Моя сообщница пояснила, что это ток-шоу и их нельзя считать правдой.
— Весь Мидгард погряз во лжи, — воскликнул я в отчаянии. — Где правда?
— Правда? — протянула девица, протягивая мне мясо колбасы на блюде. — Нет ее, правды. Даже в новостях.
— Новостях?
Она молча переключила телевизор на картинку, где серьёзная женщина вещала об историях, происходящих в мире.
— Тоже реклама? — недоверчиво уточнил я.
— Иногда, — пожала плечами хозяйка квартиры.
— И как понять что правда, а что нет?
— Если что-то кажется излишне хорошим, то это наверняка чушь. А о чем говорят вскользь и неохотно…
— Вы несчастные люди! — воскликнул я, сгребая ломтики колбасы. — И мясо у вас ненастоящее и вести пустые и…
— Туалет зато не за углом, — парировал девушка, напомнив, как я попытался справить нужду на балконе.
— Да понял уже, — скривился я как от оскомины.
— Ты ведь вроде бог, — Катя хитро блеснула глазами. — Вот и учись правилам этого мира. Телек тебе в помощь.
Она потянулась и влажно поцеловав меня в щеку добавила:
— Мне очень хочется спать. Ты как?
— Я спал века. Лучше посмотрю… телек, — слово далось легко.
— Хорошо, мой герой, — девица заснула. — Не забудь нажимать кнопку слива…
— Кака же ты желчная баба, — покачал я головой. — Вот потому и мужа у тебя нет.
— Мужа? — она широко распахнула глаза и я тут же пожалел, что мог ее обидеть. Кто же позариться на бедную девицу с такой клетью вместо хором? Да и крепостью бёдер она не отличалась. Сможет ли она родить с десяток детей? Вряд ли.
— Мужика сейчас хрен прокормишь, — хмыкнула Катя. — Я тебе пиццу заказала. Через минут десять дверь открой и забери коробку.
— Что такое пицца?
— Еда, — Катя улыбнулась. — Тебе должно понравится.
— У нас еду готовят женщины в своих домах, — проворчал я, с тоской смотря на пустую тарелку.
— Потому у меня мужа и нет. Станет еще требовать еды, стирки и постели.
Я подозрительно покосился на Катю. Она меня кормит, одежду мою положила в машину для очищения и постель у нее одна. Может я уже прошел местный ритуал соединения? Вдруг девица обманом меня сделала своим спутником? Заметив мой ошарашенный взгляд, сообщница хохотнула.
— Я не претендую на твое тело, — она все же жадно осмотрела меня, обернутого простыней на манер тоги. — Мужчины во все времена избегают ЗАГСа и обязательств.
— Я ничего не боюсь, — запальчиво воскликнул я и тут же уточнил, — А ЗАГС — это полюбовник, что ли?
— Это чуточку страшнее, Вилли. Там женятся.
Я побледнел, и чертовка прыснула.
— Спи уже, вздорная баба. Потом расскажу тебе, как нужно вести себя девке, чтобы стать невестой.
— Ой, не могу, — Катя зарылась носом в подушку, явив мне вполне соблазнительные ягодицы, едва прикрытые тонкой развратной одеждой.
Мне подумалось, что девица, пожалуй, знает, как соблазнить мужика. А я чего-то не понимаю в этом мире.
Чуть погодя Катя засопела и я осторожно прикрыл ее пледом. Костяшками пальцев очертил скулы с едва заметной ссадиной. Все же в этом тщедушном теле было не только очарование, но и сила духа. Она не закатила истерику и не визжала от ужаса, когда с ней случилась беда. Собралась и вывезла нас двоих из того проклятого места. Мне вдруг захотелось, чтобы все у нее наладилось. Чтобы она научилась готовить, начала нормально питаться, избавилась от синяков под глазами и встретила мужика, который не стал бы зариться на других мужиков. Может даже она смогла бы…
Катя завозилась, скинув плед и я увидел полукружие груди. Красивое, к слову.
— Решишь согреть, не откажусь, — пробормотала она сонно, посмотрев на меня осоловевшими глазами.
— Я подумаю, — ответил негромко и погладил ее бок ладонью.
Все же долгое воздержание сказалось, и я задумался, что и впрямь не прочь опробовать ее таланты. Когда-то мидгардские девы славились горячим нравом в постельных утехах.
Мысли мои прервал стук в дверь.
Неохотно поднявшись с ложа, я прошлёпал босыми ступнями по полу.
В коридоре снаружи стоял высокий парень в зелёной кепке с квадратным ящиком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Коробейник? — уточнил я с сомнением.
— Чего? — не понял незнакомец. — Я пиццу привез.
Он вынул из ящика три узкие упаковки из плотной бумаги и шуршащую суму с бутылями тёмного напитка.
— Это не еда, — недовольно протянул я.
— Ну, многие хавают за милую душу, — окрысился парень.
— Это для людей? — повторил я уже с угрозой.
— Слушай, жалуйся по телефону. Я всего лишь развожу заказ. Вы оплатили — я доставил. Мог бы и чаевых добавить, — он закрыл ящик и закинул ремни за плечи.
— А тебя часто бьют? — поинтересовался я вполне искренне и намеревался пнуть наглеца.
На это коробейник не ответил и быстро сбежал по коридору.
Я занес свертки и принюхался. От них весьма недурно пахло. Немного потрудившись, я раскрыл одну из упаковок и увидел круглую лепёшку с кусочками снеди, накиданной поверху. Забавные куски легко отделялись друг от друга. Кухарка расстаралась на славу и еда оказалась горячей и весьма вкусной. Я даже пожалел, что хотел поколотить гонца. Еда не была знатной, но для Мидгарда вполне сносной. Скорее всего, эти яства готовились из кухонных остатков, но я был голоден и не стал придираться. В походах доводилось питаться чем похуже.
К тому же лакомство мне показалось знатным, когда я сложил все ломти друг на друга. В таком виде оно было привычным. Как говаривал Тор: «Большому куску рот всегда рад».
Заметно повеселев, я открыл бутыль с напитком, вспомнив, как это делали в рекламе. Жидкость оказалась пузырчатой и обожгла язык. Когда я утолил жажду, то не сдержался и выдал самую мощную отрыжку, на которую были не способны и великаны.
— До чего знатно питье, — подавился я и прочел, — «ноль калорий».
В том что я понял местную грамоту не было ничего удивительного. Бог я или хвоста кусок? Такие, как я мастерсски сливались с толпой в любом из миров и перенимать их умения, словесность и культуру. Вот только Мидгард оказался слишком велик. Я не успею постичь все его тайны на неделю, как было везде до этого. Может, стоит подзадержаться здесь и попробовать местные чудные вещи вроде майонеза, который так настойчиво предлагала с экрана толстомясая девица. Она уверяла, что с ним вкусно все. Я с сомнением покосился на картон и решил, что это враки.
— Видимо, реклама, — понял я.
Программа «Новости со всего мира» привлекла мое внимание и я подсел ближе к экрану. Рядом расположил пиццу и колу. А жизнь то интереснее, когда не спишь.
Утро застало меня у кровати. Видимо, усталость вчера взяла свое, так что я заснул, стянув на себя одеяло. Кати рядом не было. Но из маленькой комнаты доносился шум льющейся воды.
Я встал, потянулся. Прошел к столу, на котором стояла кружка наполовину заполненная каким-то черным как деготь напитком. Посомневавшись, сделал большой глоток. И едва не выплюнул пойло обратно. Оно было горьким, и словно обжигало рот. Однако хмельным не казалось.
Голова слегка закружилась, а пол попытался уйти из-под ног. Я с трудом удержал равновесие, чтобы устоять и не свалиться. А затем… по жилам будто бы пробежал огонь. Меня наполнило энергией, что потекла по телу. Казалось, я могу свернуть горы.
Уж не знаю, что за зелье было в кубке, но несмотря на премерзкий вкус и странный аромат оно мне пришлось по душе. Такой бодрости я не испытывал даже после хорошей медовухи. Надо будет обязательно выяснить что это за зелье и прихватить в Асгард. Вот бы такой пить после похмелья или поутру.
Щелкнул дверной замок и я резко развернулся на месте, хватая наручи со свернутыми в хитром механизме цепями. Но в небольшом коридорчике стояла хозяйка квартиры.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Проснулся? — с улыбкой спросила она. — Как спалось?
— Отлично, — быстро ответил я.
Катя присмотрелась ко мне, на ее лице проступило лёгкое беспокойство:
— Что с тобой? Выглядишь так, будто грибов обожрался.
