– Сойдет. Будет, что захочешь.
Октис не возражала против оплаченной женской компании. В конце концов, кто-то должен помочь ей раздеться, и лучше уж это будет женщина. Очень осторожная женщина.
– Тогда уж не надо мне присылать матерую бабищу. Мне ваши фокусы не нужны. Иначе просто подскажи другое место, но без вас. Пришли мне такую, чтоб меня боялась больше, чем работы.
Хозяйка задумалась.
– Нет, Кадыш этот старается, что аж из штанов выпрыгивает! Хотя он обычно ведет в место попроще – у стены. Мужиков залетных. Там уж не церемонятся с чужими вещами. Ни он, ни жестянки местные. А на той стороне – да, есть спокойное место. Ты в город не с того края заехала. Но ехать туда далеко теперь. Ну что ж. – Вздохнула она. – Со стояком солдат – без стояка, а желания одни и те же. Ну да, будет тебе девка, как хочешь. Но чтоб увечий ей никаких. Ну, а если перестараешься. – Она потрясла камнем в руке. – Наплюй мне второй такой.
Хозяйка открыла дверь и впустила клиентку внутрь. В парадной горели камин и лампы, стояли работницы заведения, всматриваясь в лицо Октис. Одежда их была простая и нескромная. На плечах покоился металлический обруч, гнутый под тело, с обруча с двух сторон свисали широкие ленты с росписью красным по белому. Передняя лента закрывала грудь и лоно настолько, насколько такой узкой тряпке это было под силу. У многих на какой-нибудь части тела сияли татуировки. В том числе и на лице, но для Октис эти знаки ничего не значили.
– Девки, отбой: клиент без стояка! – Объявила Даля, пока Октис у входа мокрой тряпкой убирала с сапог следы долгой дороги.
По нестройным рядам прокатился вздох разочарования.
– Ну этот вечер вообще что-то не задался! – Проскулил кто-то из них.
Раздосадованные очередной ложной тревогой, каждый раз бесполезно приводящей их в боевую готовность, они начали шумно одеваться. У каждой поблизости оказался халат, с которым их ленты приобретали хоть какой-то смысл и приличие.
– Утеха, во дворе седлоног – отведи под крышу, пока дождь не начался, накорми и почисть.
– О, Боги! Да почему я всегда?! – Прошипела Утеха. Вздохнув и подпоясав халат, она развернулась к Октис. – Как седлонога зовут?
– Светлотрав.
– Не бойся, она хорошая девочка и со скотиной ладит лучше всех.
Хозяйка провела Октис в маленький пустой зал на первом этаже. Уговорила ее снять и отдать плащ вместе с поклажей, которые труженицы с неохотой понесли наверх – в готовящиеся покои. Ее усадили на шкуру перед столиком и принесли бутылку вина, копченое мясо, сыр и хлеб.
– Ну, ты же понимаешь: мы тут не готовкой в основном занимаемся. – Оправдалась хозяйка и исчезла из виду.
Однако еда оказалась свежей и вкусной.
Октис ела в присутствии одной из девушек. Та молча стояла у двери, скучала, но иногда гостья ловила на себе ее любопытствующий взгляд.
– Уж не ты ли моя «жертва» сегодня? – Спросила Октис, запивая мясо вином.
– Не-е-т, я просто слежу, чтоб ты ни в чем не нуждалась. А твоя жертва сейчас готовится, как и твоя вода. Тоже кипятится – в чувство, может, уже ее приводят. – Девица усмехнулась. – Не везет пока девочке с работой.
Уж что же я такого собралась с ней делать, в чем все так тут уверенны? – На мгновение задумалась Октис.
Она ела и пила с удовольствием. Даже когда наелась, но не съела все, испытала разочарование, что не способна уместить в себя еще немного. Она хотела забрать с собой недопитую бутыль, но, когда встала, поняла, что и в этом уже не было особой нужды.
– Веди. – Почти твердо скомандовала уже довольная клиентка заведения.
И они пошли обратно через притихшую парадную на второй этаж. Девушка впустила ее внутрь покоев и задвинула за ней дверь.
Комната была просторной. В ней хватило места пышному меховому настилу на подиуме, скамье, большой глубокой кадке для мытья, бочке с водой и зажженному камину, в котором кипело жестяное ведерко с водой. На скамье лежал плащ – не постиранный, а рядом – поклажа с добром. Не было только обслуги.
Уж не в беспамятстве ли мне ее притащат? – Подумала Октис.
Она прошла вперед, зачерпнула воду из кадки в ладони и отпила. Вода была теплой и чистой.
Входная дверь зашуршала и хлопнула колодкой замка, Октис обернулась. Свет с камина плохо освещал сторону двери. Она видела лишь силуэт худой девушки с небольшим деревянным ведерком в руке и примелькавшимися уже широкими лентами вместо одежды. Октис только смотрела, ожидая от нее хоть каких-то действий, но и девушка сохраняла статус ненападения, не издавая звука и не шевелясь вообще.
– Тебе все равно придется подойти ближе. – Заявила, наконец, клиентка.
Тень не сдвинулась с места.
Как мило! – Усмехнулась она. – Мои пожелания и вправду выполнены – если не более того.
– Сделай два шага вперед! – Приказала Октис таким голосом, которого послушались бы даже Змеи.
Девушка тут же подчинилась. Шаги были резкие – через силу. Она вышла на свет. Худая крестьянская девочка с бесцветными волосами, с красными воспаленными глазами, и красной кожей вокруг них. Она уводила взгляд от взгляда Октис, стараясь безрезультатно спрятаться за свои ленты.
– Слушай, я все-таки женщина. И не на много старше. Мне надо от тебя всего лишь несколько услуг. Я не мужик – и лоно мне твое не нужно.
– Я знаю. – Наконец подала голос девушка. – Хозяйка сказала: не смотреть на... сказала, что вы тоже военный.
– И что?
– И что. И все. – Дыхание ее сбивалось. – Я все знаю! Я тут уже, как Брат успел в небе обернуться. – Она отдышалась. – И я знаю, как именно солдаты любят развлекаться с… такими, как я. Уже со мной развлекались. Ну? Начинайте… что ли. Чего ждать – не согласия же моего?
Октис цыкнула. Ей были и смешно, и жаль девочку.
– Послушай, как тебя зовут?
– Налив...
– А по-настоящему? Как родители тебя назвали?
– ...Шоста.
Шестая дочь в бедной крестьянской семье. Продана в городской бордель, как лишний рот и бесприданница. Вся жизнь как на ладони…
– Ладно, Налив тебе идет больше. Налив, когда я и мне подобные врывались в города… нам только игр не хватало. Что было после того, как солдат с тобой… наразвлекался?
– Засыпал. Довольный. Довольно засыпал.
– Вот считай, что мы с тобой уже это прошли. И теперь я хочу тепла, спокойствия и уюта.
Октис устало улыбнулась. Налив немного отвлеклась, перебирая сказанное ей, пытаясь точнее понять намеренье гостьи. Сознание ее уже свыклось с предстоящим ужасом и не хотело впускать никакую другую идею. Но, пока Налив думала, напряжение немного спало.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
