– Ты успокоилась? – спросил он. Девочка кивнула. Она снова попыталась ему что то показать. «Как же мне ему все объяснить?» – спрашивала она себя.
Ей было это просто необходимо. Хотя ей больше всего хотелось остаться в этой комнате с ним. Она и мечтать не могла о том что когда-нибудь увидит Амандо. И уж тем более о том что он станет гладить ее по голове. Вздохнув Адель решила поставить все на свои места. Говорить она не могла, но вполне могла писать. В письме она объяснит герцогу все и пусть он с презрением ее осудит, но по крайне мере ее совесть будет чиста. Дернув Амандо за рукав Адель стала водила по ладошке пальчиком изображая письмо. Молодой человек наблюдал за ней какое-то время. Потом вдруг рассмеялся.
– Ты хочешь рассказать мне о письмах? – переспросил он. Адель кивнула, ожидая что он пойдет за бумагой. Но похоже герцог понял что-то другое.
– Не волнуйся, я все знаю о том как ты тайно писала брату и мне. И о том как ты сама ходила в город к ювелиру. Старушка кухарка мне многое о тебе рассказала. Она то, как и многие в городе, давно догадывались что ты из знатной семьи, правда и предположить не могла что ты сестра королю. Я не стал их просвещать. Зачем нужны лишние разговоры? – вразумлял ее Амандо. Адель сидела вытаращив глаза. Похоже бумагу он ей не принесет. Тогда она взяла его руку и стала рисовать на ладони корону, потом ее зачеркнула пальцем и показала на себя. Но герцог снова понял другое.
– Ты хочешь поговорить о короле? Ну, конечно, ты же почти не знаешь брата. Не волнуйся он очень тебя любит. Ты его единственная сестра.
Адель снова затрясла головой. Она совсем не сестра королю. Вернее сестра короля не она.
– Ты думаешь что он тебя не любит по тому что так долго держал в взаперти? – по своему понял Амандо. – Это не так. Гунальд давно хотел тебя увидеть. Он хотел через пару месяцев прислать за тобой людей и отметить твое пятнадцатилетие в столице. Он хороший. Вы подружитесь. Ты быстро привыкнешь ко двору и придворным и этикету. Тебя всему научат. Ты, Брена будешь блистать. Выйдешь замуж за какого-то короля или принца и будешь самой красивой королевой на свете, – с улыбкой объяснил он.
Адель молчала. Голос Амандо был такой чарующе мягкий, что она готова была слушать его вечно. «Самой красивой королевой на свете» – говорил он. Если бы это было правда. «Что же, по крайне мере капля королевской крови у меня есть.» – подумала Адель. Глаза ее слипались сами собой. И уже через несколько минут розовые мечты понесли ее в заветные дали приятных снов.
Следующие две недели Аделаида провела как в тумане. Ее здоровье поправилось, она вставала, ходила, но боялась покидать пределы комнаты. Правда скучать ей не приходилось. К ней то и дело приходили гости. Хозяйка замка в которой они разместились, графиня Элеонора Фрисско, ее дочери Катрин и Эльза и конечно же Амандо. Именно его визитов девочка ждала с таким нетерпением. Горло Адель давно зажило и ничего кроме страха не мешали ей говорить. Но девочка по-прежнему предпочитала молчать, кивать и улыбаться. Ведь не говорить правду лучше чем врать, не так ли? Аделаида быстро привыкла к своему новому высокому положению.
– Все таки капля королевской крови у меня есть, – успокаивала себя она, обещая себе завтра или послезавтра все рассказать Амандо. Но проходило завтра и послезавтра…
Девочку уже не раз посещали крамольные мысли оставить все как есть. Ведь в монастыре никого не осталось. Никто не сможет доказать Брена она или нет. Ведь родственники ее не помнят. А превращаться из богатой принцессы в бедную сиротку очень не хотелось, да и очень, очень уж Адель боялась увидеть призрение в голубых глазах герцога Альба.
Рано утром Аделаиду разбудили грохот множество копыт и громкие голоса внизу, но девочки не было дела до суеты, перевернувшись на другой бок она мирно погрузилась в сон. В следующий раз Адель разбудил чей то настойчивый внимательный взгляд. Открыв глаза она увидела невысокого худощавого мужчину вальяжно устроившегося в кресле. У него было узкое, не слишком привлекательное лицо, коротко стриженые черные волосы и светло карие уставшее глаза. Его лицо украшала небольшая ухоженная бородка. А еще Адель обратила внимание на его грязные, забрызганные глиной высокие сапоги, с которых на дорогой ковер стекала грязь.
– Графиня его убьет, – пронеслось у девочки в голове.
Мужчина заметив ее взгляд нисколько не смутился, лишь поудобнее расставил ноги. Похоже он уже давно наблюдал за спящим ребенком, однако начинать разговор не спешил. Так они и просидели несколько минут разглядывая друг друга.
– Не могу понять на кого ты похожа, – наконец произнес он.
После его слов Адель в испуге шарахнулась в сторону. «Неужели ее разоблачили? Может это палач?» – почему-то подумалось Адель. Она побледнела еще сильнее, отползая к стене.
– Господи, боже, я не хотел тебя пугать. Ты не узнаешь меня, Брена, детка? – мягким голосом спросил незнакомец.
Адель лишь потрясла головой. Она была точно уверена что никогда в жизни в глаза его не видела. Да и слишком уж он был богато одет для ее знакомых.
– Да, конечно, ты была совсем малышкой. Я бы тоже тебя совсем не узнал. Брена, девочка моя, я твои брат Гунальд, – с улыбкой произнес мужчина.
В принципе, после его слов малышка должна была кинуться ему на шею, но ребенок вдруг всхлипнув, разрыдался в голос. Король, а это был именно он, нахмурился. Однако приняв слезы страха за слезы облегчения, вздохнул. Гунальд пересел на постель к «сестре» и прижав черноволосую головку к груди, принялся успокаивать ребенка.
– Тебе не нужно меня бояться, тебе больше никто не причинит зла. Клянусь! Я приехал как только узнало том, что произошло в монастыре. Бедняжка, представляю что тебе пришлось пережить… – он что-то говорил и говорил тихим мягким голосом, но Адель его почти не слышала.
Перед ее глазами уже предстала виселица и веревка, затягивающаяся на шее. «Дура, какая же я дура! Надо было признаться во всем раньше! Одно дело не сказать правду герцогу, и совсем другое врать королю», – ругала себя она. Однако король, видимо был искренне рад встречи с сестрой. Он начал рассказывать смешные истории, большую часть из которых Адель уже знала. И уже через пол часа, незаметно для себя, Аделаида поняла что громко смеется. Король оказался молодым веселым мужчиной, который не питался на завтрак младенцами. У него, похоже не было никаких сомнений в том, что перед ним сидела ее высочество принцесса Беренгария Васконская. Единственное, что настораживало Гунальда это немота сестры.
– Ты думаешь она… заговорит снова? – спросил он вечером у кузена.
– Без сомнения, сир. Все в городе говорят, что Брена была общительной образованной девочкой. Да и лекарь подтверждает, что она здорова. Причиной немоты может быть потеря близких людей или страх, оставшейся после насилия.
– Мальчишка рассказал тебе что на нее напал бандит. Ты думаешь он не успел ее … ну… – Гунальд поморщился, грубое слово не шло с языка.
Конечно он уже давно не был неженкой. Годы войны закалили не только тело короля, но и душу. Да и что греха таить, покоряя города и деревни Гунальд не раз брал силой женщин, но представить, что какой-то грязный бандит мог изнасиловать его сестру, принцессу королевской крови, но не мог. Амандо нахмурился. Эта тема для него тоже была крайне неприятной.
– Мальчишка клялся, что Брена оглушила насильника, ударив по голове камнем до того… Да и лекарь подтвердил что на ее теле нет следов ну… подобного насилия. Может, когда она придет в себя и заговорит, вы расспросите…
– Вот уж вряд ли. У меня до сих пор от ее слез камзол мокрый. Я как то это дело не люблю… – вздохнул король.
Амандо кивнул. Все знали что Гунальд и в самом деле не переносил женских слез и некоторые дамы этим успешно пользовались. Как не крути, но кому-то придется поговорить с девочкой. Потеря девственности у принцессы могла обернуться огромной политической проблемой для королевства, если конечно здоровье позволит ей выйти замуж.
– Амандо, а ты ну… не замечал за Бреной каких-то странностей?
– Нет, сир. Все эти дни и я и хозяйка дома внимательно наблюдали за девочкой, но абсолютно ничего странного мы не увидели. Просто маленький испуганный ребенок.
– Так то так, но… Я не очень помню чем она болела, но настоятельница каждый раз уверяла что ее подопечная сильно больна.
– Но она так же говорила что Брена неграмотна и глупа, но мы то знаем, что это не так. Мне кажется, мать Атавия намеренно вводила нас в заблуждение, что бы как можно дольше тянуть из вас деньги, – предположил герцог. Он всегда недолюбливал настоятельницу, почувствовав в письмах принцессы неприязнь к ней.
– Наверное ты прав. Мне всегда казалось что та Брена которая писала письма не могла быть такой, которую описывала настоятельница. Ладно, бог ей судья. Сестра уже окрепла и послезавтра мы вместе вернемся в столицу. Пора показать ее двору и народу, – решил король. Но Амандо бы с ним не согласен.
