— продолжил кричать воин. — Говорит, что она боярыня Тришкина.
— Чёрт! — рывком сел я на кровати, чуть не скинув с неё Эльзу. — Много с ней воинов?
— Один. И ещё мужик с мешком.
— Чего? Какой ещё мужик с мешком?
Натянув штаны, я открыл дверь и непонимающе уставился на Вторушу. Эльза же, что как раз тоже собиралась встать, что-то пропищав нырнула с головой под одеяло.
— Ну, мешок. Носят в нём всякое…
— Сумка, что ли?
— Ага. Сумка.
— Понятно. Как она себя ведёт? Вежливо или вызывающе? Грозит, может?
— Вежливо, боярин, — ответил воин. — Постучалась, представилась. Спросила, может ли увидеть боярина Северского.
— Так, так, так, — задумался я. — Знаешь, что, Вторуша…
— Что, боярин?
— Не перебивай. В общем, попроси её со мной позавтракать в «Майонезной» через час. Если хочет, то может подождать там.
— Так это, боярин — закрыта ещё «Майонезная», — слегка растерялся Вторак.
— Чёрт! Тоже верно. Тогда, если она согласится, то со всех ног беги туда. Передай мой приказ срочно приготовить завтрак. В случае же, если поваров ещё нет на месте, пусть Михалёв что-нибудь сообразит. Да хоть кофе сварит, и булочек купит. Понятно?
— Всё понял, боярин. Но…
— Что ещё? — нахмурился я.
— Мне Умник велел тут быть и тебя, боярин, охранять.
— Ничего, передашь ему, что это мой приказ. За час с нами ничего не случится.
— Понял, боярин, — вздохнул воин. — Тогда я побежал.
— Подожди! — остановил я его. И решил на всякий случай уточнить: — Если боярыня не захочет ждать, то поднимешься ко мне и доложишь.
— Так это ясно, боярин. Что же я, совсем без понимания?
— Всё, иди.
— И что всё это значит? — выглянула из-под одеяла Эльза, когда за Вторушей закрылась дверь.
— Скорее всего, эта боярыня хочет мне что-то предложить, — пожал я плечами. — Но есть и хорошие новости.
— Какие? — удивилась девушка.
— У нас есть полчаса, до того, как надо будет одеваться.
Судя по тому, что Вторак не вернулся, боярыня Тришкина моё предложение приняла. Так что мы с Эльзой успели и в кроватке поваляться, и умыться, и собраться. А идти до «Майонезной» дело пяти минут.
Боярыней Тришкиной оказалась ухоженная женщина лет тридцати-тридцати пяти. Красивая, стройная и довольно таки властная. Правда, при нашем появлении она постаралась сделать лицо попроще и ослепительно улыбнулась. Вроде даже искренне.
— Здравствуйте, сударыня, — поздоровался я с ней так, как это было принято в столице. В Ульчинске в этом плане было попроще. А тут без всех этих «сударей» да «сударынь» общались только с хорошо знакомыми людьми. — Позвольте представиться: Боярин Северский, Маркус Святославович.
— Очень приятно сударь, — ещё сильнее заулыбалась женщина, затем поднялась и представилась сама: — Боярыня Тришкина, Ефросинья Фёдоровна.
— Прошу прощения за то, что приходится встречаться тут, — я обвёл рукой помещение. — К сожалению, в столице я недавно и в новый дом собирался переезжать лишь сегодня. А в съёмном даже кофе не сварить.
— Ничего страшного, сударь, — отмахнулась боярыня. — Настоящие мужчины и не должны гоняться за роскошью и удобствами. А некоторым только дай волю, и они организуют по всему миру одну большую казарму, будут ходить строем, да искать, с кем бы повоевать.
— Тоже верно, — улыбнулся я. И представил немку: — Это моя помощница Эльза. Будет заниматься некоторыми делами рода в столице. Вы не возражаете, если она будет присутствовать при разговоре?
— Сударыня, — уважительно, но без подобострастия, кивнула Эльза. Выглядела она сейчас как самая настоящая валькирия. Обтягивающий костюмчик, кожаная курточка, шпага и кинжал на поясе.
— Что вы, конечно же я не возражаю. Тем более, это я к вам пришла.
— Тогда давайте присядем и перейдём к делу. Или может быть ещё кофе? — указал я на её пустую чашку.
— Нет, спасибо, — отказалась женщина. — Лучше действительно обсудим наши дела.
— Наши? — хмыкнул я, вспомнив начало разговора с Майкиным.
— О да! — обворожительно улыбнулась боярыня. — Я надеюсь, что наши общие.
— Что же, я вас внимательно слушаю.
— Знаете, сударь, а вы удивительно спокойны. Особенно, если учесть что только вчера у вас вышел конфликт с человеком моего мужа.
— Судя по тому, что в данный момент передо мной сидите вы, у вашего мужа нет желания продолжать этот конфликт. Не отправит же он на разборки собственную жену?
— Разборки? Интересное выражение. Довольно точно отражающее суть. Но в целом вы правы. Мой муж действительно не настроен конфликтовать с вами. Он в принципе не любит конфликты. Это вредит делам. Но всегда есть нерадивые исполнители. Такие, как Бориска Майкин.
— О да. Вы представляете, он обещал мне сжечь это прекрасное заведение.
— Это недопустимо! — абсолютно серьёзно произнесла Тришкина. Махнула рукой, подозвав мужика с мешком, и приняла у него из рук довольно объёмистый кошель. — Тут тысяча рублей золотом. Вира от моего мужа, за недостойное поведение его боярского сына.
— Тысяча рублей — это конечно хорошо, — покивал я, не притрагиваясь к кошелю. — Но мне пришлось срочно вызвать в столицу сотню воинов рода, тем самым отвлекая их от другой работы. А это, знаете ли, стоит недёшево.
— Особенно если учесть, что эти воины — бывшие Дёмины, — слегка натянуто улыбнулась боярыня. И снова кивнула подчинённому, после чего на свет появился ещё один кошель. — Думаю, ещё тысяча рублей покроет все ваши расходы.
— А прибудут они сюда на моём пароходе, который так же пришлось снять с рейса, — скучающим голосом произнёс я.
Вместо ответа Тришкина, всё так же изображая улыбку, снова кивнула своему человеку.
— Хватит! — остановил я её и рассмеялся.
— Я сделала что-то смешное? — нахмурилась женщина. От её доброжелательности не осталось и следа.
— Прошу меня простить, сударыня, — придав лицу серьёзное выражение, извинился я. И виновато развёл руками: — Просто мне было интересно, сколько там ещё таких кошелей.
— О, поверьте, их там довольно много, — добавив в голос язвительности, ответила боярыня.
— И, исходя из этого, смею предположить, что у вас ко мне есть какое-то предложение…
— Вам не откажешь в проницательности, сударь.
— Маркус. Называйте меня просто по имени.
—
