Эльф прищурился и посмотрел на луну:
– Надо устраиваться на ночлег, а уж я запах как-нибудь перебью.
Человек кивнул, и они пошли искать укрытие на ночь…
…Место оказалось удачным – они нашли огромный валун и в восточной стороне решили расположиться…
– Так ты говоришь, что они могут найти нас только по запаху? – спросил человек, скидывая с плеч увесистую котомку, которую он с радостью швырнул к каменному углу. Эльф прошелся вдоль стены, потрагивая камень рукой, и довольно кивнув голову, ответил:
– Да, как ты видел, у них глаз то и почти нет, слышать они нас точно не могут, а вот выйти по запаху – вполне. Но не беспокойся, на этот счет я кое-что припас…
Он вытащил из бокового кармана рюкзака сверток, в котором лежали сушеные хвосты. Человек удивленно поднял брови:
– Хвосты? Как мы сможем защититься от падали какими-то рыбьими хвостами?
Эльф лишь молча достал остальные хвосты и ответил:
– Это не какие-то хвосты, а хвосты тимеры (уд. на Е), редкой морской рыбы. Она часто используется охотниками и алхимиками, чтобы устранять ненужный запах. Разведи костер и ты увидишь.
Человек лишь молча пожал плечами и пошел искать хвороста…
…Маленький огонь жадно поглощал сухие ветки. Эльф, недолго думая, кинул хвост в огонь. Раздался хлопок, повалил серый дым, запахло паленым… Человек сморщил нос и отвернулся:
– И этим ты решил перебить запах? Еще большей вонью?
– Спокойно, через несколько минут пройдет…
Отодвинувшись от костра, эльф взял походный котелок и отправился искать воду…
…Похлебка уже закипала. Человек к тому времени вовсю чистил и острил меч. Эльф сидел, сложа ноги, чуть поодаль, листая небольшую книжку в темно-зеленом переплете. Человек, не переставая острить клинок, метнул взгляд в сторону читающего и спросил:
– Этель (уд. на Е), а зачем ты каждый день что-то записываешь в свою книжку? К чему?
Эльф, названный Этелем, не подняв голову, ответил:
– Надо же что-то оставить для истории и потомков. Вы то совсем забыли, что такое настоящая рукопись. Все баллады поете, оды поднимаете! А вот мы, Первые дети Фиары, описываем реальность, как она есть. На то и этот дневник.
Этель достал перо и походную чернильницу, и, забыв обо всем на свете, начал выводить эльфийскими буквами слова, позже переходившие в фразы и предложения.
Человек лишь легонько улыбнулся и сказал:
– Тоже мне скажешь, баллады… Мы умеем и стихи красивые писать. Вот… Рассказать тебе поэму, которую сложил мой отец дома, у реки Ар-Корт?
Человек отложил меч и поправил волосы. Эльф ненадолго прервался, но все же коротко ответил:
– Давай попозже, Салрон (уд. на А)? Извини, но я не привык прерывать свое ведение дневника, даже слушая стихи.
Салрон что-то промычал в ответ, ярко и красочно описывая, чтобы он сделал с родственниками эльфа, рассказывал о любовных его похождениях и интимных подробностях, вплоть до его побратимства с навозным жуком.
Дописав последнюю строчку, Этель отложил рукопись и, встав, подошел к костру, снял котелок. Салрон даже не шелохнулся, лишь кончиками пальцев правой руки потрепал серебряную серьгу в мочке уха. Серьга изображала морду кошки, оскалившейся и готовой к битве.
– Опять пошел вархилы готовить?
Этель кивнул. Взяв ножны со вставленными в них клинками, он положил их в котелок и двинулся к ручью.
Вернувшись, он поставил воду на землю, и, выхватив зеленоватой стали лезвия, аккуратно уложил в жидкость. Лезвия вошли лишь на половину.
Салрон явно привык, видя это изо дня в день, с того самого момента, как они покинули Алькариен. Все же, видимо от нечего делать, спросил:
– Вот объясни ты мне, глупому человеку, зачем же вы, равелы, совершаете сие странное священнодействие?
Сказано это было с доброй толикой иронии, но эльф не стал молчать:
– Это слишком для вас, рода человеческого, но все постараюсь объяснить. Понимаешь, эти клинки, вархилы, святы для нас. Они – Морские Охотники. Их стихия, как и наша, – вода. Они берут от нее силу, мощь, впитываю их в самую глубь. Ты, наверно знаешь, что мы верим в то, что каждое оружие – это пристанище своего собственного Духа, Души, Сущность. И к ней следует относиться с уважением, ибо они могут как погубить, так и спасти. Поэтому каждый день мы должны благодарить вархилы за их верную службу и дать им связаться со стихией. Хоть вам это не понять, для вас оружие – просто инструмент войны…
На последних словах Салрон встрепенулся и сухо сказал:
– Не говори так, равел… Этот клинок, – и он похлопал лежащий на коленях меч, – Достался мне от отца, отцу – от его отца. Дед сражался с ним в битве при Керхене, что у Сур-Инета, когда варварское племя Черного Кабана напала на городок, где он обитал со своей многочисленной семьей. И, как ты наверно знаешь, мы победили. И меч достался вскоре мне, и он никогда до селе не подводил меня. Буде у него душа, и буде он разумен, то я благодарен ему всем сердцем.
Равел опустил голову, прикрыл глаза:
– Извини, я не знал.
Человек спешно взял в руку точильный камень и продолжил вострить дедовское оружие:
– Так уж и быть, – прошептал Салрон, – Извиняю. Вы хоть и раса Перворожденных, великих и всесильных, но вы должны перестать думать, что другие расы недостойны жить под этим солнцем и спать под этой луной.
И он кивком указал на светило, что огромным диском стояло на небосводе.
Этель промолчал. Салрон, еще немного посидев у затухающего костра, нахмурив лицо, встал и тихо промолвил:
– Нужно спать. Надеюсь, они до нас не доберутся. Ты поставишь охранительные знаки?
Равел кивнул.
– Хорошо, я на боковую.
Человек развернул спальный мешок, лег и, поерзавши, мирно уснул. Сном солдата, готоворого в любую минуту вскочить, если опасность будет рядом.
Эльф долго всматривался в горячие угольки костра, раздумывая о сегодняшнем дне, но сон не ждал – веки слипались. Холод пронзал насквозь.
Этель скрипнул зубами, встал и обошел лагерь, расставляя знаки, оградительные магические заслоны. Как всегда – от нечисти, зверя лютого и со злом пришедшего.
С чувством выполненного долга равел также вытащил мешок, развернул и, уложившись, провалился в сладостное беспамятство…
…Мелькание быстрых грез, всплески и разводы, будто от воды, картинки, темные, словно нарисованные в сумерках да еще темными тонами. Они проходили, как князья и бароны человеческие на светской церемонии, неспешно и величаво… Вот виднеется холм, из вершины которого бьет фонтан синего, темно-синего цвета… Омут, пузыри то и дело всплывали наверх, к поверхности, все увеличиваясь в размерах, и… взрывались черным пламенем… Гигантские облака, залитые смертоносно-желтым цветом, а вокруг них носятся стаями невероятные создания, столь непонятные и неизведанные, что описывать их просто не имеет смысла… Берега железа, бастионы из ослепительных кристаллов, фантасмагории цвета и линий, фигур, изломов… Чуждые разуму эльфа, чуждые нашему миру пейзажи. Они неслись все быстрее и быстрее, пока…
Равел вспрыгнул, будто его обкатили ледяной водой. Охранные знаки вопили в его голове, вереща об опасности, да не простой опасности. Смертельной.
Ни сказав ни слова, Этель прыгнул, прогнувшись, как рысь, и оказался в шаге от безмятежно спящего человека. Недолго думая, эльф отвесил увесистый пинок Салрону, отчего тот вскочил, пружиня ногами, в боевую стойку. Однако увидев, что эльф в ужасе, тот лишь сказал:
– Что случилось?
– Мы окружены, нам нужно срочно уходить! Собирай скарб, и двигаемся!
Поняв, что тот не шутит, человек молнией принялся рыскать по лагерю, засовывая все, оказывалось под рукой в котомку… Эльф же, не мудрувствуя лукаво, в первую очередь прихватил дневник и инструменты, всунул вархилы в ножны.
– Быстрее, – почти кричал равел, – Падаль нас почти вынюхала?
– Как? – кинул Салрон, – Ты же говорил..?
– Говорил, но…
Договорить он не успел – из-за одной из вершин спасительных некогда валуна показалась обезображенная голова, пасть усыпана клинками в пол-ладони. Вскинув лапу-руку, оно когтями зацепилось за край и одним рывком вспрыгнуло на камень. В нем было нечто человеческое, в этом существе, но ужасно изменившееся: некогда бывшие одеждой лохмотья полосами рассыпаны по грязно-черному телу, местами видна плоть, темно-красная и гниющая… Существо запрокинуло морду и заревело, утробный звук разлился по воздуху, вырываясь из противной глотки. В следующий миг существо, согнувшись, прыгнуло на эльфа.
Краем зрения, увидев распростершуюся в полете тень, равел вскинул руки, в которых уже блестели вархилы, и прыгнул навстречу. Два тела встретились, раздался вой, а затем крик. Салрон подскочил, чтобы помочь, но все было кончено: равел оттирал бурую кровь с вархилов об рукав. Он было хотел сказать, но эльф мигом опередил его, крича во всю грудь:
