Постепенно существование аментет вошло в привычное русло. Насколько это было возможно.
Ифе притворялась безличным и бесстрастным слугой, исполняла просьбы маа-херу, а при каждом удобном случае встречалась с Мересанх. С ней они говорили о жизни смертных. Точнее, женщина рассказывала о праздниках, приуроченных к разливу Хапи, о дворцах, базарах, вкуснейших специях и прочих чудесах царства живых. А Ифе слушала, и с каждым новым словом, сказанным маа-херу, дикое, сметающее все преграды разума желание поглощало её душу.
Она хотела жить. Хоть день, хоть час, главное, чтобы хватило времени увидеть что-то из рассказов Мересанх.
Ифе с удовольствием расспросила бы и Кейфла о его прошлой жизни, но с их последней встречи ей так и не удавалось увидеться с ним снова. Маа-херу не звал её, а те несколько раз, что девушка решалась прийти к нему сама, не отзывался на стук. И больше ни разу не посещал Мересанх. «Неужели я сделала что-то не так? Или Кейфлу просто наскучило моё общество и он не хочет допускать меня в свою обожаемую библиотеку?» Ответов Ифе не знала, но сами вопросы были ей на удивление неприятны. «Наверное, ему просто нужно время свыкнуться с новым местом. Тем более, что впереди его ждёт вечность», – успокаивала она себя снова и снова, возвращаясь к исполнению долга.
Очередной зов коснулся мыслей аментет, когда она была в своём жилище. Девушка оторвалась от созерцания неувядающего лотоса. «Это же надо было так надолго задуматься! Наверное, новые души уже пришли с Суда».
Коротко выдохнув, Ифе приняла бесстрастный задумчивый вид и вышла из дома. Ей вслед качнул лепестками сесен, позабытый в плошке на столе.
* * *
На этот раз зов привёл аментет к дому маа-херу Шани.
Это была очень маленькая светлая вилла, окнами выходившая на непропорционально большой сад.
Там, среди зелени, полукругом были уложены подушки и циновки, а в центре установлен каменный постамент для мистерий. На нём вполоборота замерла невысокая смуглая девушка с густыми каштановыми волосами, разметавшимися по плечам.
– Я пришла на твой зов, маа-херу Шани, – поклонилась Ифе. – Что мне создать?
Девушка тут же спрыгнула с постамента и широко улыбнулась.
– Здравствуй! Спасибо, что так быстро. И прости, если отвлекла.
С этих двух фраз начинался каждый разговор Шани с аментет. Оправданная душа всегда извинялась за то, что призвала к себе слугу Осириса, а Ифе напоминала ей:
– Мой долг – служение.
Шани неловко улыбнулась.
Только теперь, обретя чувства, аментет поняла причину её смятения: «Она всё ещё не может привыкнуть, что ей кто-то прислуживает. Наверное, до смерти не была знатной».
– Если тебе не сложно, ты могла бы создать несколько костюмов? Мне нужно облачение Песешет[9], как её обычно изображали в папирусах. Песешет была…
– Врачом, – понятливо кивнула Ифе.
Шани с удивлением приподняла брови.
– Кто-то из маа-херу уже рассказывал об этом?
Ещё не до конца понимая, что сказала что-то не то, аментет покачала головой.
– Нет.
Обе девушки замолчали.
И тут понимание всё-таки пришло к Ифе. «Откуда я это знаю?!» Следом за ним мысли затопило беспокойство. «О, Великая Эннеада, зачем я вступила в разговор с маа-херу!» Шани внимательно следила за аментет, и Ифе постаралась сохранить на лице хотя бы подобие безразличия.
– Какой ещё костюм мне создать?
– Её супруга. Как же его звали… – Шани прищурилась, пытаясь вспомнить.
«Считается, что её мужем был человек по имени Канефер», – подумала Ифе.
– Ты не помнишь? – спросила маа-херу, искоса глядя на аментет.
Девушка сжала губы и покачала головой, не позволяя себе произнести ни слова. «Она проверяла меня! – с тревогой поняла Ифе. – Неужели всё настолько очевидно?!» Однако беспокоиться было ещё рано.
Маа-херу Шани всегда проявляла особое участие как к аментет, так и к другим душам на Полях Иалу. На то, что могла заметить она, другие просто не обратили бы внимания.
– Опишите костюмы, и я создам то, что требуется, – тихо сказала Ифе, пряча взгляд.
Спустя несколько мгновений в руках маа-херу оказались два одеяния для мистерии.
– Хотелось бы вам чего-нибудь ещё?
– Нет, спасибо, – с улыбкой ответила Шани.
Аментет кивнула и направилась к выходу из сада. Она ещё долго ощущала направленный ей в спину внимательный взгляд тёплых карих глаз. «Не зовите меня, пока я не научусь себя контролировать. Ради блага нас обеих», – мысленно просила Ифе.
Девушка успела заметить слишком много проявлений доброты этой души. И не сомневалась, что, даже узнав правду о её вернувшихся чувствах, Шани не стала бы рассказывать об этом никому. Но тогда и она стала бы соучастницей греха аментет. «Нет, этого я допустить не могу», – решила Ифе, намереваясь избегать зова Шани так долго, насколько это было возможно.
* * *
Встретив и проводив вместе с другими аментет новых маа-херу, Ифе вновь задумалась о том, чтобы навестить Кейфла. «Что, если его забрали обратно в Зал Судилища?» – тревожная мысль заставила девушку немедленно направиться к его дому.
И уже по пути она услышала долгожданный зов хекау. «Наконец-то!» Слишком поспешным для аментет шагом Ифе дошла до места и нетерпеливо постучала в дверь, которая тут же резко открылась. На пороге показался Кейфл.
Тени под его глазами были всё такими же отчётливыми, но казались ещё заметнее из-за безумного отблеска во взгляде.
– Ты… Звал меня? – немного удивлённая видом маа-херу, спросила девушка.
– Пойдём.
Позабыв об осторожности, Кейфл схватил её за руку и потащил прочь от дома. Боясь, что кто-то мог их увидеть, Ифе старалась сохранять на лице бесстрастное выражение и не вырывалась из ощутимой хватки маа-херу. «Что происходит? – думала она. – Неужели всё-таки что-то стряслось?» Спрашивать на улице аментет не рисковала, но, оказавшись во дворике виллы Мересанх, всё-таки решилась узнать причину странного поведения принца.
– Кейфл, что случилось?
Словно только что вспомнив о присутствии аментет, юноша резко остановился. Он взглянул на свои побелевшие пальцы, сжимавшие тонкое девичье запястье, и быстро отступил, разжимая их.
– Прости… Прости, я не хотел делать тебе больно.
Ифе потёрла затёкшую руку.
– Ничего. Кейфл, возможно, это не моё дело, но ты выглядишь …
Она замялась, не в силах подобрать нужное слово.
– Безумно? Возможно. Но, поверь, ты будешь в восторге от моего безумства. Пойдём к твоей Мересанх. Нам может понадобиться её помощь.
Ничего больше не объясняя, Кейфл вошёл в дом.
Следуя за ним, Ифе с удивлением отметила зажатый под его рукой знакомый папирус. Тот, что первым призвал её в библиотеке.
* * *
Маа-херу Мересанх вальяжно полулежала на кушетке и с интересом переводила взгляд с аментет на Кейфла и обратно.
– Что ты там прячешь, принц мой?
В очередной раз услышав, как женщина назвала Кейфла принцем, Ифе пообещала себе узнать, откуда улыбчивой маа-херу была известна тайна прошлого царского сына.
Но все мысли вылетели из её головы, стоило Кейфлу произнести:
– Я прячу путь наверх.
На вилле воцарилась тишина, в которой юноша изучающе разглядывал аментет и Мересанх, словно выискивая малейшие признаки страха или возмущения.
Но если Ифе ещё не могла понять, что происходило, то Мересанх, напротив, уже вовсю улыбалась.
– Поясни милой Ифе, что ты имеешь в виду. Я уже догадываюсь, а вот она вряд ли позволит себе так быстро поверить в это счастье.
Кейфл нетерпеливо подошёл к аментет, протягивая ей папирус.
– Ты взяла его первым, помнишь?
Она кивнула. Даже теперь от папируса исходил едва ощутимый звон.
– Когда ты создала библиотеку, я был уверен, что это будет лишь помещение с пустыми папирусами. Я кое-что знал о силе аментет из того, что читал при жизни. Но и подумать не мог, что ты воссоздашь всё, включая тексты, которых никогда не видела.
