поменял позы.
— Ну… Я должен был доказать свои намерения делом. Ибо сказать я должен… Не самые приятные вещи, — вновь замялся Кевин, покручивая в ладони окровавленную ручку.
— Я слушаю, — холодно сказал Руги, хотя глаза его выдавали заинтересованность.
— Ну… Знаешь… Так, ладно! — писатель неожиданно стукнул самого себя по щеке, — В общем… Я знаю, куда делась твоя мать.
***
— Да даже моя бабушка стреляет лучше вас, железных дуболомов! — задорно кричал Луи, превращая очередного робота в искрящийся металлолом своим саксофоном, — И это учитывая то, что она год как умерла!
Пока Стронгарм как берсеркер носился от одного врага к другому, показывая им всю мощь своего инструмента, его товарищ действовал немного элегантнее. Уклоняясь и защищаясь от жёлтых трассеров, Вайтснэйк обрушивал на роботов всю свою красочную, музыкальную мощь.
— Jawbreaker! — пропел металлист, ударяя по струнам.
В ту же секунду со стороны ближайшего стального воина послышался треск стекла, резво сменившийся скрежетом металла — его прямоугольную голову попросту разделило надвое невидимой, устрашающей силой. Будь на его месте человек — его верхнюю челюсть попросту бы отделило от нижней, соответствуя имени этой способности.
Солдаты самопровозглашённого Императора не выделялись какой — то особой тактикой — они попросту шли вперёд, напролом, стреляя из своих странных орудий. Вот один робот приблизился к Рэйнбоу, готовясь поразить его в упор — но в ту же секунду ловкий музыкант опрокинул тяжёлую машину молниеносной подножкой. И не успел механический воин рухнуть на асфальт, как вновь раздался мелодичный удар по струнам. От чудовищной силы задрожал воздух, отбрасывая упавшего робота, как бесполезный хлам, сбивая его телом ещё нескольких его товарищей. В арсенале Вайтснэйка было множество хитрых способностей, и направленный акустический удар — наверное, самая универсальная из них. Зачем бить что — то кулаком если можно ударить самим воздухом, подгоняемым чудовищной кинетической энергией? Рэйнбоу даже не задумывался о природе этой силы — попросту воспринимал её, как нечто само собой разумеющееся. Резкие перемены в мире он пережил без особых проблем.
— Эй, партнёр! — Луи не без труда мог докричаться до соратника сквозь свист трассеров и скрежет металла, — Мне не помешает помощь!
— Понял! — мгновенно отозвался Рэйнбоу, хотя его голос сразу утонул в грохоте очередного акустического удара, что смял ещё нескольких врагов.
Стараясь игнорировать немногочисленные попадания трассеров, металлист сосредоточился, а затем как можно быстрее сыграл простую, но оттого не менее прекрасную мелодию. Вокруг музыканта разошлась едва заметная, жёлтая волна энергии, что оседала прозрачным контуром на нём и его товарище. Оба в ту же секунду почувствовали такой прилив сил, что, казалось, могут свернуть горы голыми руками.
— О, да! — задорно воскликнул Стронгарм, с удвоенным рвением круша врагов, — Такой аккомпанемент мне по нраву!
Хоть Луи и сражался максимально грубым способом, его движения не были лишены особого, вульгарного изящества. Время от времени джазист, не обращая внимания на вражеские попадания, останавливался, наигрывая короткие, воодушевляющие мелодии. И в ту же секунду внутри него пробуждался задорный огонь, заставляющий его рваться в бой с новыми силами. Подчинённым Императора крайне не повезло натолкнуться на двух бардов, что хоть и сражались по — разному, но оба могли как навредить врагу, так и поддержать себя и союзников. Пусть орудия роботов и били практически без промаха, потерянные очки здоровья быстро восполнялись усилиями двух музыкантов, которые при этом успевали уничтожать враагов десятками. Единственная тактика, на которую были способны эти машины — лобовая атака — бесполезна против тех, кто способен вести бой часами. Победа необычного дуэта была лишь вопросом времени.
Но дела роботов стали ещё хуже, когда к музыкантам присоединился совершенно неожиданный, третий союзник. Появившись буквально из ниоткуда, ловкая фигура с удивительной грациозностью скакала от солдата к солдату, обращая их в груды изрезанного металла быстрыми, мимолётными ударами. Не сразу Рэйнбоу и Луи заметили внезапное подкрепление, но удивлению их не было предела, когда третий участник бойни внезапно начал шипеть и мяукать.
— А этот концерт становится всё интереснее! — воодушевлённо крикнул джазист, после чего вновь остановился, дабы исполнить задорное соло на саксофоне. Его фигура загорелась едва различимым красным светом, после чего снова ворвалась в подходивший к концу бой.
Вслушавшись в слова товарища, Рэйнбоу едва успел среагировать и пригнуться, чтобы пропустить молниеносный выпад когтистой лапой над собой. Получается, новый союзник — не совсем союзник? Особо не раздумывая, музыкант оттолкнул неизвестного от себя акустическим ударом. Вайтснэйк уже собирался выпустить в мельтешащую фигуру всю свою боевую мощь, как та внезапно отозвалась приятным женским голосом:
— Прррости!
Не сразу до удивлённого металлиста дошёл смысл этого рычащего слова. Но, тем не менее, отвести в сторону залп разноцветными лучами он успел — яркие полосы пронзили стоявшего рядом робота, заставив того безжизненно рухнуть.
А тем временем избиение толпы механических солдат двумя музыкантами и одной неизвестной (иначе это попросту нельзя было назвать) закончилось столь же внезапно, как и началось. Искрящиеся и местами горящие металлические тела да отдалённый гул огромного куба с мегафонами — всё, что напоминало о произошедшей схватке.
— Ну что, партнёры! — заголосил Стронгарм, потирая рукавом саксофон, на котором не осталось даже маленькой царапины, — Наш перфоманс подошёл к концу, пора отчалить на бэкстэйдж и промочить горло чем — нибудь покрепче!
— Эээ… А если на человеческом? — умело скрываясь в тенях зданий, переспросила незнакомка.
— Лучше уйти отсюда, — «перевёл» Рэйнбоу.
— Именно, друзья! — задорно подмигнул Луи, — Уплываем, пока нас не прихлопнули за чрезмерный шум!
В этот момент оба музыканта, не сговариваясь, сорвались с места, скрываясь с «места преступления». Особо не задумываясь, внезапная союзница последовала за ними, ловко, практически театрально прыгая по стенам и балконам домов. Хоть мелькающий силуэт и было трудно рассмотреть, но Вайтснэйк точно увидел в нём кошачьи уши, длинный хвост и когти на руках и ногах.
«Луи точно был прав», — размышлял музыкант на бегу, — «Этот концерт становится всё интереснее.»
Глава 5 — Promise
— Эй, эй, пог… — крик Кевина утонул в грохоте, когда писатель едва успел увернуться от удара чудовищным тесаком.
— Ты даже не представляешь, какая боль тебя ждёт, — гневно прорычал Руги, вытаскивая своё оружие из кирпичной стены.
— Да я помочь хочу, придурок! — с понятной обидой прокричал Кевин в ответ.
Стоило писателю упомянуть о матери палача, как тот будто с катушек слетел. Не желая ничего слушать, он сразу набросился на Кевина, обещая ему неописуемые муки и страдания. Писатель, конечно, подозревал, что психика мальчишки слегка пошатнулась от потери родного человека… Но не до такой же степени! Когда Кевин пулей вылетал
