Девушка шагнула назад, когда он взглянул на ее запястья:
- Отдать?.. Но... зачем? Они ведь так сильны, и они принадлежат только мне. Я вправе распоряжаться ими, как мне хочется... И если тебе так будет угодно, я могла бы... могла бы... - и запнулась, не решаясь признаться самой себе.
Но Тамерлан был проницателен:
- Убить своего мужа?
Он помолчал, напряженно глядя в глаза девушки. Как давно он не наблюдал такой глубокой скорби в этих бесконечно глубоких, больших океанах, окаймленных черными ресницами. Нечасто ему приходилось видеть, как страдает царевна - от одиночества или от лишений свободы. Теперь она страдала от собственного бессилия, в то время как обладала величайшим источником энергии на землях человечества...
- Если так будет правильно, я это сделаю, - сказала она твердо. - Я убью его сегодня, в его же покоях.
- Ты не сможешь этого сделать.
- Я смогу побороть себя, если ты об этом...
- А я и не об этом, - он, коснувшись браслета на ее руке, сказал: - Дело не в тебе, а в них. Шимрон слишком умен, чтобы оставить нам хоть один шанс...
- О чем ты?
- В ночь, когда он убил твоего отца, - сказал Тамерлан, - он наверняка надевал браслеты. Он поставил на них свою печать. Это значит, что если их сила будет направлена против него, браслеты убьют тебя... Понимаешь, царевна?
- Подлый трус!.. - прошептала она, отведя взгляд. - Он боялся, что я причиню ему вред! Я, царевна Адеинен Акиллер!..
- Но разве не это ты хотела сделать только что? - чуть улыбнулся Тамерлан.
- О, Высший Творец! Тогда что нам остается делать?! Неужели мы позволим ему править?
- Нет, не позволим. Скажи, царевна, ты мне доверяешь? - шагнул к ней, мягко взяв за руки.
- Что?..
- Ты мне доверяешь?
- Да, - она кивнула, - но...
- Если ты мне доверяешь, - сказал, взяв ее за плечи и взглянув прямо в глаза, - ты снимешь браслеты и не спросишь, что я с ними сделаю. У нас нет другого выхода - нельзя оставить их в тылу врага, пусть даже и на твоих руках...
На миг Аден задумалась.
- Ты сказал, что все решится завтра... И ты отомстишь... - с подозрением посмотрела на него. В глазах Тамерлана читалась решимость. - Ах, теперь я понимаю!.. - девушка испуганно отстранилась. - Вы собираетесь напасть!..
Тамерлан ничего не ответил. Аден прикрыла лицо рукой:
- Нет-нет, я не позволю! - воскликнула она. - Слышишь меня? Не позволю! Темных больше вас, и я знаю, как вам придется драться!.. Вы ведь не отступитесь от боя, пока последний из вас не падет!
Снова молчание в ответ. Генерал не выглядел готовым изменить свое решение.
- Я... Тамерлан, я не могу этого допустить!
- Ты ничего не можешь изменить. Решение принято на Совете, и подготовка проведена...
- Что вы собираетесь делать? - молчание ей в ответ. Аден отстранилась. - Отвечай! Я должна знать!
- Ты действительно хочешь взять на себя эту ответственность?
- Я пока еще имею власть над тобой. Поэтому говори!
Тамерлан снова задумался над увиденной в ее глазах скорбью. Так много зла выпало на ее судьбу, так много печали она уже перенесла. Она страдает... Неужели ей можно позволить страдать и от неведения?
- Хорошо, я все расскажу, - сдался он. - Но при одном условии: отговаривать ты меня не станешь. - Тамерлан тяжело вздохнул и хладнокровно начал. - Царь Акиллер был так же дорог мне, как и тебе, как и многим достойным овермунцам. Его смерть - жестокий удар по нашим сердцам, и всю ненависть за его убийство мы сместим на убийце. Ты права: время мести назначено на завтра.
Адеинен хотела уже возразить, поинтересоваться, отчего так скоро, ведь сам царь-император еще не погребен... Но Тамерлан остановил ее легким прикосновением к губам.
- Да, завтра на рассвете мы уничтожим все отряды, которые будут стоять у нас на пути к порталам. Потом высадимся в Калиатре, гарнизон эвакуирует жителей, и мы захватим дворец, а Шимрона возьмем под стражу. На нашей стороне Мирный договор: наместник не имеет права вводить в столицу больше одного отряда темных... Не составит труда его уничтожить.
- Думаешь, все будет именно так?
- Да, иначе быть не может. Все продумано. Стражники на стенах заменены нашими солдатами на этот день. Они откроют ворота и впустят нас в город. Оликс и Шатра не будут больше подчиняться приказам наместника, они не защитят его... И еще, Аден...
- Да?
- Пообещай, что как только услышишь звуки битвы, ты сядешь на Кайлена, и он унесет тебя в безопасное место.
Девушка глубоко вздохнула. Ей больше всего на свете не хотелось сейчас подчиниться его решению, но...
- Обещаю, - сказала она покорно.
- Поверь, мне очень дорога твоя жизнь, - произнес генерал задумчиво, - поэтому не пытайся ничего предпринять.
Они оба недолго помолчали, размышляя над собственной судьбой.
- А что будет после битвы?.. - осторожно поинтересовалась царевна.
- Я найду тебя, где бы ты ни находилась... Клянусь. А теперь мне надо уходить.
- Так быстро? Ты не побудешь со мной?
- Прости меня, но я нужен в штабе. Я, правда, хотел бы остаться, но сейчас не время для разговоров. Возвращайся в Калиатру, оденься в траур и веди себя естественно. Завтра еще до заката все решится.
Генерал подошел к своему коню, и только теперь Аден заметила, что на седле висит довольно емкая чересседельная сумка. Открыв ее, овермунец извлек небольшой сундук обитый черным мехом, у замочной скважины которого были вырезаны два звериных глаза. Тамерлан положил его на землю, щелкнул нехитрым замком. Пространство озарилось алыми лучами.
- Ты можешь помочь нам или можешь отказать в помощи. Даже если так, из уже решенного нами нельзя ничего изменить. Аден, верь мне, ты должна снять браслеты.
Царевна тяжело вздохнула. Вот, она снова бессильна... С чувством долга она разомкнула золотые наручи, ощутив резкую слабость. Если бы не надежная рука Тамерлана, она, пожалуй, упала б на землю. Генерал осторожно принял браслеты, и овермунские святыни бесшумно легли на дно сундука, после чего крышка захлопнулась.
В руках у Тамерлана появилась маленькая резная пластинка овальной формы. Он приставил ее к замку, от которого тотчас отошло множество белесых витков. Затем пластинка, зловеще поблескивая, вновь оказалась у него в руках.
- Это сундук Эниала? - спросила тихо Адеинен. - Так ты был в Сокровищнице?
- Да...
- Но тогда ключ ты должен спрятать...
- Знаю, в своем теле.
Аден вздрогнула, увидев, как в его руках мелькнуло лезвие кинжала. Одним неуловимым движением Тамерлан надрезал кожу у себя на плече. Из ранки засочилась кровь. На лице овермунца не дрогнул ни один мускул. Он приставил руку с пластинкой к ране, и та, проворно, словно змея, вползла туда и скрылась за вдруг сросшейся кожей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
