— Возможно, и так, — согласился Лайл. — Не помню, когда я в последний раз был так доволен, задав кому-то трепку.
Он предложил ей свою ушибленную и грязную руку, чтобы помочь удержать равновесие на узкой ступеньке экипажа. Оливия посмотрела на его руку и вопросительно подняла бровь.
— Брезгуешь? — спросил Перегрин.
— Да нет, — ответила она. — Я подумала о том, что позже рука будет болеть.
— Это стоило того, — сказал Лайл.
Оливия оперлась о его руку, поднялась в карету и уселась на свое место. Бейли последовала за ней и заняла место напротив.
— Не уверена, что удовольствие побить Белдера стоит такой жертвы, — заговорила Оливия.
— Я привык к синякам под глазами и разбитым подбородкам, — сказал Лайл.
— Я не то имела в виду, — объяснила Оливия. — Твои родители не обрадуются, когда услышат об этом.
Лайл пожал плечами.
— Давай лучше я отвезу тебя домой, — предложила Оливия.
— Тебе не по пути, — покачал головой Лайл. — Николс будет здесь через минуту, как только отыщет мою шляпу.
Стройная фигура камердинера уже спешила к ним, обмахивая шляпу Лайла носовым платком.
Бейли бросила внимательный взгляд на привлекательного слугу Лайла и пренебрежительно фыркнула:
— Нам лучше поехать прямо домой, мисс.
— Она права, — поддержал Лайл. — Скоро весь Лондон узнает, как ты ударила Белдера зонтиком. Тебе надо оказаться дома раньше, чем это станет известно, чтобы успеть сочинить подходящую для себя историю.
Не важно, какую версию случившегося Оливия представит своим родителям. Они начинали уставать от скандалов. Бабушке и дедушке Харгейт тоже будет что сказать ей, и это будут не самые приятные для нее минуты. Они считали, что ей давно следовало выйти замуж. Они были уверены, что ей нужны муж и дети, чтобы остепениться. Своих детей они благополучно пристроили. Но все их отпрыски были мужского пола и ничуть не походили на Оливию. Ни один не был похож на нее — за исключением ужасных Делюси, беспокойных и не заслуживающих доверия созданий.
Если Оливия выйдет замуж, ее жизнь сузится до положения замужней женщины и матери и свою жизнь она проведет, медленно задыхаясь от забот. Разумеется, у нее никогда не будет великих приключений, о которых она всегда мечтала.
Не то чтобы она считала возможными приключения в светском обществе, ограниченном невероятно строгими правилами.
Но пока она не стала ничьей женой и пока жива прабабушка, чтобы заступиться за нее перед остальными, у Оливии по крайней мере имеется хоть какая-то степень свободы.
Она не сдастся, пока у нее совершенно не останется другого выбора.
— Приезжай к нам на ужин, — пригласила Оливия Лайла. — Тогда мы сможем поговорить.
— Думаю, сперва мне нужно умыться, — ответил он.
Лайл ухмыльнулся, став на мгновение похожим на неопрятного школьника и напомнив ей того мальчишку, который отлупил Ната Диггерби и сыграл роль ее верного спутника по дороге в Бристоль.
Его ухмылка и эти воспоминания взволновали Оливию.
— Думаю, ты прав, — согласилась она.
Лайл закрыл дверцу кареты.
Она откинулась на спинку сиденья, чтобы не возникло соблазна выглянуть из окна и посмотреть ему вслед.
Оливия почувствовала, как слегка покачнулась карета, когда лакеи запрыгнули на свои места. Один из них легонько стукнул по крыше экипажа, и они двинулись с места.
— Мисс, вы до сих пор держите платок его сиятельства, — подала голос Бейли.
Оливия посмотрела на платок. Она выстирает его и добавит к своей коллекции. Перчатка на правой руке скрывала скарабея, которого он давным-давно прислал ей. Она вставила его в кольцо, которое носила постоянно. Еще были его письма, совсем немного: по одному на каждые полдюжины ее писем.
У Оливии есть дружба Лайла и все его письма. У нее есть безделушки, присланные им, и случайные пустяковые воспоминания, которые она коллекционировала. Оливии было известно, что это — все, что можно получить от Лайла. Он давно отдал себя — свое сердце, разум и душу — Египту.
— Он не заметит пропажу, — сказала она.
Атертон-Хаус
В тот же вечер
— О, Перегрин, как ты мог?! — причитала леди Атертон. — Уличная драка! Как обычный хулиган! И именно на Стрэнде, а не где-нибудь еще, на глазах у всего общества! Видишь, Джаспер? — обернулась она к мужу. — Вот к чему привело воспитание Руперта Карсингтона за все эти годы.
Этот вывод был совершенно лишен логики. Лайл ввязывался в драки сколько себя помнил. Здесь ему не требовалось руководство дяди Руперта. Он никогда в жизни не спасался от драки бегством, невзирая на личности соперников, их размеры и количество. Не бегал и не собирался бегать.
— Ты превратился в дикаря! — гневался отец. — Даже не можешь представить доклад Обществу антикваров без того, чтобы не спровоцировать скандал.
— Вряд ли это скандал, — поправил его Лайл, — скорее, потасовка. В докладе есть более интересные моменты, которые могут вызвать скандал.
— Газетам больше всего по вкусу сенсационные истории о мужчинах, дерущихся из-за Оливии Карсингтон, — заявила мать. — Поверить не могу, что ты тоже позволил ей выставить себя дураком. Я просто убита. Как после этого я покажусь на глаза своим подругам? Как я смогу высоко держать голову? — Она повалилась на кушетку и разразилась слезами.
— Вот к чему привело потакание твоим бессмысленным поездкам в Египет, — подытожил отец. — Ну что ж, я положу этому конец — раз и навсегда! Пока я не увижу хоть слабого проблеска сыновнего долга и видимости джентльменского поведения, ты не получишь от меня ни фартинга.
Лайл некоторое время смотрел на отца. Он, естественно, ожидал скандала. Он был бы удивлен, если бы родители не устроили разнос и не стали бушевать.
Но это было что-то новенькое. Лайл засомневался, не ослышался ли он. Как прочие сыновья аристократов, Лайл в финансовом плане полностью зависел от отца. Деньги были единственным, что он получал от своих родителей. Они не баловали сына привязанностью или пониманием. Этим его обильно одаривали Карсингтоны. Но Лайл не мог обратиться к Карсингтонам за деньгами.
— Вы лишаете меня средств?
— Ты насмехался над нами, игнорировал нас, использовал нас, злоупотребляя нашей щедростью, — заявил отец. — Мы терпеливо сносили это, но на сей раз ты зашел слишком далеко. Ты поставил в неловкое положение свою мать.
В этот самый момент леди Атертон, как по сигналу, упала в обморок.
— Это безумие, — сказал Лайл. — На что я буду жить?
Лорд Атертон поспешил к жене с нюхательной солью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
