«4 ноября 1930 г. Приходится, к сожалению, делать запись карандашом: чернила в нашем бараке — штука дефицитная. Нынче первый раз поднялся на-гора не только не уставший, но и веселый. По руднику тихо плывет едкий, каменноугольный дымок. Сквозь завесу смеются веселые электрические фонарики, а над этим всем тихим и спокойным величественно раскинулась лазурная, прозрачная голубень неба. Месяц, как сторож и распорядитель, воссел на престоле мелких кучевых облаков и наблюдает их мерное, чуть заметное движение. Сердце вот так и рвется куда-то далеко, далеко ввысь, к звездам и месяцу, чтобы вместе с ними увидеть эту грандиозную ширь Союза Советских Республик, охваченных невиданным энтузиазмом борьбы за социализм. Как хорошо чувствовать себя беззаветно преданным революции, видеть себя частичкой великой стройки. Ведь никто же не мобилизовывал нас на ликвидацию прорыва. Мы сами мобилизовались».
Так думал и жил в свои 19 лет Володя Молодцов, рабочий, шахтер, в будущем — Герой Советского Союза, чекист. Героем он стал в годы Великой Отечественной войны, в одесском подполье. С него, комсомольца 30-х годов, Валентин Катаев писал Дружинина, одного из главных персонажей романа «За власть Советов».
Еще одна дорогая мне судьба человека того поколения — Иван Сидоренко. Его имя сначала прогремело трудовыми рекордами на строительстве Харьковского тракторного завода. В числе первых добровольцев Иван записался на Амур, вместе с друзьями выбирал название будущему городу — Комсомольск-на-Амуре. Он ушел добровольцем на фронт, погиб под Сталинградом. В Комсомольске осталась улица Ивана Сидоренко.
Со стройки коммунист Сидоренко обратился с письмом в ЦК ВКП(б). Его тревожил срыв строительства металлургического завода на Дальнем Востоке, возмущала позиция заезжего чиновника, который отмахнулся от рабочих: «Чего вы суете нос не в свое дело?»
«…Задумываясь над этим ответом, я спрашиваю себя: «Почему я, простой коммунист, строитель, не должен жить перспективой завода, родного города, страны?» И вообще меня в Комсомольске интересуют не только сроки строительства завода, а каждое сооружение, каждый дом, так как мне пришлось начинать Комсомольск с тайги, с первого камня…
Меня, прожившего в Комсомольске шесть лет, работавшего здесь по колено в воде, перенесшего цингу, голод, глубоко волнует судьба города, который построен в глухой тайге. Я горжусь тем, что и мой труд вложен в этот город. Я горжусь победой большевистской партии и счастлив, что являюсь ее членом. Вот почему мне не дает покоя мысль: неужели труды наши могут пропасть даром?»
Люди, двинувшие время вперед, по праву считали себя хозяевами страны. И были ими, пока хозяином не стал один человек, отводя другим роль винтиков.
Шахтер Молодцов, первостроитель Комсомольска-на- Амуре Сидоренко, кооператор Косыгин — как похожи они в своем стремлении изменить жизнь к лучшему! Окончив техникум, Алексей вполне мог устроиться и в Питере — в середине двадцатых годов большой город давал для этого много шансов. Но искать теплое местечко — это же изменить самому себе. Вместе с друзьями он берет направление в Сибирь.
В литературе, в газетных и журнальных публикациях об этих годах жизни Косыгина встречается много неточностей, ошибок. Поэтому я приведу выдержку из автобиографии А. Н. Косыгина, которая написана на исходе 1938 года.
«После окончания техникума в 1924 году был направлен Центросоюзом в г. Новосибирск, в распоряжение Сибкрайсоюза, который направил в «Обьсоюз» — Новосибирский союз кооперативов, где работал с 1924 по 1926 г. в качестве инструктора организатора по первичным потребительским кооперативам. В 1925 г. Новосибирским окружкомом был принят кандидатом ВКП (б). В 1926 г. Сибкрайкомом ВКП (б) и Сибкрайсоюзом ввиду развала работы в г. Киренске на Лене в Ленсоюзе, был направлен туда для укрепления работы в качестве члена правления, зав. орг. отделом. Работал в г. Киренске с 1926 г. по 1928 г.
Там же Киренским окружкомом в 1927 г. был принят в члены ВКП(б) из кандидатов.
В 1928 г. был отозван из города Киренска в Новосибирск через Сибкрайком для работы в Сибкрайсоюзе в качестве зав. плановым отделом».
Рабселькор КосыгинТеперь, когда расставлены точные временные вешки, расскажу о жизни и работе молодых кооператоров — выпускников Ленинградского техникума. Ребята догадывались, что сибирские деревни и хутора встретят их без цветов и оркестров. К этому они были готовы. Привыкали к морозам. Следом за старожилами называли деревни так, как произносили они: не Марково, а Маркова, Кривошапкина, Хабарова… Для местных это что-то значило, может быть, то была память о первых поселенцах. От Киренска недалеко по Лене и Киренге уже ходил частный катер «Первенец», собственность трудовой артели, а чуть подальше люди впрягались в бечеву, как век и полвека назад. На дрова по деревням рубили только лиственницы; сосну крестьяне обходили — она, мол, дает много копоти и сажи, а у нас избы черные. За белкой народ отправлялся в дальние ухожи. Добывали по округу (это пяток нынешних Чехий) до трехсот тысяч в год. Вот почему в таежном Киренске, весной и осенью отрезанном от мира бездорожьем, обосновался чуть ли не десяток контор: Сибгосторг, Сибторг, Ленский союз потребительских обществ, Ленохота, два частных кожзавода, да еще несколько кооперативов.
Совсем молодые ребята уезжали в командировки за сотни километров — до самых дальних сел пятьсот, шестьсот, а то и тысяча, рассчитывай только на себя. Не вернулся в положенный срок из поездки Оскар Болот. Как выяснилось позже, его отравил хозяин дома, к которому паренька направили на постой. Оскара похоронили на деревенском кладбище, поставили над могилой пирамидку с красной звездой, а живым приказали поодиночке в командировки не отбывать.
На тех трактах, хуторах, в кооперативах Алексей на всю жизнь сдружился с ребятами. Федор Федорович Новиков и Леонид Георгиевич Минаев бывали у Косыгина до его последних дней. Новиков после войны работал в Госконтроле СССР, Минаев стал металлургом. Людмиле Алексеевне, дочери Косыгина, запомнилось, с каким теплом они вспоминали молодые годы, как подшучивали друг над другом, рассказывая о стае волков, которая настигала их сани.
Казалось, о тех далеких годах можно узнать только в пересказах. Но нет, сохранились и собственные свидетельства Косыгина о работе в Киренске — его рабселькоровские заметки, опубликованные в окружной газете «Ленская правда». Киренские журналисты отыскали в старых комплектах несколько десятков косыгинских заметок и статей и собрали их в специальном выпуске газеты, приуроченном к ожидавшемуся приезду Председателя Совета Министров СССР. Было это в 1974 году. Алексей Николаевич собирался залететь из Якутска в Киренск. Повариха местного профтехучилища речников, мастерица, каких поискать, приготовила роскошный обед. А журналисты «Ленских зорь» выпустили тиражом в 4 (!) экземпляра газету со старым названием «Ленская правда». Один раритетный экземпляр нынешний редактор киренской газеты Владимир Норко великодушно подарил «Трибуне». Собкор «Трибуны» по Иркутской области Владимир Медведев, побывавший в Киренске по моей просьбе, переслал этот номер в Москву.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
