проблему.
Что бы это значило?
Обдумать всё Екатерина смогла только в вечер вторника.
Нужно было переключиться с рабочих вопросов, чтобы голова не пухла, а кризис среднего возраста у мужа — это ново, занятно и даже немного интригующе. Жаль рассказать никому нельзя, больно тема личного и, можно сказать, интимного характера. Внутренний мир — это как рот или влагалище. Нужно показывать специалистам: стоматолог, гинеколог, психотерапевт и своей второй половине, а не всем подряд.
Последнее умозаключение показалось Кате таким простым и правильным, что она озвучила его Косте.
Мужчина как раз разделся и руки мыл, когда она заглянула в ванную и обронила эту мудрость.
Вместо того чтобы проникнуться, он рассмеялся.
Ладно, он кризис пережил, ему полезно смеяться.
Смеяться, хорошо питаться и отдыхать.
Так вот о кризисе. Искать сведенья во всемирной паутине Екатерина не начинала, но голова на плечах у неё варит не только в сторону работы и того, что приготовить на ужин. Мозг обрабатывал ту информацию, которая у него имелась из сведений из литературы, ТВ, радио и историй знакомых.
Жаль, что нужно было сдерживаться, чтобы сын не услышал лишнего. Зачем ребёнку знать о трудностях взрослых? Пусть он прежде подростковый период пройдёт, не думая о том, что следующий уровень будет сложнее. Вот и получалось, что говорить можно только тогда, когда Зиновьевы расходилось по своим спальным местам.
Катя, подогнув по себя одно колено, сидела на постели в ночнушке и махровых носках, потому что с прошлой ночи запомнила, что ноги мёрзли, и рассуждала вслух, чтобы и мысли в порядок выстроить, и сразу ответ получить.
— Ты профессионально всё скрывал. Ощущения ощущениями, но внешне вообще не давал повода заподозрить, что у тебя что-то стряслось.
— Потому что ничего не стряслось.
— А кризис?
— Прошло уже. Чего об одном и том же говорить.
— Так не бывает. Смотри: я беспокоилась, потому что чувствовала, что что-то происходит, но не знала, и мне полегчало, когда ты признался. Другими словами, ты создал мне проблему и сам её разрешил. Причинно-следственная связь. Понимаешь?
— А у меня выбор есть? — отозвался Костя.
— Ты расстроился из-за возраста и старости, это создало проблему, — продолжила излагать Катя. — Должно быть что-то, что помогло тебе перестать об этом беспокоиться. Не могу представить, как это происходило. Ты не пил, не прятался после работы, чтобы побыть одному, а возвращался домой вовремя, не жаловался и не срывался на нас с Саньком.
— Я бы никогда на вас не стал злость вымещать, так только уроды поступают.
— Вот когда я как сейчас тебе всё выкладываю, мне легче становится. Почему ты так не мог? Держать всё в себе вредно для нервной системы.
— Это глупость была, не хотел тебя грузить.
— Не могу представить, как ты со стаканчиком кофе стоишь в кабинете у окна, погружённый в себя, и грустишь, глядя на осень.
— В кабинете я работаю.
— Но вы же с Павлом о чем-то общаетесь, — назвала она имя коллеги, с которым муж делит кабинет. — Ты ему рассказывал?
— Общаемся. Не рассказывал.
— Раз в кабинете рабочая атмосфера, остаются обеденные перерывы. В сентябре тепло было, ты прогуливался?
— Было, — признал Константин её дедуктивные способности.
А под утро Катя увидела сон.
Не сон-воспоминание как с историей из детства о маминой подруге и её муже, а обычный сон, немного навеянный вечерним обсуждением, потому что увидела себя Катя в состоянии мужа и поэтично переживала кризис, сидя в кафе и смотря пустым взглядом на полуголые деревья через панорамное окно, и гуляя по парку в листопад.
Под впечатлением от сна, она обратилась к мужу, отключившему сигнал будильника и потягивающемуся на соседней подушке.
— Когда в обед прогуливался, в парк не заходил?
— Когда прогуливался?
— Осенью. В кризис, — напомнила Катя, поднимаясь. — Может, хоть с кем-нибудь пообщался? На лавочке с дедушкой приличного вида, или встретил в кофейне того, с кем давно не виделся, и рассказал о себе? Типа синдром попутчика. То, что не скажешь близким, можно рассказать постороннему. Рассказать и разойтись навсегда. Если не я, то кто-то другой должен тебя выслушать.
— Я уже выговорился.
— Не выговорился, а надо.
— Выговорился.
— Не придумывай. Будешь врать, запишем тебя к психологу, — потянулась она, зевая.
— Я поговорил со знакомой. Мы в студенчестве общались, потом жизнь развела, а в сентябре встретились, — опровергая обвинение во лжи, проговорился мужчина. — Всё как ты говоришь: случайно пересеклись, обсудили, что за двадцать лет прошло.
— Что за знакомая?
— Ты её не знаешь, с ней Витя встречался, они в одном доме жили.
— Как зовут?
— Оля.
— Вы встретились случайно, рассказали, что в жизни произошло, и разбежались?
— Вроде того.
— Одна случайная встреча, сразу всё выболтали, ты про кризис, она про себя, и попрощались? Или вы несколько раз говорили?
— Мы столкнулись случайно, некогда была разговаривать, встретились позже.
— Было только две встречи? Первая, когда увиделись, и вторая, когда поговорили, и больше ни встреч, ни звонков, да?
— Мы созванивались, чтобы договориться о встрече.
— Один звонок. Если взять твой телефон, там будет один входящий от бывшей Вити и всё?
— Было пару звонков. Какая разница, Кать?
— Ты встречался с женщиной из своей студенческой юности, делясь с ней тем, что скрывал от меня. Встречался и перезванивался несколько раз. Действительно, какая разница? Чего я придираюсь и достаю тебя вопросами? — поймав себя на том, что говорит всё громче и громче, подняла Катя ладони к лицу и потёрла глаза.
— Поэтому я не рассказывал.
— А зачем рассказывать мне, если есть понимающая Оля? С ней говорить приятней, чем с женой.
— Ты приревновала что ли? Это смешно.
— Так, блин, смейся. Или встреться со своей подружкой, расскажи ей, вместе поржёте.
— Знал же, что не надо говорить, — как бы сам себе сказал Костя. — С ней встречался Витька, а не я. Я тебя люблю, ты моя жена.
С тем, что Катя ему жена, не поспоришь. И в семье любовь есть, это факт.
Но ведь вечной любви ей Костя не обещал. Обещал, что они справятся со всеми трудностями? Это было. А вот любви…
С любовью у них вообще как-то не заладилось.
Глава 8. Не с первого взгляда
С чего начинается любовь?
Взгляд, прикосновение или душевный разговор?
Катя точно знала, что не полюбила Костю сразу, а согласилась с ним пообщаться только из-за долга перед человечеством.
В дождь она стояла под козырьком остановки, когда остановилась машина, опустилось окно, и водитель сказал, что подвезёт её.
Екатерина замотала головой и отошла подальше.
