— Хорошо. Мы не сможем ничего сделать, пока не появятся наши компьютеры, так что чем раньше, тем лучше.
— Я буду держать тебя в курсе, — повторил он отрывисто.
— Круто. Когда мы можем встретиться, чтобы обсудить BLINK?
— Пришли мне по электронной почте время, которое тебе подходит.
— Любое подходят. У меня нет расписания до прибытия оборудования, так что…
— Пожалуйста, напиши мне. — Его тон, терпеливый и твердый, говорит о том, что я взрослый человек, имеющий дело с трудным ребенком, поэтому я не настаиваю дальше.
— Хорошо. Хорошо. — Я киваю, полусерьезно машу рукой на прощание и поворачиваюсь, чтобы уйти.
Мне не терпится поработать с этим парнем три месяца. Мне нравится, когда со мной обращаются так, будто я кусок пупка, а не ценный актив в команде. Вот почему я получила докторскую степень по нейронаукам: чтобы добиться статуса зануды и чтобы меня опекали Уорды всего мира. Повезло мне…
— Есть еще кое-что, — говорит он. Я оборачиваюсь и наклоняю голову. Его выражение лица такое же замкнутое, как обычно, и — какого черта ощущение его бедра снова в моем мозгу? Не сейчас, навязчивые мысли.
— В здании «Дискавери» действует дресс-код.
Его слова не сразу приземляются. Но потом они все-таки прозвучали, и я опустила взгляд на свою одежду. Не может же он иметь в виду меня? На мне джинсы и блузка. На нем джинсы и футболка Хьюстонского марафона. (Боже, он, наверное, один из тех несносных людей, которые выкладывают свои тренировочные показатели в социальных сетях).
— Да? — спрашиваю я его, надеясь, что он объяснится.
— Пирсинг, определенные цвета волос, определенные… виды макияжа неприемлемы. — Я вижу, как его взгляд падает на одну из кос, перекинутых через мое плечо, а затем устремляется вверх, к месту над моей головой. Как будто он не может смотреть на меня дольше доли секунды. Как будто мой взгляд, мое существование оскорбляет его. — Я прослежу, чтобы Кейли прислала тебе справочник.
— …Неприемлемы?
— Верно.
— И ты говоришь мне это, потому что…?
— Пожалуйста, убедись, что ты соблюдаешь дресс-код.
Я хочу пнуть его в голени. Или, может быть, ударить его. Нет, на самом деле я хочу схватить его за подбородок и заставить его еще долго смотреть на то, что он явно считает моим уродливым, оскорбительным лицом. Вместо этого я кладу руки на бедра и улыбаюсь. — Это интересно. — Мой тон достаточно приятный. Потому что я приятный человек, черт возьми. — Потому что половина твоей команды одета в свитера или шорты, у них заметные татуировки, а у Аарона, кажется, так его зовут, в ухе стоит манометр. Это заставляет меня задуматься, может быть, здесь действуют гендерные двойные стандарты.
Он закрывает глаза, как будто пытаясь собраться с мыслями. Как будто сдерживая волну гнева. Гнева на что? На мой пирсинг? На мои волосы? На мою телесную форму? — Просто убедись, что ты соблюдаешь дресс-код.
Я не могу поверить в этот смешок. — Ты серьезно?
Он кивает. Внезапно я слишком злюсь, чтобы находиться в его присутствии. — Очень хорошо. С этого момента я буду стараться выглядеть приемлемо.
Я разворачиваюсь и иду обратно в конференц-зал. Если по пути туда мое плечо заденет его торс, я буду слишком занята тем, чтобы не ударить его коленом по яйцам.
Глава 4
Мой второй день в BLINK почти так же хорош, как и первый.
— Что значит, мы не можем попасть в наш офис?
— Я же говорила. Кто-то вырыл вокруг него ров и заполнил его аллигаторами. И медведями. И плотоядными мотыльками. — Я молча смотрю на Росио, и она вздыхает, проводя своим удостоверением по считывающему устройству у двери. Он мигает красным и издает ровный звук. — Наши жетоны не работают.
Я закатываю глаза. — Я пойду найду Кейли. Она, наверное, сможет это починить.
— Нет!
Она звучит так нехарактерно панически, что я поднимаю бровь. — Нет?
— Не звони Кейли. Давай просто… выбьем дверь. Сосчитаем до трех? Раз, два…
— Почему я не должна звонить Кейли?
— Потому что. — Ее горло перехватило. — Она мне не нравится. Она ведьма. Она может проклясть наши семьи. У всех наших первенцев будут вросшие ногти на ногах, на века вперед.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я думала, ты не хочешь детей?
— Не хочу. Я беспокоюсь о тебе, босс.
Я наклоняю голову. — Ро, это тепловой удар? Может, мне купить тебе шапку? В Хьюстоне гораздо теплее, чем в Балтиморе…
— Может быть, нам стоит просто пойти домой. Не похоже, что наше оборудование здесь. Что мы вообще собираемся делать?
Она такая странная. Хотя, если честно, она всегда странная. — Ну, я принесла свой ноутбук, так что мы можем… О, Гай!
— Привет. У тебя есть время ответить на пару вопросов для меня?
— Конечно. Не мог бы ты пропустить нас в офис? Наши бейджи не работают.
Он открывает дверь и сразу же спрашивает меня о стимуляции мозга и пространственном познании, и так проходит больше часа. — Возможно, будет сложно добраться до глубинных структур, но мы можем найти обходной путь, — говорю я ему ближе к концу. Между нами лежит лист бумаги, заполненный диаграммами и стилизованными мозгами. — Как только появится оборудование, я смогу показать тебе. — Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, колеблясь. — Эй, могу я тебя кое о чем попросить?
— О свидании?
— Нет, я…
— Хорошо, потому что я предпочитаю инжир.
Я улыбаюсь. Парень немного напоминает мне моего британского кузена — полный очаровашка. — То же самое. Я… Есть ли причина, по которой нейрооборудование еще не прибыло?
Я знаю, что Леви должен быть моим контактным лицом, но сейчас он сидит с тремя письмами без ответа. Я не знаю, как заставить его ответить. Использовать шрифт Comic Sans? Писать в основных цветах?
— Ммм… — Парень закусывает губу и оглядывается по сторонам. Росио работает на своем ноутбуке с наушниками в ушах. — Я слышал, как Кейли сказала, что это проблема с авторизацией.
— Авторизация?
— Чтобы средства были выделены, а новое оборудование привезено, нужно, чтобы несколько человек поставили свои подписи.
Я нахмурилась. — Кто должен подписать?
— Ну, Борис. Его начальство. Леви, конечно. В чем бы ни была задержка, я уверен, что он скоро все исправит.
Вероятность того, что Леви задержит, такая же, как вероятность того, что я сделаю ошибку при заполнении налоговых деклараций (то есть очень большая), но я не указываю на это. — Ты давно его знаешь? Леви, я имею в виду.
— Много лет. Он был очень близок с Питером. Думаю, именно поэтому Леви бросил его имя в шляпу для BLINK. — Я хочу спросить, кто такой Питер, но Гай, кажется, предполагает, что я уже знаю. Это кто-то, кого я встретила вчера? У меня так плохо с именами. — Он фантастический инженер и отличный руководитель команды. Он был в Лаборатории реактивного движения, когда я совершал свой первый космический полет. Я знаю, что они были опечалены его переводом.
Я нахмурилась. Сегодня утром я проходила мимо него, разговаривая с инженерами, и они все смеялись над чем-то спортивным, что он только что сказал. Я предпочитаю верить, что они просто подлизывались к нему. Ладно, он хорош в своей работе, но он не может быть любимым начальником, не так ли? Не доктор Уорд с несговорчивым нравом и зимним характером. И раз уж мы заговорили, какого черта они решили перевести кого-то из JPL вместо того, чтобы Гай возглавил его?
Наверное, это божественное наказание. Наверное, в прошлой жизни я избила много щенков. Может, я была Дракулой.
— Леви — хороший парень, — продолжает Гай. — И брат хороший. У него есть грузовик, он помог мне переехать, когда моя бывшая выгнала меня. — Конечно, помогает. Конечно, он водит машину с огромным экологическим следом, которая, вероятно, ответственна за смерть двадцати чаек в день. Пока я доедаю свой веганский пончик. — А еще мы иногда вместе сидим с детьми на детских площадках. Выпив пива и поговорив о «Бэттлстар Галактика», мы значительно улучшаем впечатление от наблюдения за двумя шестилетними детьми, спорящими о том, кому быть Моаной.
