Я наклоняю голову. — На какой встрече?
— Той, на которой были астронавты.
Узлы в моем животе затягиваются. Мне не нравится, к чему все идет. — Астронавты.
— Да, та, которую организовали Леви и Гай. Для обратной связи. Для вариантов шлемов. Это было действительно полезно.
— Когда… когда это было запланировано?
— Сегодня утром. В восемь утра. Это было подготовлено на прошлой неделе, и… — Глаза Кейли расширились. — Ты знала об этом, да?
Я отворачиваюсь и качаю головой. Это унизительно. И бесит. И еще кое-что.
— Боже мой. — Она звучит искренне расстроенной. — Мне так жаль — я не представляю, как это могло случиться.
Я выдыхаю тихий, горький смех. — Я представляю.
— Могу ли я что-нибудь сделать, чтобы исправить это? Как руководитель проекта, я хочу извиниться!
— Нет, я… — Я наклеила на лицо улыбку. — Это не твоя вина, Кейли. Ты была великолепна. — У меня возникает искушение объяснить ей, что ее босс тоже был замечательным — большой занозой в моей заднице. Но я не хочу ставить ее в неудобное положение, и я не уверена, что доверяю себе, чтобы не разразиться чередой оскорблений.
Я долго сижу после ее ухода, глядя на пустые столы, пустые стулья, пустые белые стены моего предполагаемого офиса, где я должна заниматься наукой, которая якобы положит начало моей карьере и сделает из меня счастливую, реализованную женщину. Я сижу до тех пор, пока мои руки не перестают дрожать, а грудь не перестает ощущаться так, будто ее сжимает большая рука.
Затем я встаю, делаю глубокий вдох и иду прямо в кабинет Леви.
Я стучусь, но не жду ответа. Я открываю дверь, закрываю ее за собой и начинаю говорить, как только вхожу, сложив руки на груди. По причинам, которые я не могу понять, я улыбаюсь.
— Почему? — Леви переводит взгляд с экрана своего компьютера на меня, и его двойная улыбка — небольшая, но заметная. У него всегда одно и то же выражение глаз, когда он впервые видит меня: вспышка паники. Затем он берет себя в руки, и все его лицо закрывается. Ему действительно стоит поработать над расширением своего эмоционального диапазона. Что, по его мнению, я собираюсь сделать? Обратить его в саентологию? Продавать ему продукцию Avon? Заразить его брюшным тифом? — Правда, я просто хочу знать, почему. Я даже не прошу тебя остановиться, мне просто нужно знать… зачем? От меня пахнет кинзой? Я украла твое место на парковке в аспирантуре? Я напоминаю тебе ребенка, который вылил Snapple на твой Game Boy, когда ты собирался закончить The Legend of Zelda?
Он моргает на меня со своего стула и имеет наглость выглядеть смущенным. Надо отдать ему должное, у него огромные яйца. Вероятно, чтобы компенсировать его микро-член. — О чем ты говоришь?
Моя улыбка становится горькой. — Леви. Пожалуйста.
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Но я очень занят, так что…
— Видишь ли, я не занята. Я совсем не занята. Я не была такой занятым с тех пор, как у меня были летние каникулы в средней школе — но ты уже знаешь это, так что… почему?
Он откинулся на стуле. Даже наполовину скрытый столом, его присутствие ошеломляет. Зимне-морозное. Заснеженные ели, его глаза. — Есть вещи, которые мне нужно сделать прямо сейчас. Мы можем назначить встречу на другое время?
Я тихонько смеюсь. — Конечно. Мне отправить тебе электронное письмо?
— Это подойдет.
— Еще бы. Получит ли оно столько же ответов, сколько и другие письма, которые я тебе отправляла?
Он хмурится. — Конечно.
— Тогда ноль.
Он хмурится сильнее. — Я ответил на все твои письма.
— Правда? — Я не верю в это ни на секунду. — Тогда, возможно, это проблема с электронной почтой. Если бы я проверила папку спама, то нашла бы сообщение от тебя, приглашающее меня на утреннюю встречу?
В этот момент что-то меняется. В этот момент Леви понимает, что ему придется иметь дело со мной. Он встает, обходит свой стол, прислоняется к нему. Он складывает руки на груди и минуту спокойно смотрит на меня.
Посмотрите на нас. Просто два архнема, непринужденно стоящие друг перед другом в фальшиво-расслабленных позах, пока вокруг нас весело катятся водоросли. Современный спагетти-вестерн.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я стреляю первой. — Значит, это все большое почтовое недоразумение?
Он не отвечает. Просто смотрит куда-то поверх моего правого плеча.
— Все подтвердилось. Письма, которые должны быть доставлены, не доставляются. Письма, которые не должны, доставляются. Это объясняет то, что отменили заказ на мое оборудование TMS. Возможно, оно просто само себя отправило. Мстительные электронные письма, выходящие из-под контроля. О-о, у Outlook проблемы. — Его фальшивое спокойствие становится все менее убедительным. — Если подумать, это единственное возможное объяснение. Потому что на прошлой неделе, когда я спросила тебя, есть ли у тебя расчетное время, ты сказал, что мы уже близко. И ты бы никогда не солгал мне, не так ли?
Его раздражающе красивое лицо застывает. Да, даже больше, чем обычно. — Я бы не стал тебе лгать. — Он говорит это серьезным, раздраженным тоном, как будто для него важно, чтобы я ему поверила. Ха.
— Я уверена, что не стал бы. — Я отталкиваюсь от двери и расхаживаю по кабинету. — И ты не стал бы выделять меня, чтобы указать на дресс-код, который, очевидно, никогда не соблюдается, и не стал бы делать так, чтобы я не могла попасть в свой кабинет без необходимости умолять, чтобы меня впустили. — Я останавливаюсь перед библиотечной полкой. Среди книг по инженерным наукам я замечаю горстку личных вещей. Они очеловечивают Леви в той мере, к которой я не готова: детский рисунок черного кота; несколько боблхедов из фантастических фильмов; две фотографии в рамке. На одной — Леви и еще один высокий темноволосый мужчина, свободно карабкающийся по скале. На другой — женщина. Очень красивая. Длинные темные светлые волосы. Молодая, возможно, ровесница Леви. Она улыбается в камеру, держа на руках малыша с полной головой темных кудрей. Рамка явно самодельная, пуговицы, ракушки и палочки приклеены друг к другу.
Мое сердце замирает, тяжелеет.
Я знала, что у него есть ребенок. Я даже несколько раз прокручивала эту информацию в голове с тех пор, как узнала. И я не удивлена, что он женат. Он не носит кольцо, но это ничего не значит — я часто ношу кольцо, и я определенно не замужем. Честно говоря, я не знаю, почему это так сильно меня задевает. У меня, конечно, нет личной заинтересованности в романтической жизни Леви, и я обычно не испытываю ревности, когда люди находят себя счастливыми в паре. Но домашний уют, который вызывает эта фотография, как и мягкий, интимный тон его голоса на прошлой неделе, когда он ответил на звонок… очень ясно, что у Леви есть дом. Место в мире, только для себя. Кто-то, к кому можно возвращаться каждую ночь. И, кроме того, его карьера более стабильна, чем моя.
Леви Уорд, повелитель тысячи взглядов и миллиона грубых кивков, принадлежит мне. А я нет. Вселенная действительно несправедлива.
Я вздыхаю, побежденная, и поворачиваюсь к нему лицом. — Просто скажи мне, почему, Леви.
— Это сложная ситуация.
— Правда? Кажется, все довольно просто.
Он качает головой, тщательно обдумывает, что сказать, а потом каким-то образом останавливается на самых нелепых пяти словах, которые я когда-либо слышала. — Дай мне несколько дней.
— Несколько дней? Леви, Росио и я переехали сюда, чтобы работать. Мы оставили своих друзей, семьи, партнеров в Мариленде, и теперь мы крутим пальцами…
— Тогда поезжай домой на несколько дней. — Его тон суров. — Навести своего партнера, вернись позже…
— Дело не в этом! — Я агрессивно провожу рукой по своей челке. Рейке сказала, что я должна противостоять ему спокойно, но эта лошадь вышла из конюшни и скачет по болотам. Я уверена, что коллеги Леви слышат, как я повышаю голос, и меня это полностью устраивает. — Глава NIH требует от меня отчетов о проделанной работе, а мой босс угрожает прислать кого-то другого, если я не принесу ему результаты в ближайшее время. Мне нужно мое оборудование. Я не прошу тебя сделать это для меня — сделай это для проекта! — Должно быть, я придвинулась ближе, а может, он ко мне, потому что внезапно я почувствовала его запах. Сосна, мыло и чистая мужская кожа. — Тебя вообще волнует BLINK?
