Но ответа на свой самый главный вопрос так и не получила, потому что Никита одним движением выставил Авдеева за дверь. И для надёжности щёлкнул замком, снова запирая нас один на один. Знаете, в моей жизни было очень мало вечеринок, но эта самая отвратная.
— Объяснишь? — спросила, не особенно надеясь, что Тарасов хоть раз в жизни решит быть честным. — Имею право знать.
— Князева, с чего ты вообще взяла, что я должен отвечать на твои глупые вопросы?
Ох, простите! Забыла, с кем имею дело. И о чём только думала?
— Никита, ты совсем не изменился, — тяжело выдохнула и решительно направилась к двери. — Такой же невыносимый, наглый…
Ник прижимает меня к двери своим телом, заранее скрутив руки за спиной, чтобы сопротивляться толком не могла.
— Что ты вытворяешь? — выгибаюсь дугой в его объятиях, но делаю только хуже. Учитывая, как жадно заблестели глаза мажора. — Отпусти! Отпусти меня!
Сердце от страха выбивает какую-то глухую дробь, а разум твердит, что Ник большой мальчик, который вряд ли захочет остановиться на невинных поцелуях. Мне никаких сил не хватит, чтобы его остановить. Значит, надо быть умнее и хитрее.
— Князева, — он тяжело вздохнул. — Не буду я тебя трогать. Сейчас.
А знаете, это очень обнадёживает. Особенно «сейчас».
— Тогда какого?
— Хочу, чтобы ты успокоилась.
— Я совершенно спокойна, — и на губах Ника заиграла самодовольная улыбка. — Буду, когда прекратишь меня лапать своими конечностями. Ты, как маньяк, Тарасов. До тебя вообще доходит? – Я не хочу, мне противно!
— Малышка, не провоцируй, — наклонился ниже и слегка прикусил за мочку. Язык скользнул внутрь ушной раковины, заставляя потерять связь с реальностью. — Шш, не дёргайся.
— Ник, — выдыхаю со стоном, но он только продолжает свою сладкую, мучительную пытку. — Пожалуйстааа…
Сильно прикусила нижнюю губу, потому что его наглые и такие решительные губы спускались всё ниже и ниже, руки давно затекли в стальной хватке парня, а тело горело от уверенных и горячих ласк.
Хочет и берёт.
— Остановись! — стараюсь, чтобы мой голос звучал как можно твёрже. — Тарасов, имей совесть!
— Совесть? — смеётся Ник. — Как можно иметь то, чего никогда не было? Впрочем, ты можешь меня уговорить, Князева.
— Уговорить? — прищурилась. — Как же?
— Мм, ну например, сходи со мной поужинать.
Поужинать? Пару секунд просто смотрю на него, силясь понять, шутит Ник или нет. Вот только он был абсолютно серьёзен.
— Это на свидание? — осторожно уточнила. Так, ну и как же мне выбраться из этой ситуации? Со всех сторон прижал, гад!
— Ты права, дурацкая идея, — окинул меня жадным взглядом и отпустил мои руки, но только для того, чтобы подхватить под попу. Ой, мама! — Продолжим лучше, да, малышка?
А улыбается-то вон как хитро, знает, что выхода нет. О, как же я тебя ненавижу, Тарасов! Даже не представляешь!
— Нет! — остановила парня решительно. — Хорошо, свидание. Но ты меня не трогаешь, не целуешь, ясно? Один ужин, Ник. Хорошо, слышишь? Один!
— Завтра в семь? — поставил перед собой на пол. — Я заеду.
— Нет, — отрицательно покачала головой. — Пришли адрес, сама доберусь.
— Князева… ну какая же ты всё-таки нудная! Небось, на метре своём поедешь?
— На метле, — огрызнулась и с опаской посмотрела на дверь. — Выпусти уже, ненормальный. Иначе Савельева порвёт тебя, как тузик грелку.
Ууу, проклятый мажор! Я тебе такое свидание устрою, сто раз подумаешь потом, приглашать меня на ужин или нет!
Глава 7 – Грушевый латте от Дьявола моего сердца
Мирослава
— Князева, а ты головой случайно не стукнулась? — Савельева окинула меня взглядом из популярной серии «Сейчас каааак рванёт!» — Ты и Тарасов?
Ага, сама в шоке.
— Не понимаю, тебе там мало было, подруга? Или это какой-то острый недостаток мудаков в жизни? — не унимается Машка. Очень за меня переживает. — Мира, да я тебя просто не пущу к нему!
Маша и Дарина заявились ко мне дружной компанией, как только я обмолвилась в нашем общем чатике о свидании с Никитой. Вернее, обыкновенном ужине. Не свидании. Нет!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ужине с парнем, которого ненавижу и растоптавшим моё сердце. Сделал вид, словно так и было. Он не при делах! А потом уехал, паф и нет никакого Тарасова. Зачем вернулся — вопрос.
Вопрос на миллион долларов!
Развёл ещё на ужин, как наивную пятнадцатилетнюю девочку. Гад!
Но куда мне деваться? Я хотела только сбежать от его рук и губ, от того давления и напора, что источал этот беспринципный мажор. Никита слова «нет» не слышал, ему на отказы банально плевать. Что там бормочет Князева? Плевать вообще!
Очередная жестокая игра, где победитель лишь один. Он привык получать желаемое по щелчку пальцев. Рассчитывал, что Мира растечётся безвольной лужицей у его ног, а потом снова позволит перешагнуть через себя, будто через кучку бесполезного мусора.
Возможно, очередная забава для мажоров, глупый спор, чтобы потешить своё несравненное эго. Все знают, какие могут быть развлечения у золотой элиты. Когда-то попала в самый центр их страшной мясорубки.
— Мне кажется, ты к нему несправедлива, — раздался тихий и до ванильной оскомины сладкий голос Дарины. — Никита такой… такой…
— Это когда он тебе Никитой стать успел? Я в шоке! — Машка со всей дури плюхнулась на диван рядом со мной. — Слушай, а может отправим тебя к нему вместо Миры?
— Я согласна! — Медведева тут же смущённо улыбнулась и кокетливо поправила прическу. — Мир, ну правда, ещё потом опять реветь будешь…
Угу. Офигенная у меня подруга, не находите? Полностью и целиком на стороне Тарасова. Только потому, что глаза у него изумрудные и красив он, словно греческий бог.
Но если Дарина в откровенном экстазе от Ника, про Машку такого точно нельзя было сказать. Возможно, дело всё в том, что когда-то её биологический отец из крутых мажорчиков разбил сердце маме. Поматросил, бросил, но успел заделать ребёнка. Но, конечно, простая учительница с пузом никому не нужна.
— Дариш, — стараюсь говорить максимально мягко. Медведева натура тонкая, хрупкая. Практически тепличная фиалочка. — Не нужен он тебе.
— А тебе нужен? — и губы надула аки злой хомяк.
— И мне тоже не нужен. Никита хочет лишь одного.
— Это он тебя натянул и пошёл дальше, Князева. Но у нас всё будет по-другому. Смотри, мы переписываемся!
Дарина подошла к нам с Машкой и тыкнула экраном своего смартфона прямо в лицо. Сплошная ванильная чушь, смайлики и сердечки.
— Ну-ка, — Савельева перемотала переписку чуть выше. Глаза её неминуемо стали круглыми. От шока. — Ты выжила из ума, Медведева. Нафига свои окорочка ему присылаешь?
— Тут не только окорочка, — расплылась в улыбке Дарина, а лицо покрылось красными пятнами от смущения. — Но мальчики любят.
Ой, дура! Просто круглая идиотка!
А Никита хорош. Устроил тут парад невест для себя любимого. С одной интим по телефону, другую по свиданиям водить удумал. Романтики небось захотелось бедному, да? А то всё секс да секс и голые бабы в придачу!
Теперь просто обязана пойти на этот ужин и поставить наглого и самодовольного мажора на место.
— Я ему нравлюсь, — продолжает нести откровенную чепуху Дарина. — У нас…
— Да не будет вас, дурында! — вспыхнула от негодования Машка. — Ему не ты нравишься, а твоя грудь четвёртого размера и задница в кружевном бельё, не доходит?
— Тебе бы тоже не мешало надеть что-то чуть сексуальнее бабушкиных панталон, глядишь и парень появится. Хотя твой уровень – задроты, что верстают студгазету.
— Дарина! — попыталась остановить подругу, но у девчонки совсем с концами резьбу сорвало. Без шансов.
Дальше даже вспоминать не хочется, что она нам с Машкой наговорила и в какой последовательности. Под конец и припугнуть меня умудрилась, мол «никогда он не будет твоим!»
Ох, не больно-то и хотелось, знаете.
Савельева ушла почти сразу после Дарины. Расстроенной вроде не выглядела, но я знала, что слова Медведевой её задели. Мы трое дружим не так долго, Дарина учится только на втором курсе журфака, а мы уже на четвёртом, последнем. Но всё равно успели привязаться. И раньше ни один парень не вставал между нами.
