— Значит, на карусельках тебя не покатать, Князева. Весь кайф обломала.
— Каких ещё карусельках? — и подняла на него взгляд. Ух, как он смотрел! Тушите свет!
— Кино, на мой взгляд, слишком банально. Целоваться на последнем ряду такое себе удовольствие.
— Тарасов! — вспыхнула мгновенно, словно спичка.
— Мир, пойдем на свидание, а? — и тянется ко мне своими клешнями наглыми, чтобы опять облапать, где только ему вздумается.
Вы видели его? Беспринципный! Самовлюбленный! Решил, что ему всё нипочем и море по колено. И Князева к ногам упадет, на раз-два.
— Почему бы тебе не позвать другую? Ты же у нас любую можешь…
— Могу, — усмехнулся и поправил на плече бретельку, скользнув взглядом по разорванному рукаву платья. — Но не хочу.
— А я не желаю, Тарасов… видеть тебя. Как же не поймёшь?
— Князева, себе не ври, — окинул меня взглядом, не предвещающим ничего хорошего. — Ты будешь со мной.
— Хочу или нет? — рассмеялась. — Да, можешь купить абсолютно всё, Ник. А теперь послушай внимательно и попробуй впитать полезную информацию. Я. Тебя. Не хочу.
Вот только тогда я ещё не знала, что играю с огнём.
Глава 6 – Приглашение на свидание
Мирослава
Солнце беспощадно слепит глаза. Они незамедлительно начинают слезиться. Первые несколько секунд своего вынужденного пробуждения просто тупо не понимаю, что происходит и где нахожусь. Уже после, когда чья-то наглая конечность сжала мою ягодицу, а затем нежно прошлась вверх по спине, стало как-то не по себе. Знаете ли, не привыкла просыпаться прижатой к горячему, крепкому и совершенно точно обнажённому мужскому телу… тем более, чтобы меня лапали с утра пораньше.
Господи боже мой!
— Доброе утро, — Тарасов продолжает наглаживать по заднице. — Как спалось?
Мамочки! Нет!
Ошарашенно смотрю на него, в кровь кусаю губы и слова не могу сказать. Почему из всех на земле именно он? И мне хочется бормотать про себя слова спасения и все известные молитвы, только за свою жизнь я, к несчастью, выучила их не сильно много.
Это же чистый Ад! Самый настоящий! Пожалуйста! Пожалуйста, пусть у нас ничего не было! Я ведь просто не переживу, если…
Так, надо вспомнить, что было вчера. Попытаться как-то восстановить в памяти хронологию событий. Не могла же по доброй воле лечь с Никитой Тарасовым в одну постель? По крайней мере, не в ясном уме и трезвой памяти. Да, скорее, я на полу вырубилась бы, чем с ним. без шуток!
— Не трогал, Мира. Выдохни, — и улыбается гад аки чеширский кот. — Иначе бы ты это запомнила.
И премия года «самый самодовольный дебил», вне всякой конкуренции, достаётся Никите Тарасову.
— Хорошо, что ты делаешь в моей постели? — пытаюсь говорить спокойно, но голос дрожит и руки тоже. Про сердце вообще молчу, как из груди не выскочило, непонятно. Этот чёртов мажор – главная причина моей тахикардии. В двадцать лет, блин! — Боже, ты голый? Нет, совсем голый?
— Сойдёт и просто Ник, — продолжает скалиться Тарасов. — Вообще-то я в трусах.
И ведёт мою ладошку по рельефному прессу прямо … прямо туда!
— Фу, хватит! — как шальная подскакиваю и забиваюсь в самый угол. Лишь бы подальше от него. — Тарасов, уровень маньячизма слегка понизь, а?
С шумом сглатываю, потому что он медленно и грациозно приближается, будто настоящий хищник. Глазами уже всю сожрал, без остатка.
— Как же ты хороша в моей футболке, — прикусил нижнюю губу и оперся руками о кровать по обе стороны от меня. — Так и хочется…
— Не хочется, Тарасов! Не хочется! Знаешь, что? Сейчас закричу. На весь дом!
— Кричи, малышка, — усмехнулся и подцепил края футболки. — Только подо мной.
— Не дождёшься, понял? Ненавижу тебя!
Со всей злости пихнула его в грудь, он тут же упал на спину, непонятно из каких побуждений.
Встала на коленки и быстро поползла к противоположному краю постели.
— Ух, какой потрясный вид! — присвистнул Ник и тут шлёпнул по попе. — Смотрел бы и смотрел. Князева, на свидание куда пойдем?
Соскользнула с кровати и теперь смотрела на парня снизу верх. Хорош, гад! Тут даже и спорить бессмысленно. Идеальный, как чёртов греческий Аполлон. Загорелое, поджарое тело, шесть кубиков пресса, смазливая физиономия и улыбка очаровательная до безумия, не сотрёшь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ох, Князева! Иммунитет! Помнишь ещё это слово или мозги совсем отшибло при виде парня в одних труселях?
— Нравлюсь? — рассмеялся и одним резким движением поднялся.
— Может, оденешься и расскажешь, что произошло? — с надеждой протянула. Так-то терять сильно было нечего. Особенно после вчерашнего дня.
Вот как знала! Ничем хорошим мажорские вечеринки не заканчиваются. Сначала всем весело, потом кого-то купают в бассейне, а кто-то на следующее утро оказывается в постели с парнем, которого ненавидит всеми фибрами души!
— Если скажу, что ты ко мне приставала и требовала поцелуя, поверишь? — медленно приблизился ко мне и упер руки в бока, так что против воли не могла смотреть куда-либо еще, помимо его тела. Накачанного, сильного тела…
— Неа, — отрицательно покачала головой и повернулась к нему спиной. — Маловероятно, Тарасов. Останься ты даже последним парнем на всём белом свете.
— Для сведения, — это он шепчет мне уже на ухо. — Моя очередь где-то за Авдеевым или всё-таки приз зрительских симпатий заслужил?
— Вы с Авдеевым будете гореть в Аду! — прошипела и пулей пронеслась мимо него к двери. — Разумеется, в котле элитного класса.
Дернула за ручку и поняла, что дверь закрыта. Час от часу не легче! Провела ночь с Тарасовым, да ещё и взаперти. Если кто-то узнает…
Ник молча повернул ключ в замке и приоткрыл дверь.
— Вы с Савельевой отмечали твоё эпичное расставание. Ты уснула, я отнёс к себе в спальню. Не трогал. На этом моменте можно и закончить истерику, малышка.
Вот уж точно – эпичное. Другое слово подобрать будет уже куда сложнее. Чувствую, дальше последует история моего позора, который не скоро забуду. Вообще никогда не забуду. Но Маша и «эпичное» — это реально гремучий коктейль. Буквально взрывоопасный.
Засунув подальше все свои принципы и обиды, развернулась к Нику и спросила:
— Звучит, как начало конца, Тарасов. Скажи только, мне будет стыдно?
— Ну, в один прекрасный момент вы все решили играть в бутылочку, — улыбнулся, словно вспомнил что-то смешное. — Хотя, это даже забавно. Моментами.
Боже мой, умоляю, ведь не целовала его? Ну хотя бы не сама!
— Я с вами не играл, — услужливо рассказывает Никита. — Правда пришлось напомнить о существовании рёбер одному бессмертному гоблину.
— Ох, нет…
— Князева, можешь сколько угодно воротить свой очаровательный носик и дуть губки, но тебя целовать буду только я. Точка.
— Через мой труп! — прошипела ядовитой змеёй и вылетела из спальни, быстро сбегая вниз по лестнице.
К счастью, на первом этаже тоже больше не осталось никаких гостей. Только Машка в компании Сотникова. Оба уставились на меня, словно два барана на новые ворота.
Да что там ещё стряслось в Датском королевстве?
Скрестила руки на груди и запоздало поняла – ушла от Тарасова в чём была. В одной его футболке…
Какая прелесть!
***
Назад возвращалась очень неохотно и проклинала всё на свете, словно меня вели на голгофу. Угораздило! Повезло, что свидетелями моего позора стали всего лишь два человека, а не половина нашего курса.
Напомните мне больше никогда не появляться на вечеринках, где будет Никита Тарасов. Что за человек такой? Даже нормально развлечься не могу, а только проблемы и неприятности нахожу на свою пятую точку. Надо было вызвать такси сразу, как Машку из бассейна вытащили и всё. Но тогда бы и про Егора всей правды не узнала и продолжала восторгаться свои идеальным, самым лучшим на свете парнем.
Ууу, как же ненавижу проклятых мажоров! Для них всё игрушки – чувства, эмоции, отношения. Развлеклись немножко, выбросили надоевшую куклу на мусорку и пошли себе дальше украшать мир. Наглые! Беспринципные! Циничные негодяи!
