Но может случиться и так, что покину бренный мир с исправной, но ни на что непригодной, ненужной железой…
— Баланс, его величество Баланс! — говорил знакомый хирург-уролог — если женщина "отцветает" к пятидесяти годам, то почему ты собираешься "цвести" дольше подруги? Для чего? Смысл в "цветении"? И каких "семян" ждать после цветения?
— Ну, как же… Глядишь, что-то может получиться…
— Как в анекдоте? На вопрос "можно ли забеременеть от валериановых капель" получен ответ: "можно, если Валериан не старше шестидесяти лет…".
— Огорчительно! Пенсия — вещь нужная, а аденома — не очень… даже совсем ненужная. Аденома — совсем, как "нагрузка", коей пользовались работники советской торговли.
Размер пенсии определяет: состоялся пенсионер в этой жизни, или нет? В той жизни размер пенсии не имеет значения, и в этом заключается основная прелесть того света.
Аденома может дать знать о себе с начала "счастливого проживания на отдыхе, или подождав три года после перехода "средне статической линии жизни". Как кому повезёт. Аденома случается, если верить медикам, у шестидесяти процентов мужской половины отечества. По утверждениям урологов, она обходит стороной тех, кто был стоек на "поле любовной брани" и перенёс "ранения от любви" с названием "триппер".
И при условии: триппер должен быть "затяжным", неосновательно леченным. Но не настолько, чтобы муки страдальца были невыносимыми и не толкали на мысли о самоубийстве. Не допускать "передержки".
— Назови хотя бы одного из вас, кто смог бы долго продержаться без лечения "болезни любви"? — елейно пропел бес.
— Не "цеплял" триппер, откуда мне знать!?
Если у человека в шесть лет и есть биография, то она состоит всего из одной строки: "я родился в одна тысяча девятьсот тридцать…" — моё счастливое появление в свет произошло на второй год после самой страшной голодовки, коя была устроена в нашем, "успешно строящем социализм", отечестве.
— И опять это лживое: "случилась"! Нужно понимать так, что голодовка с актами каннибализма сама "случилась"? Никто её не устраивал?
— И не двадцать миллионов жизней унесла тогда, никто точно не знает, сколько умерло народу от голода. Я выжил? Выжил, а если так, то о какой голодовке разговор вести? Это всё враги "страны советов" придумали и устроили. Ну, совсем, как у поэта: "…это всё придумал Черчилль в восемнадцатом году!"
Комментарий родительницы на те "прекрасные, но "оклеветанные врагами страны советов", годы:
— Ты, бывало, сахару просил, да так настойчиво и с нытьём, что я начинала злиться. Где было взять сахар!? И соли вместо сахара тебе совала, а ты ещё сильнеё выл. Трамвай на железную дорогу отец поменял раньше, когда твою сестру родила. На железке тогда шестьдесят рублей платили, да и пайки давали. Даже иногда и мясо бывало. Бились за жизнь. Никогда мы хорошо не жили, враньё всё, что газеты писали.
Где вы, "радели о благе народном"!? Ау, почитатели "вождя всего советского народа"!
Видел как-то на городском кладбище преинтересную могилу с табличкой:
"Здесь похоронен пенсионер республиканского значения" имя рек. Или на время встречи с могильным опознавательным знаком был слишком прочным, или злым и циничным, или что-то ещё сидело нехорошее во мне, но тогда какой-то из перечисленных пунктов удержал от рыданий! Но какой — без особого старания выяснял всю жизнь! И до сего дня не могу вспомнить, что удержало от рыданий. Пожалуй, вот эта подлая мысль:
— "Вот стою я, сраный слесарь цеха нестандартного оборудования, у твоей могилы, а ты — только подумать! — бывший "республиканский пенсионер"! Но ты дотянул до пенсии "республиканского значения", а у меня такое может и не получиться. От рыданий помогло удержать и наше вечное, любимое "чуть", кое не считается за величину. Наше "чуть" никогда выше нуля не поднималось, но помогало в бедствиях. Математический парадокс с названием "чуть" никто из математиков не объяснил и до сего времени.
Позже, успокоившись, подумал: "на электрических столбах тоже таблички вешают: "Не влезай! Убьёт!" — и любому, кто учился пару зим в школе понятно: со столбом шутить опасно!
На могиле "республиканского" пенсионера не было ни единого слова в дополнение: "где, когда и какими деяниями усопший заработал "республиканскую" пенсию. "Республиканский" — и только! Возможно, что под вывеской лежали кости одного из давешних моих "радетелей", из тех, кто строил "светлое будущее", надорвался от непосильной работы, "отбросил лапти" и ныне лежит под скромной на вид, но требовательной по содержанию, вывеской:
— "Я — республиканский!" — он и мёртвый требует почитания за прошлые "добрые намерения". Был он из тех, кто раздавал детям конфеты и спрашивал:
— А что нужно сказать дяде!?
— "Республиканские" и устраивали "вих'ги вг'аждебные". Всё прочее, что следует за "вихрями", пришло к вам позже и само. Оно не могло не придти, оно всегда следует за "вихг, ями вг, аждебными".
Ах, как приятно делать открытия! Пусть и местного масштаба, но открытия. Поговорка "чтобы служба мёдом не казалась" у кого родилась? Кто её авторы?
— Мы! Мы её породили, и твёрдо придерживаемся во все времена жития нашего!
— Тогда чего хотите? Чего ждёте? Всё делалось с целью, чтобы появление в "обществе строителей социализма" ты считал за великое счастье и редкую удачу! Временами даже и гордился!
И вечный ваш мёд в больших количествах, и вы наготове с ложкой говна рядом с бочкой мёду. Вижу лицо такого "смешивателя": оно глуповатое, доброе до нахальства и без претензий на звание "умное". Никто и никогда не приходил с намерениями в ваш мёд добавлять говна, или дёгтя. Зачем вам враги? Вы всегда сами, без посторонней помощи, управлялись в столь великом деле, как изобретение врагов! И до сего дня только вы одни во всём мире занимаетесь смешиванием говна с мёдом, и делаете такое с размахом и талантливо! В самом деле, для чего в мёд нужно добавлять говна? Или дёгтя?
— Такое с нами творится потому, что в каждом из нас сидят духи "великих исследователей". Это от них у нас дар. Нас всегда в процессе смешивания говна с мёдом забавляла единственная мысль…
— Интересно! Какая?
— "Как ложка мёду может что-то изменить в бочке говна?"
— Нет, не так: "съедобна ли будет бочка мёду от одной ложки говна в ней!?" Вы постоянно пребываете в выяснении только этих двух позиций, и те, кто приходят к пониманию — с горя начинают пить.
— Где и кто хранит результаты исследований?
Это не закон, это всего лишь озарение! Как всё же хочется узаконить процесс смешивания говна и мёда! До настоящего времени мы этим занимались "по недоразумению", и "не системно".
— Не грусти! Вы движетесь к тому, чтобы могли занимать "полезным делом на законном основании" — добавил враг мой.
Глава 41.
Прогулка в глубокое прошлое.
Ужасная и мрачная.
— Не получается проследить связь между старыми "радетелями за народ" и прошлой войной. Да, тех, "штучных" и "масштабных" радетелей, кто "по жизни нас вёл"? Какая может быть связь?
— Абсолютно никакой! Все политические деятели настоящих и прошлых дней можно уподобить магнитофонам с единственной кассетой навечно вставленной. Не удаляемой и не стираемой. Несъёмной. Со скучной и лживой записью, в которой говорится о твоей "тяжёлой ныне, но в будущем, с его помощью, разумеется, прекрасной жизни". Твоя жизнь у них всегда "хороша и прекрасна" только в будущем. Протекающая жизнь никого не волнует.
— Не перегибай! Мне часто напоминают, как хорошо и прекрасно местами я жил в прошлом.
— Плёнка в кассете большинства ваших "вождей" имеет одно свойство: она бесконечна потому, что склеена в "символ вечности": кольцо. А у кольца, как известно, нет ни начала, ни конца.
Яркий образец "борца за народное счастье" — нынешний лидер в прошлом популярной, но на сегодня "просравшей" власть, партии. Той самой, что очень долго была "умом, честью и совестью" непонятно для кого.
— Для тех, кто с ней не общался.
Партия — это её "члены", а члены стареют, поэтому и "великую" партию маразм не обошёл стороной. Результат напасти — она поглупела настолько, что потеряла власть через семь десятков лет "плодотворного созидания и правления страной". Но почему уцелел "лидер" партии после страшного краха — объяснить и до сего дня никто не может. По всем "божьим" законам, за всё, что сделала "партия" для Руси за время пребывания "умом и совестью", её следовало бы загнать в глубокое подполье без права выхода из него полных двести сорок лет!
— Из каких расчётов в сроках держания партии в заднице, в подполье, то есть, исходишь?
— Татары и монголы правили Русью двести сорок лет. Для удобства счёта для партии, от себя хотел бы ещё десяток лет накинуть. Есть за что.
— Они клянутся, что новыми сделались, и теперь им можно верить без оглядки! Утверждают, что поумнели и "новая", народившаяся партия полностью отличается от старой.
