Следует упомянуть, что я заказал в Стокгольме батометр Петтерссона – Нансена с приспособленным в нем термометром. Батометр этот воистину надо признать наилучшим для больших глубин, ибо он замечательно сохраняет температуру воды, так что отсчет термометра, находящегося в этом батометре, может служить не только для определения, не переменилась ли в батометре вода, но и для контроля над показателем переворачивающихся на глубине термометров.
28 мая н. с. на ледоколе «Ермак» было отслужено молебствие, а 29-го в полдень он снялся с якоря и ушел на определение девиации, а потом в Ньюкестль, куда и прибыл 4 июня. Ледокол провожали я и еще два-три человека[219].
В Ньюкестле было погружено 3200 т угля: такого большого количества ледокол еще никогда не принимал.
9 июня[220] «Ермак» вышел из Ньюкестля и тихими ходами дошел к 13-му числу до Маленген-фиорда, где вечером и стал на якорь у мыса Локвик. Отсюда отправлен был паровой катер в Тромсе узнать, можно ли туда пройти ледоколу при его осадке (более 27 футов). Суда Шпицбергенской экспедиции «Бакан», «Ледокол № 2» и пароход «Рюрик» уже собрались в Тромсе.
Получив уверение, что в проливе в большую воду глубина не менее 33 футов, «Ермак» 15 июня утром перешел в Тромсе и в тот же день вечером, приняв нашего консула в Финмаркене О. О. Визель, следовавшего на Шпицберген, вышел вслед за «Баканом» и «Ледоколом 2» по назначению, имея пар в двух котлах. «Рюрик» остался ждать почту и академика Баклунда.
В море была мертвая зыбь, размахи качки доходили до 22°. 17 июня ветер засвежел до 7 баллов; ход отряда 5–6 узлов. В полдень открылся Медвежий остров; в 6 часов утра 18-го с ледокола увидели первый лед, подняли пар в третьем котле. Через час открылись берега Шпицбергена.
Лед был редкий, сначала разбитый, но постепенно становился гуще. Во 2-м часу пересел с «Бакана» на «Ермак» академик Ф. Н. Чернышев со своим айсмастером, и, в сопровождении «Бакана» и «Ледокола 2», «Ермак» продолжал пробиваться к горе Кейльхау. В 4-м часу он стал на якорь в Betty Bay.
19-го утром «Ермак», приняв вдоль борта транспорт «Бакан», накачал ему 40 т пресной воды для котлов, так как прибой, державшийся еще у берега, затруднил бы ему наливку собственными средствами, с помощью шлангов, поданных на берег. В тот же день весь отряд вышел в Whales Bay, сначала почти по чистой воде, затем встречая все больше и больше льда (до 85 %), который исчез неподалеку от якорного места. 20 июня на «Ермак» приняли с «Бакана» груз экспедиции градусного измерения: провизию, инструменты, сани, шлюпки. Затем приехали академик Ф. Н. Чернышев и астрономы А. А. Кондратьев[221], А. С. Васильев[222], А. Д. Педашенко[223], студент О. О. Баклунд[224] и 22 человека рабочих, мезенцев и матросов. После этого «Ермак» снялся с якоря и, имея в кильватере «Ледокол 2», взял курс на Whales Point. Плавучего льда до 70 %, часто попадаются айсберги, один из которых сидел на мели на глубине 21сажень. Линия ледяных гор тянется от большого ледника к северу от Whales Bay по направлению на Тысячу островов. В этот же вечер подошли к Whales Point и отдали якорь на глубине 18 сажень в расстоянии от берега 3 кабельтовых. Спустили шлюпки и начали перевозку грузов на берег, у которого еще держался неширокий припай, местами более сажени толщиной.
21 июня «Ледокол 2» подошел к борту «Ермака» и принял с него 50 т угля-ньюкестль и 4 т питьевой воды. Вечером того же дня пришел из Тромсе пароход «Рюрик» и на нем академик Баклунд. Ночью по окончании выгрузки все члены экспедиции переехали в свой лагерь. 22 июня после полуночи при ветре SSW, засвежевшем до 4 баллов, начало нести лед; «Ледокол 2» для безопасности перешел и стал за кормой «Ермака».
В 6 часов утра, оставив на берегу наших геолога и ботаника со шлюпкой и двумя людьми, «Ермак» с академиком Ф. Н. Чернышевым снялся с якоря и пошел в Betty Bay на поиски за «Баканом», который должен был следить за «Рюриком» и вместе с ним прийти в Whales Point. Разбитый лед по-прежнему тянулся полосами вдоль фиорда. Шли в густом тумане, бросая лот. Придя на глубину 24 сажен, стали на якорь. Когда несколько разъяснило, увидели перед собой ледник, что к северу от Whales Bay; снялись и пошли вдоль берега к югу, пользуясь кратковременными перерывами в тумане для распознавания берега.
23 июня в 6 часов утра увидели сквозь туман «Бакан». «Ермак» подошел к нему и стал на якорь в ожидании готовности у него пара. В 10 часов «Ермак» повел его сквозь льды в кильватере за собой; лед был густой, туман еще гуще, ход малый. Все время переговаривались свистками, часто теряя друг друга из виду. Только в 10 часов вечера туман разошелся, а в 11 часов весь отряд собрался на якоре у Whales Point.
В полночь с 24 на 25 июня, когда решено было, что помощь «Ермака» для экспедиции больше не требуется, он снялся с якоря для следования в Тромсе, куда и прибыл 27 июня в 4 часа утра. Переход был сделан при пасмурной погоде и свежем вестовом ветре.
На рейде «Ермак» застал английский пароход «Lizzy», пришедший из Кардифа с 920 т угля для «Ермака».
В этот же самый день (24 июня) к 5 часам вечера на Петровской пристани в Кронштадте собрались некоторые из близких ко мне людей, чтобы проститься. Часть из них на катерах сопровождала меня до парохода «Петербург», стоявшего на малом рейде. Здесь мы ожидали прибытия парохода «Торнео», и в 6 часов я, простившись со своей семьей и провожавшими меня друзьями, отправился в путешествие.
Пароход «Торнео» заходил в Гельсингфорс и Гангэ, и 13 июня в 4 часа дня мы были в Стокгольме. Приближаясь к пристани, я увидел почтенного ветерана полярных плаваний барона Норденшельда, который с дней своей ранней молодости и до этого времени с одинаковой настойчивостью продолжает работать на избранном им поприще. Времени у меня было очень немного, так как поезд в Дронтгейм[225] уходил в 6 ½ часов. Барон Норденшельд помог мне разыскать Эриксона, который делает батометры Петтерссона – Нансена, а затем мы вместе с бароном отправились в один из ресторанов и за обедом обменялись мыслями о предстоящем плавании. Барон был, как всегда, приветлив и разговорчив. Он говорил, что многие из работавших и плававших с ним в Ледовитом океане достигли высокого положения в Швеции. Так, бывший командир «Веги» Паландер теперь морской министр. Норденшельд проводил меня на поез, и в 6 ½ часов я отправился дальше. Норденшельд просил меня на обратном пути предупредить его, чтобы он успел собрать некоторых из своих друзей. Неумолимая смерть, однако, стояла уже за плечами его, и по возвращении из плавания я получил печальное известие, что Норденшельд скончался.
27 июня вечером поезд пришел в Дронтгейм. 28 июня утром на пароходе пошел по шхерам к северу, и 30 июня в 8 ½ часов утра мы пришли в Тромсе, где я и увидел «Ермак», стоявший на якоре. Это было большое успокоение видеть «Ермак» здесь. Значит, плавание его к Шпицбергену окончилось благополучно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
