Потрясенные воины на стенах цитадели, у самых ног которых теперь разбивалась на мириады брызг вся ярость вод Алустрала, видели, как Гвоздь стал неторопливо клониться набок, и наконец его «шляпка» – смотровая площадка в двадцать локтей в поперечнике-с мягким стуком коснулась палубы «Молота Хуммера».
– Хороший корабль мой брат построил, ай, хороший! – сказал Элиен по-грютски, подмигнув Герфегесту.
Хозяин Гамелинов тяжело вздохнул. Нет ни Семени Ветра, ни Дома Гамелинов, ничего. Канула в неизвестность Хармана. И он опять в обществе двух, точнее, трех звезднорожденных. Ибо Шет – Един в Двух Душах, и об этом не следует забывать.
22
«Молот Хуммера» был действительно хорош. Он смог выстоять среди страшного буйства стихии, он смог сдержать и натиск последней огромной волны, которая разошлась в стороны при последнем содрогании Дагаата.
По Алмазному Гвоздю на корабль успело перебраться несколько десятков человек. Гамелины. Ва-ранцы. Один Лорч. И молодой флотоводец Гаасса оке Тамай.
Герфегест метался по палубе, ожидая увидеть Хар-ману. Среди спасшихся ее не было. Не было Горхлы. Не было Торвента. Он не видел никого из них с того самого момента, как был повержен посохом Ганфалы.
Алмазный Гвоздь больше не имел опоры своему основанию.
– Мы все погибнем, если немедленно не уберем вот это. – На плечо Герфегеста легла ладонь Элиена. Звезднорожденный имел в виду огромную «шляпку» Гвоздя, которая покоилась на палубе.
– Гвоздь легок, – добавил Элиен. – Но он столь велик, что сможет утащить под воду все это чудо ва-ранеких корабелов.
– Пусть утащит все и вся! – бросил в лицо Элиену Хозяин Гамелинов. – Мир, в котором нет Харманы, не нужен ни мне, ни Синему Алустралу! Да и самого Синего Алустрала нет больше!
Элиен молча покачал головой. Сегодня он спас свой Дом. Спас Сармонтазару от той участи, которая у него на глазах постигла Дагаат. В Вольном Городе Орин его ожидали жена и сын. Он должен был вернуться.
Элиен приблизился к Алмазному Гвоздю, и вновь Поющее Оружие вошло в его податливую плоть по самую рукоять.
Спустя несколько мгновений Алмазный Гвоздь, словно издохшая исполинская змея, бессильно сполз за борт и исчез среди грязной пены, обломков и мертвых тел лучших людей из четырех Благородных Домов Алустрала.
Все. Герфегест зажмурился, словно бы ему в глаза ударил нестерпимо яркий свет. Он не хотел поднимать веки. Не хотел снова видеть этот проклятый мир. В нем всегда гибнут лучшие. Из него всегда уходят любимые женщины и преданные друзья. В нем остаются только подонки и звезднорожденные.
– Если бы вы только знали, как мне опротивела вода! – это был юный, но по-старчески сварливый голос. И донесся он из-за спины Герфегеста.
Хозяин Гамелинов обернулся, боясь даже на мгновение довериться своей догадке, чтобы не терзаться потом болью разочарования.
Трое. Горхла, весь словно бы иссеченный железными розгами. Торвент, чьи уста только что прокляли синеву и Ярость Вод Алустрала. И Хармана. Больше похожая на свое восковое изваяние, но все-таки живая.
Он поцелует ее. Позже. Он обнимет Торвента. Позже. Сейчас – Горхла.
Сегодня, в День Судеб Дагаата, Герфегест не убил ни одного человека. Так получилось. Он был на стенах цитадели, когда варанцы начали решительный штурм. Он слишком быстро понял замысел Шета и оказался на берегах Озера Перевоплощений. Там, в своей вотчине, в Измененном Месте, Шет оке Ла-гин с чрезмерной легкостью одержал над ним победу. А потом рука Элиена преградила путь его клинка к горлу Шета оке Лагина.
Герфегест пристально посмотрел на Горхлу.
– Ну а ты что скажешь, варанская крыса? Что тебе посулил Сиятельный князь за добрую службу? Жезл Властелина Морей? Или просто пару теплых слов? Или что?
В Герфегесте закипала ярость, которая еще не имела сегодня своего выхода. Он сделал несколько мягких шагов по направлению к Горхле: Он убьет безоружного? Да. Ведь он сам безоружен.
– Ничего, – твердо ответил Горхла. – Не думай, что лишь ты имеешь свой путь и свою тайну, Последний из Конгетларов. Думай о том, что я всегда был верен Ганфале. А после его смерти – Шету, ближайшему союзнику Ганфалы. Думай о том, что ты предал Ганфалу во имя Хозяйки Гамелинов. Думай о том, что я полчаса назад спас Хозяйку Гамелинов от вечного сна.
– Это правда? – спросил Герфегест у Торвента.
– Это правда.
Герфегест видел, что Торвент не лжет. Значит, не лжет и Горхла. Значит, ему не суждено убить человека в День Судеб Дагаата.
23
Неповоротливая и мощная туша флагмана варан-ского флота, носившего странное для корабля имя – «Молот Хуммера» – удалялась прочь от гигантской воронки, в жерле которой исчезал Священный Остров Дагаат.
Все, кому было до этого дело, – Элиен, обнявшиеся Герфегест и Хармана, Торвент, карлик Горхла и Га-асса оке Тамай – молча следили за удаляющейся катастрофой, собравшись на корме. Нетопырь Хегуру, прибывший на корабль позже других, бескрылых и двуногих, теперь сидел на месте, где некогда сиживала серебряная птица. Похоже, происходящее заботило и интересовало его не менее, чем остальных.
Поодаль лежал Шет оке Лагин – на берегу Озера Перевоплощений Герфегест нанес ему один из самых страшных ударов, каким только учат наставники Следующих Путем Ветра. От таких ударов не сразу приходят в себя, ибо в большинстве своем обездвиженность, которая нисходит на жертву, чьи нервные центры парализованы вторжением указательных пальцев противника, у большинства очень скоро перерастает в вечную обездвиженность. В обездвиженность смерти.
Но Шет не умер. Он был жив. Его дыхание было слабым, а пульс едва теплился. Элиен то и дело посматривал на Шета, лежащего на палубе, с тревогой и интересом. Герфегест не обращал на Сиятельного князя никакого внимания. Как, впрочем, и Хармана. Ледяной поцелуй Шета оке Лагина запомнился ей-слишком хорошо для того, чтобы породить желание еще когда-нибудь встретиться с этим человеком хотя бы взглядом.
Куда плывет «Молот Хуммера», не мог бы сказать никто. Но одно было очевидно – он удаляется от Да-гаата.
– Надеюсь видеть тебя своим гостем, Элиен, любезный брат мой, – сказал Герфегест.
– Нашим гостем. Гостем Наг-Нараона, столицы нашего Дома, -вторил голосу Герфегеста хрустальный голосок Хозяйки Дома Гамелинов.
– И всех остальных тоже, – Герфегест развел ру-ками, как бы извиняясь за допущенную бестактность.
Торвент, Горхла и Гаасса оке Тамай согласно кивнули. Дескать, бестактность осталась незамеченной, непонятой и прощенной.
– Я приму приглашение, – отвечал Элиен, окидывая дружелюбным взглядом присутствующих. – Но сначала мне нужно сделать то, о чем мне случилось позабыть в минуты опасности и суматохи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
