Один за другим бойцы МИ-6 приходили в себя, покрытые синяками и ссадинами, но в остальном невредимые.
– Черт побери, что это было? – с трудом поднявшись на ноги, воскликнул тот оперативник, который вошел в дом с улицы.
– Если хочешь знать мое мнение, целое полчище ниндзя, – ответил специалист по системам сигнализаций.
– Кровожадный маньяк в клоунском наряде, – добавил мастер делать уколы. – Полагаю, мне следует вкатить ему хорошую дозу «сока».
– А это безопасно, а? – обеспокоенно спросил Прайс. – Вдруг чрезмерная доза вашего «сока» скажется на его голове, а нам она нужна в целости и сохранности.
– Вы сами только что сделали с его головой то, что не сделают и десять инъекций моего «подсластителя».
– Ну хорошо, колите.
Сунув руку в карман, Камерон достал свернутые в трубку чертежи, изъятые из архивов начала двадцатого столетия. На них был изображен во всех подробностях особняк на Кайзерсграхт. Пока один сотрудник МИ-6 делал Матарейзену укол, Прайс в сопровождении двух других вышел на лестницу.
– Согласно вот этим чертежам, – сказал он, – в этом здании есть еще один этаж, однако лестница обрывается здесь.
– Это было видно и снаружи, – подтвердил специалист по системам сигнализаций. – Сверху идет еще один ряд окон.
– И как туда попасть? – спросил третий оперативник.
– Вероятно, на лифте, который, несомненно, запрограммирован, – сказал Камерон, подходя к запертой бронзовой решетке, закрывающей шахту. – Кабина определенно может подниматься и дальше. Потолок фальшивый. Видите щели? Это открывающийся люк.
– А почему бы нам не воспользоваться этим лифтом?
– Действительно, почему бы и нет? – согласился Прайс. – Войдем в кабину и попробуем из нее проникнуть в шахту.
– Это будет проще, чем карабкаться с самого низу. В катере, который остался на канале, у нас есть инструменты. Принести?
– Будьте добры.
Через час напряженного труда Прайсу и сотрудникам МИ-6 удалось с помощью дрели и циркулярной пилы, работающих от аккумуляторов, вскрыть фальшпотолок. Затем, цепляясь руками и ногами за выступы на вертикальных стенах шахты, они поднялись наверх до стальной двери, ведущей на последний этаж. И снова пришлось воспользоваться похожей на пластилин массой. Проделав отверстие в районе запора, они отодвинули дверь и наконец оказались на заветном четвертом этаже. То, что они там увидели, поразило их.
– Черт побери, да это самый настоящий центр связи! – воскликнул специалист по системам сигнализаций.
– Точнее, ставка верховного главнокомандующего на случай ядерной войны, – поправил ошеломленный мастер инъекций.
– Просто жуть берет! – подхватил третий оперативник. – Взгляните, карта мира размером во всю стену!
– Добро пожаловать в святая святых Матарезе, – тихо промолвил Камерон, пытаясь отдышаться.
– Кого?
– Не берите в голову. Это то самое, ради чего мы сюда пришли. – Достав мощную рацию армейского образца, Прайс вызвал Лютера Консидайна и Лесли Монтроз, сидевших в кабине старенького «Бристоля», который стоял в аэропорту «Скипхол».
– Лютер?
– Ну, шпион, что там у тебя?
– Получил все, да еще и с процентами.
– Рад это слышать. Теперь мне можно возвращаться домой?
– Извини, мы только начали. Сейчас нам нужна Лесли. Пусть наши друзья англичане отвезут ее к нашей цели. Дом номер триста десять по Кайзерсграхт, вход со стороны улицы.
– А она спит.
– Так разбуди.
Подполковник Лесли Монтроз, если такое только возможно, была изумлена еще больше Прайса и оперативников МИ-6, поскольку она сразу же поняла истинные масштабы того, что было обнаружено на четвертом этаже особняка Матарейзена. Молодая женщина прошла между рядами компьютеров к возвышению посредине, на котором была установлена консоль администратора.
– Тут оборудование не просто первоклассное, а сверхпервоклассное. Прямая спутниковая связь, магистральные шифраторы, мгновенное переключение на альтернативные каналы – боже милосердный, тут все на уровне Командования стратегических сил или Лэнгли. Эта техника сто́ит многие миллионы, а если учесть, что все это разрабатывалось под определенные цели, то, вероятно, счет идет на миллиарды.
– То есть перед нами целая гора проблем.
– Пожалуй, не одна гора, Кам, а целый горный хребет.
– Для того чтобы разобраться в этом оборудовании, тебе ведь понадобится помощь, я прав?
– Любая, какую только можно будет найти, и немедленно.
– Есть какие-нибудь предложения?
– Ну, есть одно – два… Аарон Гринвальд из Силиконовой долины[99]. Блестящая голова, в настоящее время он работает консультантом в нескольких ведущих компаниях. Есть еще Пьер Кампион из Парижа. Его имя мало кому известно, но он настоящий компьютерный чародей, опередивший свое время.
– Ты с ними знакома?
– Они входили в группу преподавателей, приглашенных Джи-2. Возможно, они меня вспомнят, но гарантировать это я не могу.
– Можешь считать, они тебя уже вспомнили. Кто-нибудь еще?
– Свяжись с армией, там тоже есть толковые ребята.
– Естественно.
В Вашингтоне работой занялся Фрэнк Шилдс, а Джеффри Уэйтерс связался с руководством французского Второго бюро. Прошло сорок восемь часов, на протяжении которых подполковник Монтроз безуспешно пыталась раскрыть секрет компьютеров центра связи Матарезе. К утру третьих суток семь лучших умов в компьютерных технологиях собрались в Лондоне, откуда их переправил в Амстердам по воздуху Лютер Консидайн. Особняк на Кайзерсграхт был полностью изолирован; его круглосуточно охраняли сотрудники британской МИ-6 в штатском, сменившие оперативников, участвовавших в захвате здания, которые возвратились в Великобританию. Обитель ван дер Меера занимали Камерон, Лесли, семь компьютерных гениев и прислуга из четырех человек, англичан, но свободно владеющих голландским.
Когда позвонил один из техников, обслуживавших компьютеры Матарезе, желающий поговорить с господином ван дер Меером, ему ответили, что хозяин дома покинул по делам пределы Нидерландов. У этого человека, бывшего в курсе текущих событий, возникли подозрения. Подъехав к особняку на Кайзерсграхт, он понял, что беспокоился не напрасно. Техник обзвонил всех своих коллег.
– Держитесь от Кайзерсграхт подальше. Там что-то произошло!
С первого же общего собрания, которое состоялось в гостиной на втором этаже, стало очевидно, что группу компьютерных специалистов возглавит Аарон Гринвальд из Калифорнии. Это был худой, даже тощий мужчина лет сорока с приятным лицом и мягким, чарующим голосом. Если что-то в его облике и намекало на блестящий ум, так это глаза. Его взгляд, лучась добротой, при этом был проницательным, полностью сосредоточенным на том человеке, с которым он разговаривал. Казалось, компьютерный гений слой за слоем приподнимает пласты, находя в своем собеседнике то, что упускали другие. Группа состояла из пяти мужчин двух женщин, в том числе Лесли Монтроз. Как только все расселились по комнатам и разобрали свои вещи, был составлен предварительный график работ. Все собрались в гостиной внизу, и слово взял Гринвальд.
– Мы последовательно изучим каждый компьютер от альфы до омеги, используя все имеющиеся в нашем распоряжении средства и тщательно фиксируя каждый задействованный метод. Я составил перечень предложений, однако именно так и нужно к ним относиться – как к предложениям. Пожалуйста, не чувствуйте себя стесненными их рамками; не обращайте на меня внимания, каждый из вас должен дать полную волю своему творческому потенциалу. Да, кстати, мы вскрыли код управления лифтом и отключили блокировку последнего этажа. Но только помните, за раз в кабине поднимаются не больше трех человек. И, наконец, для максимальной производительности работы будут вестись круглосуточно. Расписание дневных и ночных смен вывешено в обеденном зале наверху.
Началась работа, напряженная, кропотливая. Опустошительная, изматывающая, монотонная, она продолжалась круглые сутки, ибо каждый стремился внести максимальный вклад в общее дело. На расписание смен с самого начала никто не обращал внимания: сон приходил тогда, когда без него уже нельзя было обойтись; ради еды прерывались тогда, когда позывы голода начинали мешать работе мысли. Время от времени кто-то отрывался от своего компьютера и подходил к соседу, подсказывая, советуя, внося свежую струю. По мере того как обрабатывалась каждая крупица информации, открывающая новые возможности, нарастало общее возбуждение. Однако нераскрытого, неразгаданного, неуловимого все еще оставалось во много раз больше.
– Должно быть что-то общее, – твердил Гринвальд, занявший место за операторской консолью на возвышении. – По крайней мере, какая-то часть, единый предварительный код доступа, открытый всем.
– Это все равно как код города, да, Аарон? – спросила Лесли Монтроз, сидевшая слева от калифорнийского ученого.
