– Так чего хотите-то? – спросил доктор, занимаясь своими делами. – Хотите, попрошу просто кого-то судно навестить? Предупредят, что до вашего возвращения их все равно не выпустят.
Оно бы неплохо, но…
– Тут моментик: они мне настоящего повода им так явно не доверять не дали, – сказал я честно. – Когда тот дурак меня стрельнул, то они на него кинулись, не на меня, – понимаете?
– Да небольшая проблема, я думаю, – пожал плечами доктор. – Пусть просто скажут, что до завершения следствия им положено здесь быть, да и все. А там и вы на борт вернетесь. Может быть, им даже так и сказали уже.
– Неплохо было бы.
– Хорошо, я проверю, – сказал он вдруг. – Есть товарищи, у которых поинтересоваться можно.
– Доктор! – торжественно заявил я. – Век благодарен буду, проставлюсь и отдарюсь! Камень с души.
– Ладно, камень, а вдруг они уже ушли? – усмехнулся он. – И шевелитесь поменьше: я же работаю.
– Хорошо, как скажете, – согласился я и забеспокоился: – Да, вот еще что… а мне здесь, у вас, лежать надо или можно выписываться?
– В принципе антибиотики вам выписаны, со спиной уже ничего страшного, – ответил он задумчиво, – но вот что спросить хотел: косоглазия у вас раньше не наблюдалось?
– Нет, – немного удивился я. – А что?
– А я наблюдаю, – вдруг огорошил он меня. – В глазах не двоится?
– Так я головой не бился, – сразу понял я, куда он клонит. – Это точно.
– А задницей? – усмехнулся он.
– А у меня там мозга нет, даже спинной выше заканчивается.
– От падения на задницу сотрясение получается не хуже, – ответил он. – Все же падали?
– Черт его знает, вроде побаливал копчик, – честно сознался я. – Был момент – сомлел сразу после ранения.
– Вот оно и есть.
– Черт, я думал, что от перебора с анальгетиками, и в башке туман все время был, – сообразил я наконец. – Когда целился, один глаз закрывать стал: никак мушка не ловилась. Это нехорошо – одним глазом нельзя.
– Это я знаю, – солидно ответил доктор.
Мой взгляд перескочил на непонятно как перевернувшийся пистолет у него в кармане.
– Доктор, раз знаете, то скажите: почему пистолет так таскаете? – спросил я его. – Если на вас кинется кто, вы его вытащить не успеете – он же не фиксирован, вам его придется или в самом кармане разворачивать, или вытаскивать не пойми в каком положении, а потом перехватывать. Что чревато, к слову, падением оружия из рук, особенно под адреналином.
– Да бросьте, когда надо будет – я его мигом выловлю! – вроде как немного смутился он. – И вылавливал уже.
– Вытаскивали? – удивился я. – Я бы не смог. Покажете?
– Что покажу?
– Как вытаскивается.
– Ну…
Не откладывая демонстрацию в долгий ящик, доктор лезет в карман за стволом, причем крайне неудачно. Я даже подозреваю, что у него куда быстрее должно было получиться, но вот мое внимание его смутило. Попутно на пол вываливаются какие-то бланки и еще что-то.
– Секунд шесть-семь прошло до готовности к открытию огня, – подвел я итог. – Даже самый медленный зомби успел бы преодолеть за это время метров семь. Вон оттуда бы к вам шел, из коридора, и сейчас бы вы бились врукопашную. А если бы встретили меня враждебного, то за это время я успел бы вытащить ствол, прицелиться и попасть в вас примерно… как минимум целый магазин бы высадил. Даже не слишком торопясь.
Доктор немного озадачился, затем спросил:
– А как надо?
– А хотите – научу? – предложил ему я. – Раз уж я все равно здесь и у меня глаза в кучу?
– Да, – вдруг спохватился он. – Глаза мы вам посмотрим. За отдельную плату, разумеется: вы у нас больной «коммерческий», – добавил он, усмехнувшись. – Дней пять, думаю, вам придется здесь побыть. А по ходу дела помогу уж – машиной или чем надо, – раз обещал.
– Раз так, то планируйте урок стрельбы, – подвел я итог, – вы мне про падения на задницу рассказали, а я вам расскажу, как по заднице зря не получать.
– Ну я сейчас размоюсь, сдам дежурство, а вы пока позавтракайте как полагается, – явно планируя на ходу, заговорил доктор. – Я договорюсь с завотделением, чтобы вас со мной отпустили. Пока завтракаете, смотаюсь за собакой и подброшу вас соответственно на форт Константин да в портовое управление.
– Мне бы еще на судно заглянуть, хотя бы на минутку, – решив, что маневр в стиле «дайте попить, а то так есть хочется, что аж переночевать негде» может и сработать. – Хоть убедиться, что они на месте, да и прихватить оттуда кое-что нужно.
– Ладно, заедем, – кивнул доктор. – Размерчик ваш я вижу, а обувь у вас какая? Надо будет для улицы сменку притащить.
9 июля, понедельник, утро. Кронштадт
– Знаете, у вас сейчас временная дисфункция, – объявил доктор, встретив меня в больничном коридоре напротив двери палаты. – Но если будете нервничать и перенапрягаться, есть реальный шанс, что временное станет постоянным. Вам вообще-то по уму покой нужен, постельный режим на несколько дней. В такой ситуации все нормализуется. Если вы будете носиться как угорелая кошка, надеретесь водовки с тверяками-земляками, а потом еще поругаетесь с командой и портовой службой, то будете косить оставшуюся жизнь.
Доктор вооружен автоматом, одет так, словно на охоту собрался. Наверное, есть причина даже по такому маленькому и вроде бы безопасному городу, так снарядившись, ходить.
– Доктор, я только со знакомыми пью, так что необоснованны ваши подозрения, – сразу отметаю я все инсинуации.
– В любом случае нельзя, – сказал он, протягивая мне узел с одеждой и пару китайских кроссовок. – Да, собственно говоря, вам как в том анекдоте: что, пациент, любите? Жареную картошку? Так вам и картошку нельзя! Потом будет поздно лечиться, если нарушение зафиксируется. Мне, честно, не очень-то нравится, что вы будете по городу носиться и решать проблемы. Не, я понимаю, что карета уедет, но и здоровье тоже не казенное. Это я к тому, что тверяки будут к нам постоянно кататься, слышал уже об этом. Глазов-то всего два.
– Да это я понял, – осталось мне сказать, принимая одежду.
Доктор приехал на глазастом «Рено Кангу» с поцарапанным бортом. Сказал, что надо за собакой заехать, на что я, естественно, возражать не стал. Я кое-как уселся, прижавшись к спинке сиденья, и «рено» зашустрил по незнакомым мне улицам в неизвестном мне направлении, остановился в каком-то классического советского вида дворе, окруженном трехэтажными домами сталинской эпохи. Во дворе играли дети, за ними приглядывал немолодой мужик с красной повязкой на рукаве. Не просто приглядывал – еще у него на коленях покоился АКМ.
Доктор оставил меня в машине, ушел в подъезд, на входе столкнувшись с каким-то вихлястым и хромающим парнем с тростью. Тот глянул в мою сторону, спросил что-то, но потом отвернулся и пошел к мужику с повязкой. Потом и благодетель мой появился. С собакой. То есть он это собакой величал, а до собаки этому существу еще минимум год расти. С поводка рвался и под ногами активно путался щенок немецкой овчарки, подвизгивающий и полаивающий от избытка чувств. Щенка этого доктор загрузил в багажник, сам опять уселся за руль.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
