"Вы действительно верите в это?" снова Макартни звучали скептически, и Колокольцов пожал плечами.
"Вы, наверное, знаете больше чем я, о том, что творит Пограничная Безопасностью. Я не преувеличиваю, говоря об этом. Я просто говорю, что вы, вероятно, лучше информированы об условиях жизни в Периферии и Преграничье, чем я.
Но я уверен, что Манти делают тоже самое. Это то, что я бы делал, на их месте, во всяком случае. Есть ли у них действительно амбиции за пределами Скопления Тэлботт или нет, виноваты ли в том, что произошло на Шпинделе, у них действительно есть мощная мотивация для создания именно такого рода "мирного лобби" о котором я говорил. Я думаю, что они решили помахать причастностью Рабсилы перед носами благодетелей человечества здесь в Лиге — читайте 'Биовульф' — чтобы получить общественную поддержку для дальнейших военных операций против нее."
"И как мы будем противостоять этому низкому Мантикорскому плану?" хмурясь, спросила Водославская.
"Одна из первых вещей, которую нам нужно сделать, это убедиться, что у нас больше нет подобных Кренделл", сказал Колокольцев." И я знаю, что Раджани уже начал вывод боевых единиц из консервации. На самом деле, я подозреваю, что он уже начал передислокацию своих регулярных частей, в соответствии со Статьей Семь. Заметьте, он не сказал об этом нам, но будь я проклят, если это не произошло. В рамках нашей политики "Флот Без Крендалл", единственное, что нам нужно сделать, это вернуть над ним контроль, что бы ни случилось".
"Я думаю, между нами, мы можем это сделать", сказал Макартни. "Продолжай".
Хорошо. Самое главное, даже не пытаться добиваться формального объявления войны. Особенно вокруг развития этой фиктивной проблемой Рабсилы, уверен что кто ни будь наложил бы вето на декларацию, даже если бы мы попросили о ней, но у любых дебатов в Ассамблее был бы слишком большой шанс запустить охоту на ведьм, которую Лига не может себе позволить. Кроме того, мы не хотим, втянуть себя в проведение наступательной операции, что может произойти, если нам каким-то образом удастся получить официальное объявление войны. Вместо этого, мы активируем расконсервацию Резерва и в то же время, жестко нажимаем на Исследования и Разработки, чтобы выяснить, какого черта они сделали со своими ракетами и как скопировать их. Раджани это не понравиться, но пока мы проводим оборонительную военную стратегию, одновременно мы работаем над техническими проблемами и переходим в дипломатическое наступление в средствах массовой информации. Мы займем позицию, что, несмотря на ужасные провокации Мантикоры, мы не будем устраивать, ни какую, кровавую бойню. Вместо этого мы поясним, что преследуем дипломатическое решение, пытаясь путем переговоров найти решение, которое вынудит Мантикору уйти из Скопления Талботт, и, в конечном счете, считаем ее ответственной за его провокации на Новой Тоскане и Монике и, вероятно, в Грин Паинс, тоже."
"Вроде наступления без объявления войны, так что ли?" спросила Водославская.
"Совершенно верно. Мы действительно пытается выиграть время, что бы найти способ компенсировать эти их новые ракеты. Мы шагнем в шквал дипломатических миссий, пресс-релизов, и тому подобных вещей, чтобы держать кипение ниже уровня открытых вооруженных столкновений, пока нам не удастся сравнять железные составляющие уравнения. Нам не нужно иметь такое же хорошее оружие, как у них, нам просто нужно оружие, достаточно близкое, чтобы сделать наше количественное преимущество решающим снова. Как только мы достигаем этой точки, мы с сожалением заключим, что дипломатия не работает и у нас, в конце концов, нет выбора, кроме как продолжать военный вариант. Какой мы начнем реализовывать в соответствии со Статьей Семь, не делая официальных заявлений".
"Вы действительно думаете, что это сработает?" спросила Водославская.
"Я думаю, что у нас есть хорошие шансы", ответил Колокольцев. "Я говорю, что это, с небольшой натяжкой, надежно.
Мы собираемся жонглировать ручными гранатами, хотя и остается фактом, что Мантикора должна осознать что Лига, чертовски, большая для них, чтобы в конечном счете победить, независимо от того, насколько хорошее у них оружие.
Так что, пока мы готовы разговаривать, они тоже будут говорить, потому что если они начнут военных операций, а, особенно, когда у них есть такое подавляющее тактическое преимущество, они будут четко воспринимаются как агрессоры, а не "отважные маленькие неоварвары" защищающие себя от большихой, противной Солнечной Лиги. Они уже на полпути к собачьей будке из-за обвинений в причастности к грин Паинс, и они не могут позволить себе усилить эту веру, играя роль самодовольных военных хулиганов. Нет никакого способа, которым они могли изменить сплочение объединенного общественного мнения Солнечной Лиги против них, поэтому, они не собираются приходить к нам и приносить миллионы дополнительных жертв, ведь это называется военной агрессией.
"В то же время, для всей лиги будет очевидно, что мы что-то делаем. Однако мы попали в эту беду, мы занимаем взвешенную, зрелую позицию, прилагая все усилия, чтобы полностью прекратить экспансионизм Мантикоры без развязывания конфликта. В конечном счете, это будет иметь успокоительный эффект для общественного мнения. Мы, наверное, даже получим кучу людей, которые будут громче всех кричат о том, что злая Рабсилы — как и те идиоты из Ассоциации Возрождения — на нашей стороне, поэтому, мы так тяжело работаем, чтобы избежать дополнительного кровопролития. И чем больше мы будем подчеркивать, что мы ищем дипломатическое решения, тем менее вероятно, кто-то заметит, что мы не можем решить дело с помощью военной силы. Но в то же время, мы будем продолжать встряхивать пузырящийся горшок так, чтобы каждый привык к мысли, что у нас продолжающийся конфликт-с-возможной-стрельбой с Мантикорой".
"Так что, когда наступит время, мы сможем поднять температуру в горшке таким образом, что либо подтолкнем Мантикору снова к выстрелам, либо получим другой ясный предлог для нападения", сказал Абруццио. Он действительно улыбнулся сейчас, и Колокольцев кивнул.
"Я не говорю, что это идеальная политика", сказал он. "Я просто хочу сказать, что, учитывая, что случилось с Крендолл, и то, как общественность реагирует на это, я думаю, что это лучшая возможность которая у нас есть. И другая…"
"Простите, господин Заместитель".
Колокольцов повернулся на стуле, его брови поднялись в изумлении. Его дворецкий, Альберт Говард — кто был с ним больше тридцати лет, и знал лучше чем кто-либо, что нельзя мешать на закрытых заседаниях по разработке стратегии, Колокольцеву — только что открыл дверь столовой. Выражение его лица было апологетическое, как и его тон, он поднял небольшой коммуникатор, когда Колокольцов начал открывать рот.
"Мне очень жаль вмешиваться, сэр", сказал Ховард быстро", но адмирал Раджампет связался по комму. Он говорит, что это очень срочно. Я сказал ему, что Вы на совещании, но он настаивает, чтобы я сразу же соединил с Вами."
Колокольцев закрыл рот, и его глаза сузились. Через некоторое время, он кивнул.
"Хорошо, Альберт. В этих условиях, я уверен, что вы приняли правильное решение." Он протянул руку, Говард передал комм, слегка поклонился и исчез.
Колокольцев посмотрел на остальных в течение нескольких секунд, держа комм, потом слегка вздохнул, покачал головой, и активировал его.
"Да, Раджани?" сказал он, когда маленький голографический дисплей материализовался над его рукой. "Что я могу для вас сделать?"
Изображение Раджампета на миниатюрном дисплее было крошечным, но он был достаточно большим чтобы отметить странное выражение на его лице. Было что-то дикое и мрачное в нем, а затем адмирал ухмыльнулся, как волк.
"Я рад видеть, что другие там с Вами, Иннокентий," сказал он срывающимся от ликования голосом. "Мы только что получили чрезвычайное сообщение здесь, в моем офисе, и Вы никогда не догадаетесь, что случалось у этих ублюдков с Мантикоры!"
Глава 32
"Я не подозревал, что идиотизм имеет столько оттенков!"
Ирен Тиагуе отвела глаза от дисплея, приподняв брови, поскольку Дауд ибн Мамун Аль-Фанудэхи ворвался в ее кабинет. Автоматические двери не очень подходили для того, чтобы хлопнуть ими за собой, но Аль-Фанудэхи сделал все возможное.
"Прошу прощения?" произнесла Тиг, пока он бил по кнопке ручного закрытия двери ребром ладони. Ее тон выражал лишь вежливый интерес, но не мог никого обмануть, и он обернулся к ней.
Его явные отвращение и ярость, ясное дело, не были направлены на нее, но в данный момент это было слабым утешением. В течение последних нескольких дней стало очевидным, что даже его предыдущее беспокойство по поводу возможностей мантикорской военной техники далеко от действительности, но даже этого было недостаточно, чтобы сорвать его обычный самоконтроль.
Так что, если, наконец, что-то случилось..
