— Сказал тоже — Вольф Мейнерт! Вольф Мейнерт — интеллигент. Есть ли что-нибудь достаточно пагубное, страшное и бессмысленное, чтобы не нашлось интеллигента, который захотел бы с помощью такого средства возродить мир? Ну ладно, оставим это. Ты не знаешь, что делает сейчас Марженка?
— Марженка? Думаю, играет в Вышеграде. Веди себя смирно, сказали ей, дедушка спит. Ну, и она не знает, чем заняться, и ей ужасно скучно…
— Что же она делает?
— Не знаю. Скорее всего, пробует кончиком языка достать кончик носа.
— Вот видишь! И ты готов допустить нечто вроде нового всемирного потопа?
— Да отстань ты от меня! Разве я могу творить чудеса? Пусть будет что будет. Пусть события идут своим неумолимым ходом! И в этом есть даже некоторое утешение — всё происходящее свершается в силу внутренней необходимости и закономерности.
— А саламандр никак нельзя остановить?
— Никак. Их слишком много. Им нужно жизненное пространство.
— А нельзя ли, чтобы они отчего-нибудь вымерли? Допустим, среди них начнётся какая-нибудь эпидемия или вырождение…
— Слишком дёшево, братец. Неужели природе вечно исправлять то, что напортили люди? Значит, и ты не веришь, что они могут сами себе помочь? Вот видишь, вот видишь! Вы всегда хотите иметь в запасе надежду, что кто-нибудь или что-нибудь спасёт вас! Скажу тебе одну вещь: знаешь, кто даже теперь, когда пятая часть Европы уже потоплена, все ещё доставляет саламандрам взрывчатые вещества, торпеды и свёрла? Знаешь, кто днем и ночью лихорадочно работает в лабораториях над изобретением ещё более эффективных машин и веществ, предназначенных разнести мир вдребезги? Знаешь, кто ссужает саламандр деньгами, кто финансирует Конец Света, весь этот новый всемирный потоп?
— Знаю. Все промышленные предприятия. Все банки. Все правительства.
— То-то же. Были бы только саламандры против людей — тогда ещё, наверное, что-нибудь можно было бы сделать; но люди против людей — этого, брат, не остановишь.
— Погоди-ка!.. Люди против людей… Мне пришло в голову… Ведь в конце концов могли бы быть и саламандры против саламандр!
— Саламандры против саламандр? Как ты себе это представляешь?
— Предположим… когда саламандр станет слишком много, они могли бы передраться между собой из-за какого-нибудь куска побережья, бухты или ещё чего-нибудь в этом роде; потом предметом распри станут всё более и более обширные побережья; и в конце концов им придётся воевать друг с другом за господство над всеми морскими берегами, не так ли? Саламандры против саламандр! Скажи-ка сам, разве это не логично с точки зрения истории?
— …Да нет, не годится. Саламандры не могут воевать против саламандр. Это противоречит природе. Ведь саламандры — один род.
— Люди тоже один род. А, как видишь, это им нисколько не мешает. Один род, а смотри — из-за чего только они не воюют! Сражаются даже не за место под солнцем, а за могущество, за влияние, за славу, за престиж, за рынки и уж не знаю, за что ещё! Почему бы и саламандрам не начать между собою войну, скажем ради престижа?
— Зачем им это? Ну, скажи, пожалуйста, что им это даст?
— Ничего, разве только то, что — одни временно имели бы больше берегов и были бы более могущественны, чем другие. А через некоторое время наоборот…
— Да к чему им это могущество? Ведь они все одинаковы, все — саламандры; у всех одинаковый скелет, все одинаково противны и одинаково посредственны… Зачем же им убивать друг друга? Скажи сам, во имя чего им воевать между собой?
— Ты их только не трогай, а уж причина найдется. Вот смотри-ка — здесь европейские саламандры, а там африканские; тут разве сам чёрт помешает, чтобы в конце концов одни не захотели быть чем-то большим, чем другие! Ну, и пойдут доказывать свое превосходство во имя цивилизации, экспансии или чего-нибудь ещё; всегда найдутся какие-нибудь идеологические, политические соображения, в силу которых саламандры одного побережья обязательно станут резать саламандр другого побережья. Саламандры столь же цивилизованны, как и мы, и у них не будет недостатка в политических, экономических, юридических, культурных и всяких других аргументах.
— И у них есть оружие! Не забудь, они прекрасно вооружены.
— Да, оружия у них хоть отбавляй, вот видишь! Неужели же они не научатся у людей делать историю?
— Постой, погоди минутку! (Автор вскочил и забегал по кабинету.) Это правда! Было бы чертовски странно, если бы они не додумались до этого! Теперь я понимаю. Достаточно взглянуть на карту мира… Чёрт подери, где бы взять какую-нибудь карту мира?
— Я представляю её себе.
— Хорошо. Вот, значит, здесь Атлантический океан со Средиземным и Северным морями. Тут Европа, а вот тут Америка, это колыбель культуры и современной цивилизации и где-то здесь потонула древняя Атлантида…
— А теперь саламандры пускают на дно новую.
— Правильно. Ну, а вот здесь — Тихий и Индийский океаны. Древний таинственный Восток. Колыбель человечества, как его называют. Здесь, где-то на восток от Африки, затонула мифическая Лемурия. Вот Суматра, а немного западнее…
— …островок Танамаса. Колыбель саламандр.
— Да. И там владычествует Король Саламандр, духовный глава саламандр. Там ещё живут tapa-boys капитана ван Тоха, исконные тихоокеанские, полудикие саламандры. Короче, это их Восток, понял? Вся эта область называется теперь Лемурией, а та, другая область, цивилизованная, европеизированная и американизированная, современная и технически зрелая, — это Атлантида. Там теперь диктаторствует Верховный Саламандр — великий завоеватель, техник и солдат, Чингисхан саламандр и разрушитель континентов. Любопытнейшая личность.
(— Слушай, а он в самом деле саламандра?)
(— Нет. Верховный Саламандр — человек. Его настоящее имя — Андреас Шульце, во время мировой войны он был где-то фельдфебелем.[178])
(— Ах, вот оно что!..)
(— Ну да. То-то и оно.) Итак, значит, Атлантида и Лемурия. Такое разделение объясняется причинами географическими, административными, культурными…
— И национальными. Не забывай национальных причин: лемурские саламандры говорят на «пиджин-инглиш», а атлантские — на «бэзик-инглиш».
— Ну, ладно. С течением времени атланты проникают через бывший Суэцкий канал в Индийский океан…
— Естественно. Классический путь на Восток.
— Верно. Наоборот, лемурские саламандры огибают мыс Доброй Надежды и устремляются на западный берег бывшей Африки. Они утверждают, что в состав Лемурии входит вся Африка.
— Разумеется.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
