Нет, она не хотела этого, она никогда не сможет быть счастливой, зная, что он пытается забыть её, и что "они" больше не часть её жизни. Да, она все еще ощущала что-то, находясь рядом с Артуром, но это "что-то" было по сути ничем по сравнению с чувствами, которые она испытывает к Феликсу. За эти месяцы после нового года она смогла разобраться в них.
-- Я люблю тебя... -- прошептала она сквозь слезы. -- Я люблю тебя, Феликс, и мне больше никто не нужен.
Она уткнулась в его плечо, и он нежно обнял её, целуя в макушку. И, не важно, что земля все еще отдавала прохладой -- ему было тепло, ведь он держал в объятиях самое дорогое и желанное существо. И, от этого всепоглощающего чувства взаимной любви веяло приятным обволакивающим теплом, которое, пусть не надолго, но сохраняло их мир счастливым и безмятежным.
***
В сумке поместилось все, что было необходимо и, посмотрев на часы, Громов перекинул её через плечо и шагнул в направлении двери. Стрелки замерли в положении без четверти восемь, а это значит, что Леони будет ждать его у лаза через пятнадцать минут. Спускаясь по лестнице вниз, он не раз ловил на себе заинтересованные взгляды, которые, впрочем, не должны были его тревожить, ведь интерес был вызван ничем иным, как его костюмом. Сегодняшний маскарад был прекрасной возможностью осуществить свой план, и он знал -- пришло время надеть маску в последний раз.
Быстро, он обошел гудящий голосами сад по внешнему периметру, и тень от изгороди удачно скрыла его марафон от ненужного интереса гуляющих студентов. Добравшись до восточной стены, окружающей поместье, мужчина снял маску и бросил её на землю. Он пожалел об этом позже, когда пробирался через высокие заросли шиповника. У стены, а вернее под ней, отодвинув доски, поросшие мхом, Громов открыл лаз. Он был достаточно широк для того, чтобы протолкнув сумку впереди себя, мужчина мог легко пролезть следом.
Оказавшись на другой стороне, Громов поднялся и чертыхаясь стал пробираться через все тот же колючий куст. Но это было не важно, главное состояло в том, что уже завтра он будет в глухой деревушке в России, а все обозначенные будут под замком. Слишком многое было поставлено на карту, и он не мог позволить себе провала, только не сейчас. В полутьме он заметил фигуру человека. Окликнув его и убедившись, что это Леони, Громов подошел и бросил сумку на землю.
-- Что там? -- спросил адвокат.
-- Документы восьмерки, деньги, бумаги Романа, хлороформ, пара пистолетов на всякий случай...
-- Думаешь, пригодятся?
-- Не исключено.
-- И как же мы выведем их?
-- Убери его, -- сказал Громов, кивая на пистолет в руках Леони. -- Сейчас нам понадобится хлороформ.
Достав одну из бутылочек, он бросил её к ногам своего нового союзника. Он был уверен, что втянуть товарища, с которым они дружили еще с колледжа, не было хорошей идеей, но было наилучшим вариантом из всех, что он имел, а имел он ничего. Соболев не отвечал на звонки и сообщения, а ситуация, по сути критическая, требовала соответствующих решений. В последний их разговор Виктор быт твердо намерен рассказать обо всем полиции, и одно дело -- убитая девочка, но совсем иной вид оно обретает, когда наклевывается групповое убийство. Такой расклад откроет все карты и тогда уже ничего не спасет их.
-- Мы отловим их по одному, -- продолжил Громов. -- Отловим и вывезем на небольшом фургончике, который я спрятал в кустарнике за главными воротами. Его будет достаточно, чтобы добраться до посадочной полосы, где уже наготове стоит мой личный самолет. Если поторопимся, будем в России утром, а то и раньше. А теперь, -- он встал и развернулся к нему лицом, -- запоминай, кто на тебе.
Внезапный шорох позади него заставил мужчину резко обернуться и, сделав это, он застыл на месте. В горле предательски пересохло.
-- Ты?! -- почти прохрипел Громов.
-- Он! -- ответил Леони и, ткнув ствол под лопатку, спустил курок.
Тело мужчины мгновенно обмякло, и он рухнул на землю лицом в траву.
-- Почему так долго? -- спросил Леони пару мгновений спустя. -- Я уже думал, что мне придется идти ловить студентов сейчас. Ты слышал наш разговор? Он собирался вывезти их сегодня.
-- Я слышал, -- отозвался тот, повернув тело Громова ногой. -- Что здесь?
Подобрав сумку, Леони поднес её к собеседнику и положил у его ног.
-- Внутри оружие, документы, хлороформ и, ах да, -- лицо Леони исказила гримаса удовольствия. -- Он взял с собой твои записи.
-- Проверь еще раз, -- мужчина бросил сумку в ноги Леони. -- А я обыщу тело.
Опустившись на колени, Леони открыл сумку и начал осмотр.
-- Да, -- подтвердил он, -- твои записи, которые он выкрал, лежат здесь. Что будем делать со всем этим? Куда мы денем тело?
-- Я позабочусь об этом, -- ответил голос позади него. -- А ты... ты должен исчезнуть на некоторое время.
***
Богиня и мушкетер бежали по аллее, изо всех сил стараясь успеть к Максу быстрее Лилиан и Ричарда. Из всех друзей только он остался неузнанным, и они ни за что не узнали бы его в обличии Дарта Вейдера, если бы не Алек, который подбежал к парню и предательски обнял его.
-- О, черт! -- вырвалось у Макса, когда он заметил, что все друзья устремились в его сторону. -- Алек, беги к Сэму и Кари, а мне нужно срочно спрятаться. И, чтобы больше ни-ни мне!
Кивнув, мальчик побежал к своей подружке, а в мыслях Макса пульсировало: "Куда? Куда? Куда? " Стоя около изгороди, он огляделся: на аллее было полно народа. Затесаться среди них? С его-то образом? Нет, это не вариант.
-- Куда же мне спрятаться? -- в отчаянии проговорил он, и тут вариант сам схватил его за руку и выдернул с аллеи в сад.
Очухавшись, Макс увидел перед собой Соболеву. На девушке был костюм тыквы, и он улыбнулся.
-- Отец купил, -- махнула она рукой.
-- Ясно.
-- А ты у нас, значит, мальчик, перешедший на темную сторону силы?
-- Ну, -- усмехнулся Макс, -- типа того. Я вообще-то...
-- Тихо! -- перебила его Кира.
Неподалеку от них Лилиан громко выкрикнула его имя.
-- Лезь! -- скомандовала она, распахивая дутый плащ. -- Я ниже, но если ты пригнёшься...
-- Хорошо.
-- Только без глупостей, Сваровский! -- пригрозила она, запахнув стороны, и застегнула кнопки.
Они стояли у дерева и Кира сделала вид, что облокотилась об него, от чего костюм и без того объемный, казался еще больше. Все произошло быстро, и он своевременно спрятался, потому что как только он это сделал, из-за изгороди показались сначала Брейн и Сион, а затем Керн и Штандаль.
-- Ух ты! -- воскликнул Эмиль, выскакивая следом. -- Привет, тыковка!
-- И тебе не хворать, э... ты, кстати, кто?
