Тем временем Кесседи переключает внимание на близнецов. Расспрашивает, как прошел сегодняшний день. Не слушаю. Отворачиваюсь. Обхватываю себя руками. Мне холодно, хотя на улице сегодня оттепель. Знобит — нервное.
Нет, полковник, может, и соглашаюсь сыграть по твоим правилам, веры тебе нет. Но если ты готов использовать других людей, будь готов, что используют и тебя…
— Кэм, — окликает меня Райан.
— А? — поворачиваюсь растерянно.
— У тебя такой вид, будто ты планируешь захват Вселенной, — улыбается. Хочет поднять настроение.
На самом деле именно о захвате и думаю. Только не Вселенной. Мои аппетиты не так велики.
— Не обращай внимания, — отмахиваюсь. — Все нормально.
— Точно? — вглядывается в мое лицо. Волнуется. Это и приятно и больно. Потому что волнуется Райан за своего друга Кэма. Меня он не знает.
— Точно, — улыбаюсь в ответ.
Если мне удастся привести в исполнение тот план, что только что созрел у меня в голове, то точно будет нормально. И правильно.
За полчаса подтягивается вся банда. Довольные и возбужденные. Как всегда после прогулки по Верхнему миру.
Сижу и рассматриваю Проклятых, будто вижу впервые. Дети с поломанными судьбами — больше не могу думать о них иначе. Никакие они не убийцы и не преступники. Дети. Даже те, кто по годам старше меня.
Прилетает Сантьяго, и мы возвращаемся в коттеджный поселок. В последний раз.
Что бы ни было, завтра все решится.
***
— Так что ты хотел мне сказать? — просто интересуется Райан, сбрасывая с себя куртку.
Все расходятся по комнатам в ожидании ужина. Мы только вдвоем. Пожалуй, сейчас то самое время и место признаться во всем. Без лишних глаз и ушей. Где никто не помешает.
Уже открываю рот, когда понимаю, что не могу. Потому что боюсь. Время пришло, и лучше ему узнать правду от меня. Но не могу.
Слишком сильно боюсь его потерять.
Знаю, что в любом случае потеряю, когда правда откроется. Но мне хочется оттянуть этот момент хотя бы на один день.
— Да так, — отвечаю беспечно, тоже стягивая верхнюю одежду. — Тогда просто накатило. Неважно.
Смотрит внимательно.
— Это о твоей семье?
Да, Райан, это о моей семье. Папе и маме. И их дочери.
— Все прошло, — заверяю. — Не хочу разводить нюни.
— Как хочешь, — пожимает плечом. Не настаивает. Спасибо тебе, Кесседи. Снова ловит мой взгляд: — Но ты же знаешь, что можешь сказать мне все, что угодно?
Чувствую почти физическую боль, оттого, что вру самому близкому человеку.
— Знаю, — отвечаю с легкой улыбкой. Не хочу, чтобы он волновался. У его друга Кэма все в порядке.
Разваливаюсь на матрасе. Закладываю руки за голову. Чувствую усталость, но не думаю, что усну этой ночью.
Кесседи проходит мимо. Обходит мой матрас. Приближается к окну. Выглядывает в окно.
— Что там? — спрашиваю лениво.
— Ничего нового. Сантьяго загоняет флайер в гараж.
— Как думаешь, их тоже казнят?
Пожимает плечами. Усаживается на широком подоконнике и смотрит на меня сверху вниз.
— Полагаю, как решит суд.
Замолкаю. Задумываюсь. Гил дал нам аптечку. За одно это не желаю ему смерти.
Райан достает из кармана миниатюрный наушник, врученный ему полковником. Завтра он будет на прямой связи с СБ. Меня списали со счетов. Теперь я лишь сторонний наблюдатель, и моя главная задача — не мешать.
Заворожено слежу за блестящим предметом, который он крутит в тонких пальцах.
— Ты расскажешь им все, как есть? — спрашиваю.
Кесседи убирает наушник обратно в карман. Поднимает голову.
— Расскажу, — кажется, все для себя уже решил. — Сейчас, когда Гил и Сантьяго лягут спать, пойду и выложу все начистоту. Их уже довольно использовали втемную.
Напрягаюсь.
— Ты уверен, что никто из них не предаст?
Райан отвечает не сразу. Закусывает губу и молчит несколько минут. Задумчиво смотрит в окно. Кто знает, какие мысли и какие воспоминания о прежних предательствах проносятся перед его мысленным взором.
Поворачивается.
— Я хочу рискнуть, — говорит уверенно.
Это его право. Не спорю и не даю советов. Меня пугает настрой Курта. Постоянные вопросы Попса о справедливости. Злые усмешки Олафа по отношению к «верхним», живущим в «раю». Но в чем-то Кесседи прав. Если он хочет оставить их в Верхнем мире, не только ему принимать это решение, но и им.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты пойдешь со мной?
Тоже не тороплюсь с ответом.
— Это между тобой и ими, — решаю. — Я буду там лишним.
— Ты тоже член банды, — настаивает.
Качаю головой.
— Я никогда им не был в полной мере, — возражаю. В глубине души мне даже хочется быть частью чего-то большего. Но это не так. Даже сейчас. Даже с Райаном. — Иди, — отпускаю. — Расскажешь, как все прошло.
Усмехается:
— И ты не пойдешь подслушивать?
— Не пойду, — отвечаю серьезно. Мне не до шуток.
***
Ночь кажется бесконечной. Рассвет долгожданен.
Стоит небу начать светлеть, вскакиваю. Одеваюсь.
— Откуда такая прыть? — бормочет Кесседи. Из-под одеяла торчит только один глаз.
— Хочу поскорее со всем покончить, — отвечаю. Чувствую мандраж. Будто собираюсь в бой. Теперь, кажется, действительно, все.
Райан возвращается в комнату уже среди ночи. Рассказывает, что Проклятые поражены информацией о том, что все это время невольно работали на Службу безопасности. Но больше заинтригованы, чем обижены.
Попс раздувается от гордости. Олаф заявляет, что давно подозревал что-то в этом роде. Близнецы рады. Говорят, это настоящее шпионское приключение. Только Курт равнодушен. Принимает известие как должное.
В любом случае, все готовы действовать строго по плану: им выдадут бомбы, они двинутся по наработанным маршрутам, а по дороге их перехватят сотрудники СБ. В это время другой отряд СБ отправится за дядюшкой Квентином.
Все просто. Все звучит очень просто. Но волнение не оставляет.
Лишь бы никто из банды ничего не перепутал. Не сошел с маршрута. Не испугался и не сбежал.
Стыжу себя за такие мысли. Какими бы детьми они ни были, они пережили уже столько, сколько выпадает на долю не многим взрослым. И они верят Кесседи. Значит, все сделают.
— Гил не говорил, что за бомбы? — спрашиваю, уже обуваясь. — Детонатор с таймером? Или дистанционный запуск?
Райан выбирается из-под одеяла с видимым усилием. Трет лицо.
— Пока нет, — отвечает. — Думаю, сейчас пойдем и все выясним.
— Хорошо бы с таймером, — рассуждаю. — Если дистанционно, могут взорвать, когда сюда нагрянет СБ.
Кесседи не разделяет моих опасений.
— К тому времени, бомбы уже снимут с наших. И это будут проблемы СБ.
Чему меня научили последние события, так это тому, что все проблемы СБ — это наши проблемы. Не спорю. Может, зря нагнетаю.
Райан одевается гораздо быстрее меня. И уже через несколько минут мы вместе спускаемся под лестницу.
Гил встречает еще в коридоре. Довольный. Сияет, как новогодняя лампочка. Он тоже рад все это закончить, получить награду и отделаться от нас.
— Заходите, — распахивает дверь кабинета. — Вот, — делает взмах рукой, словно фокусник. На столе лежат пять рюкзаков. — Все готово. Вручишь всем по одному. Велишь не открывать. Послушаются? — пристальный взгляд впивается в Кесседи.
— Послушаются, — отвечает уверенно.
— Вот и хорошо, — террорист удовлетворен ответом. — Запуск дистанционный, — напрягаюсь. Опасения подтверждаются. — У нас есть доступ к камерам на выбранных объектах. Как только увидим, что твои парни на месте, даем запуск.
— А им что сказать? — спрашивает Райан. — Что это?
Гил готов к ответу:
— Скажи, что ценный груз. Контрабанда. Якобы их встретит человек и заберет груз. Пусть ждут, пока к ним не подойдут.
Хочется зажмуриться. Сколько человек Коэн привел так в Верхний мир? И все они шли с «ценным грузом». Ждали курьера, который так и не пришел.
— Хорошо, — соглашается Райан. Протягивает руку к ближайшему рюкзаку. Останавливается. — Это безопасно?
