Иван Булавин
Чёрный меч
Глава первая
Навещать родителей — святая обязанность детей. Так, кажется. Тут уж ничего не поделаешь, и тот факт, что родители живут далеко, оправданием быть не может. Мне повезло, сам я жил в городе, а родители… как правильно описать? В пригороде, только пригород тот располагался в ста двадцати километрах.
Отец и мать, хоть я им и предлагал, никак не соглашались переехать ко мне. И жильё бы нашёл, и гараж, и даже, если батя захочет, какую-то работу, достойную старика. Но, ни в какую. Аргументы стандартные: нечего делать в этом людском муравейнике, тут у нас и природа, и воздух свежий, и охота-рыбалка, и огород.
Если первые пункты никаких нареканий не вызывали, то огород, где положено горбатиться с утра до ночи всё лето, вызывал у меня жёсткий ступор. Нет, понятно, в 90-е, когда я подростком был, огород здорово нас выручал, тогда просто денег на еду не хватало. А теперь? Теперь я за день зарабатываю столько, что можно купить весь объём картошки, выращиваемой ими, а если проработать два дня, то и всю остальную сельхозпродукцию. Я об этом не раз заявлял матери, но она отказалась, сказав, что огород они не бросят, это святое.
Что касается сегодняшней поездки, то она прошла штатно. Приехал на побывку, привёз кое-каких подарков, поговорил с предками, потом с батей в лесок сходили, фазанов пострелять. Фазаны отменные, всего добыли шесть, четыре из которых сейчас лежали в багажнике. Потом ещё по хозяйству кое-чего помог, и всё это за короткий ноябрьский день.
Они уговаривали меня остаться на ночь, мол, куда торопиться, в городе меня никто не ждёт, после развода я так и не женился, да и детей не нажил. Но, помимо семьи, есть и другие заботы, о которых забывать тоже нельзя. Вот и собрался в поездку на ночь глядя.
Когда выезжал, было ещё светло. Погода мне уже тогда не понравилась. Почему? Да потому что странно выглядело, когда над головой ясное небо, даже солнце слегка греет, а где-то на краю неба наползает сплошная чернота. Летом такая буря неудивительна, а зимой подобных фокусов природы не припомню. А если присмотреться, то видно, как там идёт снег. Завалит дорогу, это без сомнения.
Мелькнула мысль, что, может, ну их, эти дела, заночую дома, отец уже подробно рассказал про баню-ужин-самогон (про девок ничего не сказал, потому как мать рядом). Но упрямство взяло верх, куда там здравому смыслу, я ведь всех умнее, а буря, что буря, у меня «Прадик» почти новый, ему сложно застрять. Правда, застрять в снегу могут другие, а мне придётся встать из-за них. Но об этом я тогда не подумал.
Первые километров десять дались легко, тут ещё стояла осень, что для Сибири в середине ноября как-то нехарактерно. Но так оно и есть, в этом году снег выпадал дважды, но так и не остался лежать. Но теперь зима возвращала своё. Оптом.
В полосу снегопада машина влетела резко и без предисловий, только что была относительно чистая дорога, справа и слева такой же бесснежный лес, даже настоящая тайга, а впереди на небольшом отдалении двигались другие машины. И вот, заветная черта пересечена, резко стало темно, а лобовое стекло начало засыпать хлопьями размером с мой кулак. Пришлось резко включить дворники и сбросить скорость.
У идущей впереди «Нивы» те же проблемы, водитель тоже притормозил. Дорога резко стала ненадёжной, снега там уже прилично, сантиметров двадцать, часть сдувает ветер, часть раскатывают колёсами, но остаётся всё ещё много. Тут бы прибавить оборотов, пока трасса проходима, а то застрянем так, что МЧС вызывать придётся.
Несколько машин впереди стали спешно разворачиваться, а потом рванули в обратном направлении. Точно, решили судьбу не испытывать. Мелькнула и у меня мысль последовать за ними, да только я её тут же отогнал, как провокационную. Я прибавил газу и помчался вперёд, развивая просто космическую для такой дороги скорость в шестьдесят километров в час.
В глаза бросилась ещё одна странность: встречного движения не было. Туда машины ехали. Впереди точно штуки три, ещё и сзади в темноте фары мигают. А навстречу никого. Где-то там перекрыли дорогу и никого не пускают? Могло и такое быть, да только тогда перекрыли бы и здесь, если уж заботиться о безопасности, так в отношении всех участников движения. Или в середине пути уже такие завалы, что там не проехать, а мы скоро в них упрёмся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Чёрт, и чего так метёт? И ведь не особо холодно, всего градусов десять-двенадцать со знаком минус. Но ветер превращает их в тридцать, а снег… снег стал каким-то невообразимым белым потоком. Дворники работали с максимальной скоростью, но даже так не успевали очищать стекло. Я бы уже с дороги съехал, если не фары впереди идущей «Нивы». А где все фонари, которые здесь были натыканы часто и всегда светили?
Скорость падала всё ниже, скоро снег стал пореже, зато усилился ветер. Усилился настолько, что двухтонная машина начала ощутимо смещаться. Ураган настоящий. Устойчивость на дороге была ни к чёрту, даже моя машина с мощным движком и шипованной резиной вязла в снегу и норовила застрять намертво. Что говорить о других.
Я увидел, что «Нива» уже стоит мёртво, а впереди неё точно так же вертится на месте какой-то белый седан, рассмотреть отсюда марку не получалось. Вроде, что-то японское.
А что мне делать? Я-то, может быть, прорвусь дальше, за счёт движка, резины и высокой посадки. Вот только придётся этих двоих переехать, поскольку на левой полосе заносы мне по крышу, там я и на метр не продвинусь. А назад?
Сзади какой-то идиот посигналил. Захотелось его обматерить, но для этого надо хотя бы в окно высунуться, а мне не хочется покидать тёплые потроха машины. Впрочем, он сам вылез из машины и, кутаясь в старую «Аляску» подбежал ко мне. Неужто придётся ещё и в морду дать. Он постучал в окно, я нажал на кнопку, стекло поползло вниз, в салон сразу ворвался холодный ветер и снежные хлопья.
— Как там, впереди? — спросил худощавый мужик моих лет.
— Сам видишь, — я облегчённо вздохнул, он не искал конфликта. — Там, по ходу, всё движение колом встало. Назад надо.
— Поздно, там тоже занесло, метров пятьсот назад, а дальше сугробы с меня ростом, почему-то и движения нет, ни за нами, ни навстречу.
— Навстречу понятно, там занос, они встали в пробке, — сказал я. — А почему впереди и позади нет. Кто-то бы пробился с трудом, второй застрял, остальные за ним выстроились. А тут как ножом отрезало.
Он пожал плечами, я хотел предложить ему сесть в салон, но тут он достал сигарету и начал прикуривать. Ясно, потом позову, курить в салоне я даже себе не позволяю.
— Чего делать-то будем? — спросил он, с трудом раскурив сигарету. С трудом, потому что на неё тут же налипли хлопья снега, а ветер старался сорвать уголёк.
— Я так думаю, — я открыл дверь и вышел наружу, — что мы застряли намертво. Скорее всего, это до утра. Утром бульдозеры прогонят, тогда и двинемся.
В том, что прибудет техника и спасёт, я не сомневался.
— Пойду с другими поговорю, — он выбросил потухшую от сырости сигарету, после чего бодро зашагал вперёд, насколько получалось бодро шагать в снегу выше колена.
Я присел на корточки с подветренной стороны и тоже закурил. Тут снега меньше, получилось сделать пару затяжек, прежде, чем уголёк погас. А ведь я прав, ночевать придётся здесь, и ничего с этим не сделать. Придётся кое-что приготовить.
В список кое-чего входили, например, лопаты. Я видел, как некоторые водители позади меня уже достали снегоуборочный инвентарь и начали бодро сгребать снег на обочину. Приступил к работе и я, старался так, что даже жарко стало. Но, вместо того, чтобы сбросить тёплую куртку, я наоборот, застегнул её до подбородка. Не дело это, потному на ветру стоять, лёгкие не казённые.
Несмотря на то, что снег продолжал валить, дорога понемногу очищалась. Настолько, что несколько машин смогли сдать назад, а несколько вперёд, встав на кое-как очищенной дороге компактной колонной. Я насчитал восемь машин, среди которых был один грузовик с большим кунгом.
