Старый Лис Марти сопровождал путешественников по всему Западу вот уже сто сорок лет. Кого он только за это время не водил: и караваны обменщиков, и посольские поезда, случалось проводить и вожаков стай, выезжавших в гости или по другой какой надобности. Все знали — если в дороге с ними едет Лис Марти, на постоялых дворах всегда найдутся свободные комнаты, в придорожной харчевне не подсунут вчерашнее варево на прогорклом масле и скисшее вино, подправленное прошлогодним медом. Да и сама дорога казалась короче и легче с бесконечными рассказами старика о былых временах, когда даже самое недалекое путешествие могло закончиться в каком-нибудь небольшом лесу, облюбованном лихими ребятами. Тогда бывали и схватки не на жизнь, а на смерть, и отравления на постоялых дворах… да много чего случалось. Впрочем, рассказам Лиса Марти мало кто верил — невелик срок сто сорок лет, многие и сами помнили, что произошло за это время, но слушали его всегда с удовольствием.
Караван, который он вел на этот раз, состоял из обменщиков шести стай с разных концов света и присоединившихся к ним свободных торговцев-извергов, которые появились не так давно — всего лет сорок пять — пятьдесят назад, но уже набрали кое-какую силу. Всего народу в караване было душ восемьдесят, из них четверо многоликих, не считая самого Лиса Марти и четверых его помощников.
Путешествие оказалось довольно долгим. Лис Марти принял караван на границе стаи восточных рысей с западными зубрами и должен был провести его по большой петле — по столицам восьми западных стай, в четырех из которых как раз должны были проходить большие ярмарки. Однако и самое долгое путешествие когда-нибудь кончается, караван вошел на земли западных вепрей, через три дня они будут в Рожоне, пробудут там неделю, а затем последний переход до столицы западных лис, где он попрощается со своими спутниками. Большинство из них сядет там на корабли и отправится на Юг.
Ночевали они в большом селе стаи западных рысей, у самой границы с угодьями вепрей, и, выйдя в путь ранним утром, в самом конце часа Неясыти, к середине часа Жаворонка были уже на землях вепрей. Дорога здесь была отнюдь не плоха — вепри следили за своими дорогами — и проходила по очень живописным местам. Да и день, по осеннему времени, можно было назвать великолепным — солнце взошло в абсолютно чистом небе и сразу же начало пригревать, так что утренняя изморозь быстро ушла в воздух испарившейся влагой.
Листва с деревьев уже начала опадать, но ее было еще довольно, чтобы лес, по которому проходила дорога, выглядел ярким, золотисто-янтарным, словно отмечающим какой-то чудесный древний праздник!
Караван на узкой лесной дороге растянулся на пару сотен метров, но Лис Марти, как и подобает главному проводнику, ехал на своей куцей кобыле в середине каравана. Впереди шли два его помощника да в хвосте были еще двое — таков был порядок, установленный издревле, и Лис Марти свято его соблюдал. Хотя по этим лесам давно уже можно было путешествовать и в одиночку.
Но ехать караваном приятнее, например, в этом караване путешествовал свободный торговец, изверг стаи северных росомах с женой и дочкой. Лис Марти давно приметил и жену, и дочку, так что при надобности его всегда можно было найти в середине каравана у крытой повозки торговца-изверга, из которой выглядывали приятные личики зрелой красавицы Мары и ее молоденькой дочери Коры, с неизменным интересом слушавших басни Лиса Марти.
Вот и этим утром Лис обосновался у повозки Мары и уже успел рассказать одну из своих историй, как впереди послышались какие-то крики, а затем повозка остановилась, упершись в следовавшую перед ней колымагу обменщика с Севера. Лис Марти недовольно поморщился странной заминке, потом, галантно улыбнувшись дамам, толкнул пятками свою кобылу и потрусил в голову каравана. Там он увидел весьма необычное зрелище — дорогу перегораживали две огромные ели, упавшие, видимо, совсем недавно.
— Ну, и что стоим?! — накинулся Лис на своих помощников. — Деревьев поваленных не видели?! Быстро четверых с пилами, и чтобы через полчаса тронулись!
Помощники переглянулись, и один из них недовольно пробурчал:
— Ты, Лис, не ори, сами знаем, что пилить надо. Только… комли у них… нехорошие.
— Комли?! — взвился Лис Марти и тут же подал назад. — Что комли?!
— Сам посмотри!.. — огрызнулся второй помощник.
Лис отложил в памяти неуважительное поведение своих помощников, но слез с лошади и направился к комлю одного из лежащих деревьев. Обойдя вывороченное из земли корневище, он сразу понял, что имели в виду его ребята, — корни здоровенной серой ели были подрублены, а срубы затерты землей, чтобы не слишком бросались в глаза! Да, давно он не видел таких подрубок.
Стараясь казаться спокойным, он медленно вернулся к дороге и, взобравшись на лошадь, уверенно приказал:
— Четверых с пилами и веревьем к деревьям, а сами перекиньтесь и охраняйте пильщиков! Я буду рядом!
Минут через пятнадцать четверо извергов с пилами направились к лежавшим деревьям, а позади них, приотстав на три-четыре шага, двигались два волка, причем было видно, что это не родовая грань помощников Лиса, уж больно неказисты были эти звери.
Тем не менее Лис Марти вздохнул спокойнее — сами вепри вряд ли будут грабить караваны на своей земле, пришлых многоликих, подавшихся в разбой, на этих землях быть не должно, ну а если местные изверги решили поозоровать, для них и пары волков-полуделок хватит! Значит, завал будет разобран через несколько десятков минут, и тогда караван сможет спокойно двигаться дальше.
Но именно в этот момент крики раздались из конца каравана, причем по тому, насколько они были громкими, даже истошными, Лис понял, что там случилось что-то серьезное. Бросив еще один озабоченный взгляд на начавших работу извергов, он развернул свою лошадь и рванулся по обочине дороги в хвост каравана. Возницы и хозяева повозок смотрели на скачущего проводника с тревогой, даже с испугом! Сам Лис Марти только сейчас заметил, насколько нехорошим было место, где остановился караван: с обеих сторон дороги к самой ее обочине подступали густые колючие кусты, сквозь которые вряд ли смогли бы продраться кони, а над этими кустами простирались толстые ветви матерых дубов в желто-оранжевой пене осенней листвы.
И вот, когда Лис Марти был где-то в середине каравана, с этих ветвей на лошадей, извергов-возничих, на крыши повозок посыпались рыси. Услышав первый вопль немного позади, Марти притормозил и оглянулся. Возница стоявшей совсем рядом повозки падал на землю с разорванным горлом, а серовато-бурый зверь распластался в прыжке, перемахивая с плеч приконченной жертвы внутрь крытой повозки. И тут Лис узнал повозку, в которой ехали его знакомые красавицы. В следующее мгновение над караваном разнесся пронзительный вопль Мары. Лис привстал на стременах, собираясь броситься на выручку, но в этот момент на его плечи свалилось мускулистое тело, пробив своими когтями толстую кожу куртки. Лис Марти броском влево попробовал сбросить страшную кошку со своих плеч, но получил зверский удар задними лапами по боку, продравший куртку и распоровший, хоть и неглубоко, кожу. Опытный проводник, бросив поводья и извернувшись в седле, ухитрился выхватить нож, но вскинуть руку уже не успел, острейшие клыки впились в его незащищенную шею, разрывая мускулы и дробя позвонки. Захрипев, Лис Марти повалился с седла под ноги своей лошади, а рысь, оттолкнувшись от уже мертвого тела, одним прыжком перенеслась на крышу стоявшей рядом повозки. Одним ударом здоровенной лапы она распорола тент и исчезла внутри.
Всего нападавших было десятка два, причем большая их часть атаковала начало и конец каравана. Именно в конце каравана завязалась первая схватка, крики которой привлекли внимание Лиса Марти. Двое его помощников, охранявших хвост каравана, удивились внезапной остановке, но не слишком обеспокоились. Однако, когда через несколько минут после того, как последняя повозка остановилась, из придорожных кустов позади каравана на дорогу выбрались двое волков и встали, явно преграждая путь к отступлению, помощники среагировали мгновенно. Прыгнув с седел, они перекинулись медведями и пошли навстречу волкам, угрожающе порыкивая. Конечно, было видно, что это для них не родовая грань — мишки были худы, невелики и горбаты, но им казалось, что в таком обличье они смогут лучше справиться с напавшими хищниками.
