брать в свидетели своей древности соседние народы? Именно так я и поступаю» (ПА, 1:13).
Свой обзор египетских источников Иосиф начинает с «Истории Египта», написанной на греческом языке древнеегипетским жрецом и историком второй половины III века до н. э. Манефоном, который связывал приход евреев с нашествием гиксосов и указывал, что они были пастухами (что полностью согласуется с рассказом Торы об Иосифе и приходе в Египет с семьей патриарха Иакова), но при этом для него в данной трактовке важно не то, насколько она правдива, а то, что Манефон приводит хронологию, согласно которой все эти события происходили за тысячу лет до Троянской войны, то есть когда греческой цивилизации как таковой еще не существовало.
Финикийские источники, продолжает Иосиф, также подтверждают рассказ еврейского Священного Писания о том, что Иерусалимский Храм был построен царем Соломоном, который находился в дружеских отношениях с тирийским царем Хирамом (Хиромом), отнюдь не бескорыстно помогавшим ему в этом строительстве. И снова для Иосифа имеет огромное значение хронология: он обращает внимание на то, что, по финикийским летописям, Храм был построен за 143 года до основания тирянами Карфагена.
От себя автор этой книги позволит добавить: это означает, что Иерусалимский Храм был возведен в 956 году до н. э., что практически совпадает с мнением исторической науки, относящей окончание строительства Храма к 957 году до н. э. Понятно, что это расхождение никак нельзя назвать существенным.
За финикийскими следуют халдейские, то есть вавилонские источники. Ссылаясь прежде всего на дошедшую до нас только в отрывках «Историю Вавилонии», написанную жрецом Храма Бедлу Бероссом (ок. 330–250 до н. э.), Иосиф находит у него как историю Всемирного потопа, так и рассказ о правлении Навуходоносора, включающий в себя историю разрушения Первого Иерусалимского Храма, изгнания евреев в Вавилонию и далее вплоть до завоевания Вавилона персидским царем Киром.
«Это достоверное свидетельство согласуется и с нашими священными книгами. Ибо в них сказано, что Навуходоносор на восемнадцатом году своего царствования разрушил наш храм, который в продолжение пятидесяти лет оставался в развалинах. На втором году царствования Кира снова было заложено основание, а на втором году царствования Дария новый храм был завершен. Я дополню это и свидетельством финикиян, поскольку для полноты следует воспользоваться всеми имеющимися сведениями. Подсчет времени производится так» (ПА, 1:21), — пишет Иосиф, и далее приводит в согласие между собой еврейскую и вавилонскую хронологию.
И уже после этого говорит о том, что и взгляд, согласно которому о евреях ничего не сказано в греческих источниках, тоже не верен. В частности, напоминает он, Гермипп из Смирны в своем жизнеописании великого Пифагора пишет следующее: «Так он говорил и поступал, подражая верованиям евреев и фракийцев и усваивая их себе» (ПА, 1:22). И, поспешим добавить, его утверждение опять совпадает с мнением историков, убежденных, что великий философ, мистик и математик немалую часть своих воззрений почерпнул у египтян и евреев.
Феофраст, Геродот и Хирил напрямую евреев в своих трудах не называют, но Иосиф обращает внимание на то, что эти авторы рассказывают о народе, живущем в районе Асфальтового озера (Мертвого моря), практикующем обрезание и «бреющем головы до темени», хотя под такое описание подпадают только евреи. Находит он и упоминание о «некоем муже еврейском» в книге Клеарха «О сне» и о том, как об этом оставшемся безымянном еврее с восторгом рассказывал Аристотель.
Ну а как только начинается эпоха Александра Македонского, все становится на свои места — с этой эпохи, как известно, сведений о евреях у греческих, египетских, а затем и римских историков хоть отбавляй.
Иосиф признается, что перечислить их всех он просто не в состоянии, а потому переходит к рассмотрению мифов о евреях и доказательству их лживости на основе элементарной логики.
* * *
«Начало клевете против нас, — сообщает Иосиф Флавий, — положили египтяне. Некоторые историки им в угоду стали искажать истину, не признавая того, как оказались в Египте наши предки, и не говоря правды об их исходе оттуда. У них было множество причин ненавидеть нас и завидовать нам. Прежде всего, то обстоятельство, что наши предки правили в их стране, а переселившись от них в свою землю, и там жили счастливо; затем совершенно иное представление о божественном вселило в них величайшую ненависть, потому что наше благочестие настолько отлично от так называемого у них, насколько сущность Бога отлична от природы бессловесных тварей. Объединяет их древний обычай почитать богами животных, а в воздавании им почестей между собою разнятся эти легкомысленные и неразумные люди, изначально имеющие о богах неверное представление. Они не захотели перенять наше благочестивое понятие о божестве, а видя, что многие подражают нам, прониклись к нам злобой. Некоторые из них впали в такое неразумие и бессовестность, что не только не постеснялись говорить прямо противоположное имеющимся у них древним письменным свидетельствам, но в своем ослеплении даже не заметили, что стали противоречить самим себе» (ПА, 1:25).
Иосиф обращает внимание на то, что Манефон сообщает в своей истории Египта две противоречащие друг другу версии.
Согласно первой из них, которая, по Флавию, в целом отражает египетскую реальность, евреи были пастухами, которые вместе с гиксосами вторглись в Египет, покорили его, затем покинули и захватили Иудею, где построили свою столицу Иерусалим (хотя Иерусалим на деле существовал гораздо раньше и был захвачен царем Давидом у иевусеев спустя несколько столетий).
По другой версии, некий царь Аменофис сказал своему тезке жрецу и прорицателю Аменофису, что желает увидеть богов. Тот ответил, что для этого царь должен изгнать из страны всех прокаженных и тех, кто имел какую-то скверну на теле, из страны, и Аменофис-царь выполнил это требование, собрав по всей стране 80 тысяч таких людей, среди которых было даже несколько жрецов, и направил их на работы в каменоломни.
Тут Аменофис-жрец понял, что если царь увидит богов, то последние могут рассердиться, и, испугавшись их гнева, сказал царю, что некие люди возьмут этих изгнанников в союзники, овладеют Египтом и будут править страной в течение тринадцати лет. Затем он, видимо испугавшись гнева царя, покончил жизнь самоубийством.
Тем временем царь разрешил поселиться работавшим в каменоломнях прокаженным в оставленном пастухами-гиксосами городе Аварисе. Здесь их лидером стал некий жрец из Гелиополя, названный в честь бога Осириса Осарсиф, взявший себе имя Моисея.
Осарсиф связал всех жителей Авариса клятвой верности, запретил поклоняться почитаемым в Египте богам, а вместо этого приносить в жертву священных животных, с которыми эти боги отождествлялись. Также он запретил им общаться с египтянами, издал множество других постановлений, а затем стал готовиться к войне с Аменофисом, для чего послал к пастухам-гиксосам в Иерусалим, чтобы привлечь их в качестве союзников.
Царь Аменофис, узнав об этом, вспомнил
