Он более не слышал голос Вольта, взял, как во сне, со стола листок с воззванием, сдержанно кивнул и вышел, забыв о сопровождении.
— Что с ним? — встревожено спросил Брунгильду глава Совета.
— Им обоим тяжело, — ответила валькирия, глядя в след своему ученику. — Это испытание, которое мы могли смягчить, провести иначе. По крайней мере, для Пафа.
— Ты же знаешь: в большой игре большие ставки. Ты первая заметила, что с этим твоим учеником что-то не так. И я сам думаю, что ты не ошиблась: это он. За тысячу лет многое забывается, но это лицо мне снится иногда. Он и Румистэль потрясающе похожи, и ещё этот Каратель.
— Да, я сама едва поверила, когда увидела в его руках этот неуловимый клинок. Тогда он был ещё мальчиком, и я подумала, что ошиблась.
Вольт Громур кивал головой, как будто соглашался со всем, что говорила Брунгильда, и слышал это уже не в первый раз. Но она продолжала, как будто не замечала этого:
— Мы ждали воина, страшного и мощного, а пришёл подросток. Но он и победил Лембистора, как было сказано в пророчестве. И я тогда не могла поверить. А потом мы с Гондой устроили ему испытание — я подробно описала это в отчете.
— Опрометчивый поступок, — не одобрил Вольт.
— Да, знаю, ты говорил уже. Но я изумилась тогда: он отправил в лимб ведьму без всякого колебания, как будто не в первый раз убивал человека. Он, городской мальчик из мира, где большинство даже курицу зарубить не в состоянии! Вот тогда я задумалась, когда сопоставила два факта: Каратель в его руках и эту бестрепетность Истребителя Чудовищ. Да, сознаюсь, мы с Магирусом рисковали, он мне потом высказывал не раз за эту афёру. Потом он возвращался из Жребия, с каждым разом всё более замкнутый и ожесточённый, и я могу лишь догадываться, через что ему пришлось пройти.
— Прошу тебя, Брунгильда, даже приказываю: не делай больше таких опрометчивых шагов, не проверяй его сама. Румистэль это или его наследник — он очень опасен. Я думаю, только не считай меня фантазёром, он из эльфийского народа! Да, я думаю — не смейся надо мной, Брунгильда! — нашей власти над Селембрис может придти конец.
— Я не смеюсь, — прошептала валькирия, — Мне страшно.
— Ты видела, как он себя повёл? Я подсунул ему этот листок с формальным воззванием, а он как будто его не заметил — что привлекло его внимание? Что он тут увидел?
Оба внимательно посмотрели на полированную, без всяких стыков, поверхность стола, украшенную сложным геометрическим рисунком. Решительно ничего особенного.
— Ладно, давай посмотрим как он выполнит задание, — вздохнув, сказал Громур и, подойдя к одному огромному окну, что-то сделал в нижней его части. Экран мгновенно просветлел, стал виден большой город с дворцовым комплексом в центре, где был обширный парк и мощёный двор. Сейчас вся площадь перед дворцом была заполнена народом, толпа вливалась в открытые дворцовые ворота, и стражники не пытались сдерживать её.
— Ого, не революция? — насторожился Громур.
— Едва ли, они не вооружены, — ответила Брунгильда.
Увеличение изображения позволило увидеть, что у втекающего в ворота народа не было оружия, многие были с детьми, даже с младенцами. Публика пёстрая — от нищих и подмастерьев до богатых ремесленников. Во дворе были брошены без присмотра кареты, и в них забрались кто посмелее, а некоторые даже залезли на крыши экипажей. Самые смелые же торчали на лишённых листвы деревьях.
Картину внезапно перекрыла крылатая тень, и тут же обнаружился Лён на своем Сияре — он снижался над толпой, правя на широкие ступени входа — больше негде было высадиться, всё занято народом.
— Вот как… — прошептал Вольт Громур, во все глаза глядя на молодого дивоярца, — заметь, он вышел отсюда самое большее минут десять назад. А на крылатом жеребце лёту до Сильвандира — не меньше часа!
— Мгновенный перенос, — ответила Брунгильда, — он владеет им.
— На такие расстояния? — с сомнением поднял лохматые брови верховный архимаг. — Да нам летающие кони были бы не нужны, если бы мы владели такой силой!
Дивоярец был уже у закрытых наглухо парадных дверей, хотя конь его даже не коснулся копытами ступеней. Ещё миг, и он исчез, очевидно, пространственным прыжком перенесясь внутрь.
Глава 28
— Паф, ты здесь? — произнёс дивоярец нелепую человеческую фразу, влетая в кабинет короля.
— Я здесь, — безучастно отозвался король, не реагируя на имя, которое он велел забыть.
Никого рядом с Алаем не было — все царедворцы разбежались. И даже герцог Грай отсутствовал. На это обратил внимание придворный маг.
— А, я отослал его в Лейхолан, — отмахнулся Паф, — Пусть занимается сборами, а то без него всё разграбят.
— Вольт Громур считает, что тебе следует выступить перед народом, — продолжал Лён, подавая королю бумагу, — Вот текст обращения, чтобы тебе было легче говорить. Я знаю, Паф, как тебе сейчас фигово. Но давай завершим это дело, поскольку оно всё равно неизбежно. Скажи своим людям ободряющее слово, чтобы как можно благополучнее всё прошло.
Король обернулся от окна, в которое наблюдал скопление народа под стенами дворца, и повернулся к другу. Лицо его было бледно, а губы презрительно кривились. Не глядя на бумагу, он выхватил её из рук Лёна и резко разорвал.
— Я сам не могу сказать своему народу последних слов?! — чуть не прошипел он. — Долго они ещё будут водить меня, как учёного медведя на верёвке?!
Он обошёл друга и твёрдым шагом направился вниз — на выход, где на ступенях стража сдерживала толпу. Дворцовая челядь, в страхе бродившая по холлу и заглядывающая в оконца во входной двери, отпрянула прочь, и король сам сильной своей рукой сбросил засовы. Широко распахнув двери, он задержался на миг, толкнув обратно в тень придворного мага — тот бежал за ним следом, как бы предчувствуя беду: что сообщит Алай своему народу?
— Останься здесь, Лён, — тихо сказал король и шагнул под возросший гул толпы на ступени входа.
Едва король Алай без мантии и всех знаков королевской власти вышел на ступени, толпа зашумела и тут же притихла, едва властитель Сильвандира поднял руки.
— Народ мой! — звучным и далеко разносящимся голосом воззвал он, — Жители Ворнсейнора, народ Сильвандира, слушайте меня! Я не прошу вас о преданности мне, но прошу доверия, потому что последнее, что я могу сделать для вас — это призвать вас к благоразумию! Наше королевство перестанет существовать, но вы должны сохранить себя ради ваших детей! Не допускайте мятежа, как бы вам ни шептали разные сеющие панику голоса. Не ищите зла в дивоярцах — они не виноваты в том, что происходит! Не было никакого заговора против моего брата, и никто не убивал моего отца. Всё это происходило много раз под солнцем Селембрис — переселялись народы, были войны, моры и несчастья. Но люди выживали всегда! Вы пойдёте на новые места, лишитесь многого, но со временем всё станет на свои места, и ваши внуки уже не будут помнить этого исхода! Не ищите в этом несправедливости, потому что её нет! Никто не может поставить в вину волшебной земле то, что она живёт по своим законам! Это неизбежность! И потому, внемлите мне, послушайте то, что говорит вам ваш король, пока я ещё король: будьте разумны и не позвольте злым чувствам овладеть вами! Совершайте свой путь в спокойствии и помощи друг другу! Я отдаю вам всё, что имею, чтобы это могло помочь вам освоиться на новом месте! Вы будете жить, дорогие мои сильвандирцы! Вы будете подданными другого королевства, но я буду помнить вас и защищать, насколько хватит на то моих сил! Не смейте грабить слабых и отнимать добро у обездоленных! Все мародёры будут казнены на месте! Я, король Алай Сильванджи, клянусь моему народу, что не оставлю вас в беде, и буду отстаивать ваши права всегда!!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
