Комета растерялась. Она не понимала, чем вызвано это вторжение.
Несомненным было только то, что именно она являлась целью эсэсовцев.
Неужели одного невинного детского вопроса оказалось достаточно, чтобы привести в действие боевой механизм Службы Спасения?
Один из эсэсовцев направил на Комету небольшой ручной прибор с торчащими во все стороны усиками-антеннами:
- Это она! - послышался голос из-под затемненного забрала шлема.
Комета позволила сознанию Шаггашуги на время прорваться наружу.
Девочка захныкала и жалобно позвала:
- Мама! Мама!
За спинами эсэсовцев в коридоре показались родители Шаггашуги. Но на свою дочь они смотрели с выражением ужаса и омерзения, словно на кровати находилась не маленькая девочка, а злобный мутант-людоед.
- Не надо притворяться, тебе все равно не удастся нас обмануть! прикрикнул на Комету эсэсовец с прибором. - Мы знаем, кто ты.
- Кто я? - эхом повторила Комета.
- Да, да. Мы знаем, что ты больше не Шаггашуга Гахс-Афан. Ты - шпионка, чье сознание внедрено в тело реципиента!
- Какая шпионка?... - растерянно переспросила Комета.
- Тебе лучше знать, какая! Может, тебя послал Гафил-Чен, а, может, сам командор Чи-Ге. ТАМ разберутся.
- ТАМ, это где?
- Ты задаешь слишком много вопросов... - процедил эсэсовец, и, словно это было приказом, вокруг Кометы раздались щелчки снимаемых с предохранителей автоматов. Но командир поднял руку: - Отставить!
Доставим ее в лабораторию. Живая она более ценна, чем мертвая.
Приступайте к осмотру помещения!
Два солдата подхватили Комету под руки и вытащили из кровати. Ее понесли по коридору, даже не предложив одеться. В спаленке начался обыск. Эсэсовцы ножами вспарывали подушки, матрасы, животы кукол, вываливали на пол одежду из шкафчиков и разламывали мебель, словно ожидали, что за несколько часов своего воплощения шпионка успеет собрать и спрятать в комнате оружие или средства связи.
- Мама! - сделала последнюю попытку Комета, когда ее проносили мимо родителей Шаггашуги.
Женщина всхлипнула и отвернулась, уткнувшись в плечо мужа.
Мужчина одной рукой обнял жену за плечи, а другой загородился от Кометы, словно боялся, что она наброситься на него, как бешеное животное. В его глазах светилась горькая ненависть. Эти люди считали Комету убийцей своей единственной дочки. Для них Шаггашуга Гахс-Афан была мертва.
Перед тем, как выйти из дома в общий тоннель, эсэсовцы натянули на голову Кометы непроницаемо-черный мешок. Она могла лишь догадываться о том, в каком направлении поехал электромобиль, в который ее усадили.
Поездка была недолгой. Довольно скоро Комету вновь подняли и потащили на руках. Она слышала шаги сопровождавших ее эсэсовцев, звуки открывавшихся и закрывавшихся дверей, приглушенные голоса.
Затем Комету поставили на пол, пригнули голову и слегка подтолкнули вперед:
- Залезай!
Комета сделала несколько осторожных шагов вперед.
- Стой!
Комета остановилась.
- Можешь снять изолирующий колпак!
Комета сняла с головы мешок и осмотрелась. Она находилась внутри куба такого размера, что в нем мог бы свободно разместиться взрослый человек. Все грани куба, образующие пол, стены и потолок, были изготовлены из прозрачного материла, армированного частой металлической сеткой. Сам куб стоял на невысокой металлической подставке посередине довольно большого помещения, истинный размер которого трудно было определить из-за множества огромных машин, приборов и устройств непонятного назначения, которые закрывали обзор.
Вокруг куба стояли эсэсовцы в одинаковых черных комбинезонах и трое новых людей, одетых в длинные синие халаты. Двое были похожи на прочих жителей подземного города - бронзовокожие, темноволосые, кареглазые, а третий явно принадлежал к другой расе, резко выделяясь молочно-белой кожей, почти прозрачными глазами и совершенно лысым черепом. В дополнение к этому, на его лбу поблескивал ярко-синий кристалл в золотой оправе, вживленный туда, где принято изображать у людей третий глаз.
Командир эсэсовцев отдал честь и доложил, обращаясь с одному из темноволосых людей:
- Доктор Шавшан! Шпионка обезврежена и доставлена! При первичном осмотре никаких спецсредств не обнаружено. Но поиск продолжается.
- Хорошо, капитан Уршим, я вами доволен. Можете идти. Я не уверен, что вам удастся найти что-нибудь в доме Гахс-Афанов, все-таки шпион пробыл в теле реципиента недостаточно долго. Тем не менее, проведите осмотр по полной программе.
- Слушаюсь, доктор Шавшан! - эсэсовец снова отдал честь. - Солдаты, за мной!
Вооруженные воины скрылись за механизмами. Трое людей в халатах продолжали рассматривать Комету.
Молчание нарушил белокожий:
- Ну, что? Попалась? Или я должен говорить "попался"?
Комета заколебалась. Должна ли она продолжать притворяться Шаггашугой, или пришла пора чуть-чуть приоткрыть карты? Судя по всему, эти люди имели неопровержимые доказательства ее воплощения, но почему-то считали ее шпионкой. Комета решила начать игру, надеясь вытянуть из своих тюремщиков как можно больше информации.
Она заговорила жалобно и заискивающе:
- Почему вы так со мной обращаетесь? Я не сделала ничего плохого.
- "Сделала"? Значит, ты все-таки женщина. - Белокожий достал из кармана небольшой плоский компьютер-блокнот и нажал на нем несколько кнопок. - Ты не удивилась, что мы так быстро тебя раскрыли? На предыдущих твоих коллег времени уходило намного больше.
- Вы ошибаетесь, - сказала Комета. - Нет у меня никаких коллег. Я повторяю: все происходящее - какая-то нелепая ошибка.
- Ну да, ну да, - скептически усмехнулся тот, кого называли доктором Шавшаном. - Может, ты будешь продолжать уверять нас, что тебя зовут Шаггашугой Гахс-Афан?
- Не буду. Но сознание девочки теперь стало частью меня. В какой-то степени, я и в самом деле Шаггашуга Гахс-Афан.
- Тогда кто ты В ОСНОВНОМ?
- Меня зовут Комета. Леди Комета.
Три человека многозначительно переглянулись.
- Леди Комета? - переспросил белокожий. - Ты хочешь сказать, что ты Повелительница?
- Я не понимаю вашего вопроса. Что значит Повелительница?
- Если она на самом деле Повелительница, то вряд ли в этом сознается, обратился к белокожему молчавший до этого второй черноволосый.
- Если нами заинтересовались Повелители, то сбудутся самые худшие опасения, - вслух подумал доктор Шавшан и бросил на Комету быстрый испытующий взгляд, словно ожидал подтверждения или опровержения своих слов.
- Повелители не станут явно вмешиваться в дела Большого Аринрина.
Они покидают Двенадцать Измерений только ради собственных интересов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
