Стоило только девушке переключиться на новый вопрос, как головная боль исчезла, словно ее и не было. "Газ истины" вновь овладел ее сознанием, превратив окружающий мир в прекрасный сад, докторов - в лучших друзей, а допрос - в веселый праздник.
- Да, да, - согласилась девушка, - называйте меня Леди Кометой. Я к этому привыкла. Да, так будет лучше всего.
- Означает ли это имя, что вы, Леди Комета, являетесь Повелительницей?
- Нет. Да. Нет. Понятия не имею, о чем вы спрашиваете.
- Первый раз вижу такую реакцию, - развел руками доктор Увшимаш.
- Спросите у нее что-нибудь конкретное.
- Сколько лет вы занимаетесь шпионажем?
- Я не шпионка! Ну сколько же раз можно повторять? Глупые докторишки! Вы что, человеческого языка не понимаете?
- Сколько вам лет?
- Всего? В смысле, суммарный срок всех моих жизней? Какая вам разница? Какая мне разница?
Доктор Шавшан коснулся плеча Дорбая:
- Не спрашивайте о других жизнях. Мы опять нарвемся на блокировку. Спросите лучше о ее задании.
- Леди Комета, зачем вы внедрились в тело Шаггашуги? Какова ваша цель?
- Да нет у меня никакой цели. Разве ж я знала, что попаду в девочку? Если бы я могла выбирать...
- Вы хотите сказать, что попали в тело Шаггашуги случайно? Но кто тогда должен был стать избранным вами реципиентом?
- Каким еще реципиентом? Меня убили, вот я и оказалась... - Комета изобразила пальцем в воздухе замысловатую кривую... - оказалась ТУТ.
Доктора были озадачены таким ответом.
- Уважаемые коллеги, - сказал Дорбай. - Рискну предположить, что мы стали свидетелями инкарнации третьей степени.
- Или же успешной ее имитации, - добавил Шавшан.
- И в том, и в другом случае к нам в руки попал интереснейший экземпляр.
- И опаснейший.
- Да, и опаснейший. Леди Комета, насколько мы вас поняли, вы помните череду своих предыдущих перерождений?
- Наконец-то сообразили! - всплеснула руками девушка. - А то заладили: шпионка, шпионка... Да я такая же шпионка, как вы - кентавры.
- Если вас не затруднит, Леди Комета, то не могли бы вы рассказать о своих прошлых жизнях. Что вы помните?
- У-у-у... Если подробно рассказывать, то и всей этой новой жизни не хватит. Ладно, попробую покороче...
Комета старалась поделиться со своими новыми друзьями всем, что знала и помнила. Она рассказала о баронессе Найе Кайдавар и о ее перерождении, о старшей рекламистке Латэле Томпа, о Комете, ставшей "светлым воплощением" и возглавившей армию Холмогорья.
- ...Я знаю, что у меня были и другие жизни, однако помню их не очень отчетливо, - закончила Комета свой рассказ. - А когда напрягаю мозги и пытаюсь что-нибудь вспомнить, то меня пробирает такая дикая боль, что сразу перестает хотеться.
Трое докторов встали с кресел. (Увлекшаяся собственным повествованием Комета даже не заметила, когда появились эти предметы.
Также не знала она, сколько времени прошло с начала допроса.)
- Я и мои коллеги благодарны вам за столь подробный и интересный рассказ, - с изысканной вежливостью поблагодарил девушку доктор Дорбай. Нам необходимо время, чтобы немного подумать. Да и вам требуется отдых.
Доктор Увшимаш что-то нажал на своем приборе. Комета почувствовала, как по ее кубу потянулся легкий ветерок. По мере того, как "газ истины" откачивался и заменялся чистым воздухом, девушка чувствовала себя все слабее и слабее. Она села, привалилась спиной к стенке, бессильно вытянула руки и ноги.
Доктора не могли не заметить ее состояние.
- Не волнуйтесь, Леди Комета, - сказал доктор Шавшан. - Это нормальная реакция человеческого организма на трифинзинол килипарната.
Приподнятое счастливое настроение отнимает много сил. Мы слишком увлеклись вашим рассказом, и несколько увеличили время воздействия газа. Теперь вам необходима релаксация.
Доктор Дорбай что-то набрал на своем компьютере. Почти сразу же откуда-то из-за окружавших куб огромных механизмов появились два человека в зеленых халатах. Они везли тележку с прибором, похожим на тот, который впустил в куб "газ истины". Но, в отличие от прибора доктора Увшимаша, этот аппарат был больше, а спереди него торчал не узкий телескопический "объектив", а толстый раструб, в который могла бы пролезть человеческая голова.
- Сюда, пожалуйста, - обратился доктор Дорбай к своим помощникам и указал на куб с Кометой.
Те подкатили тележку и прижали раструб к боковой стенке. Оттуда сквозь стенку внутрь куба выдвинулась длинная полка, на которой стояли большой прозрачный стакан и низкий сосуд, накрытый крышкой.
Тем временем доктор Увшимаш откатил свою тележку в сторону. Там, где газ проникал внутрь, поверхность куба вновь стала гладкой и прозрачной. Комета предположила, что оба прибора каким-то образом открывают проходы в ее тюрьме, сначала изменяя свойства материала, а затем восстанавливая их. Возможно, и ее саму поместили внутрь, воспользовавшись еще более крупным устройством.
- Что же вы сидите, Леди Комета? - с некоторым удивлением проговорил доктор Дорбай. - Выпейте этот напиток, воспользуйтесь гигиеническим сосудом, а затем можете поспать.
Комета с трудом поднялась на ноги, подошла к полке, взяла стакан.
В нем была налита мутная густая жидкость темно-вишневого цвета.
Зажмурившись, девушка сделала первый маленький глоток. К ее удивлению, жидкость оказалась довольно приятной на вкус. Комета выпила все до капли и поставила стакан на место. Затем взяла то, что называлось "гигиеническим сосудом".
Доктора и их помощники молча стояли и смотрели на Комету.
- Может быть, вы хотя бы отвернетесь? - спросила она.
- Вам не следует испытывать стыд или смущение, - улыбнулся доктор Шавшан. - Считайте себя нашей пациенткой. Разве у больного могут быть какие-нибудь секреты от лечащих врачей?
- Ладно, раз вам нравится, то смотрите, извращенцы, - Комета поставила сосуд на пол и уселась на него спиной к докторам-тюремщикам.
Она не собиралась унижаться, выпрашивая хотя бы несколько минут личной свободы. Кроме того, Комета, выросшая среди нелюдей Горной страны, и раньше не слишком-то стеснялась своей наготы. Теперь же, находясь в теле четырехлетней девочки, она вообще не заботилась о таких мелочах, как соблюдение приличий или норм этикета.
Закончив и закрыв сосуд крышкой, Комета опять поставила его на полку.
Полка немедленно втянулась обратно в раструб. Комета проводила ее глазами, прикидывая, не удастся ли в следующий раз проскочить следом за ней. Но мутноватая зона на стене куба, сквозь которую проходили предметы, была слишком мала. Кроме того, Комета оказалась бы внутри неизвестного ей прибора, а не на свободе. Поэтому приходилось ожидать более подходящего случая.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
