— Мой человек следил за вами, поскольку я подозревал Корнадоро, — перебил ее Джордан. Собственно, отчасти так и было. Теперь он взял себя в руки, больше он не сорвется на гнев, не даст ей возможности догадаться, что у него на уме. — Вряд ли уместно меня за это винить.
— Разумеется, дорогой. Напротив, я аплодирую твоей дальновидности.
— А я — твоей меткости. Не всякая женщина сумеет так ловко подстрелить своего любовника.
— Это было нетрудно. Никаких эмоций. Корнадоро послужил определенной цели, а потом просто стал не нужен. — Камилла помолчала. — Но я не люблю, когда за мной шпионят. А ты к тому же подослал этого жуткого албанца…
Джордан бросил взгляд на человека за рулем.
— Этот жуткий албанец сидит рядом со мной.
— Что? Джордан, ты что, в Трапезунде?
— Нет, Камилла, я в Сумеле.
И не один — с ним трое боевых рыцарей: албанец, немец и русский, бывший сотрудник ФСБ. Но об этом он ей рассказывать не собирался.
— Я приехал исправить твои недочеты. Собрать воедино все кусочки головоломки.
— Идиот! — крикнула она. — Все идет точно по плану. Браво безоговорочно доверяет мне. Дженни тоже. Я буду стоять за его плечом, когда он откроет сокровищницу!
— Нет, матушка, это моя награда. — Он жестом велел албанцу притормозить и выбрался из машины.
— Если ты сейчас появишься, все пропало, — сказала Камилла. — Стоит Браво тебя увидеть, и он тут же все поймет.
Джордан махнул рукой, и рыцари высыпали из машины вслед за ним.
— Не переживай, матушка. Я выберу самый подходящий момент для появления на сцене. — Он проводил взглядом своих людей, удалявшихся в направлении монастыря, а сам начал подниматься по крутым каменным ступеням. — Тактика внезапности. Этому я научился сам, без чьей-либо подсказки.
— Даже то, что ты здесь… Джордан, ты совершаешь большую ошибку.
— Это мое личное дело.
— Черт подери, Джордан, я потратила два десятка лет на подготовку к этому дню!
— Последние четыре года я как привязанный таскался за Браво, потому что ты сказала, что так надо, потому что ты пообещала мне то, чего я никогда не имел…
— Ты ведешь себя, как маленький ребенок, дорогой.
Его словно ткнули в ребра стрекалом, и со звериным рыком он помчался вверх, перепрыгивая через ступеньки.
— Это моя месть, Джордан. — В ее голосе снова зазвучала сталь — будто кошка выпустила спрятанные когти. — Не мешай мне.
— Это угроза? Искренне надеюсь, что нет, поскольку у меня на руках козырной туз, Камилла. То, что ты так долго всеми силами скрывала от Браво. Да-да, я имею в виду именно это…
Джордан услышал, как она замерла, и по его спине пробежал волнующий холодок.
— Так что довольно позерства, — заключил он. — Прочь с моей дороги, матушка. Прочь с дороги!
Глава 31
Сумельский монастырь был действительно древним — его построили в четвертом веке после Рождества Христова. Название основанной двумя афинскими священниками в честь Девы Марии обители происходило от греческого слова melas — «черный». Может быть, умы отцов-основателей поразил Карадаглар — Черные горы, где на одной из неприступных вершин и вырос скальный монастырь. Или же, возможно, дело было в цвете потемневшей от времени иконы Богоматери, реликвии, найденной ими в одной из местных пещер. Точного ответа никто не знал.
Браво раздумывал на этой загадкой, вместе с двумя своими спутницами шагая мимо обширного монастырского комплекса: храм Успения Богоматери, приделы, кухни, классы, гостевой флигель, библиотека… Дважды, в тринадцатом и в девятнадцатом веках, Сумелу реставрировали. В 1923 году, после трехлетней советской оккупации Трапезунда, монастырь был упразднен.
Теперь Сумела стала местом паломничества туристов — и не более того. Но Калиф рассказал Браво, что когда-то монастырь служил убежищем для ордена. В двенадцатом столетии о процветании Сумелы заботился и император Алексей III, и его наследник, Мануил III, — местные монахи были их глазами и ушами в Леванте.
Браво подумал, что последнее послание отца оказалось не менее загадочным, чем название монастыря. Целый перечень инструкций, совершенно недвусмысленных, но странных… очень странных. Полностью расшифровав их, Браво понял, что вопросов у него теперь больше, чем ответов.
Рядом с ним молча шагала Камилла. Она совершенно не запыхалась и не казалась уставшей, хотя дорога все время шла в гору. Ее невероятные сила и выносливость уже не удивляли Браво, — за последние дни он успел составить представление о ее физических возможностях. Дженни держалась чуть поодаль, прикрывала тыл, бесшумно рыская между деревьев в подлеске. Они поднимались все выше и выше, постепенно оставив позади туристические группы.
После одного особо труднопроходимого участка Дженни подозвала их. Они остановились посреди небольшой заросшей соснами куртины.
— Я заметила движение позади, — тихо сказала Дженни. — Думаю, этот тот самый рыцарь, что следил за нами в Трапезунде…
Браво это не удивило. Он запомнил последнее послание Декстера до единого слова. Теперь он должен все время придерживаться оставленных указаний…
— Попробуй обойти его с тыла, — велел он Дженни.
— Это человек Джордана, — вмешалась Камилла. — Я пойду с тобой, Дженни.
— Не думаю, что это хорошая идея, — сказала Дженни.
— Почему? Считаешь, от меня никакого толку?
— Не в этом дело.
— В чем же тогда? Вряд ли Джордан отправил за нами только одного наемника. Я знаю своего сына лучше, чем кто-либо из вас.
— Камилла права. — Браво взглянул в глаза Дженни. — Мне нужно надежное прикрытие с тыла. Вы обе должны мне помочь. Договорились?
Дженни кивнула.
— Я пойду дальше, — продолжил он. — Судя по последнему оставленному отцом письму, идти нужно на северо-восток. Приблизительно в километре отсюда находится пещера с сокровищницей. Поторопитесь…
Албанец обладал хорошей памятью. Он помнил всех, с кем ему довелось драться, всех, кого он убил или искалечил. Таких было немало, хотя и «не то чтобы чертова прорва», как он сам любил говорить своим приятелям-рыцарям, будучи немного навеселе. Но ни разу до этого дня его не атаковала женщина. А эта к тому же взяла над ним верх! Он был в бешенстве, он жаждал ее крови. Он свернет ей голову еще до захода солнца, поклялся он сам себе.
Благодаря долгим годам тренировок он умел двигаться по лесу совершенно бесшумно. Он вдыхал острые, свежие запахи сосновой смолы, разлагающихся листьев, грибов, папоротника и душистого разнотравья и внимательно прислушивался к любому шуму, игнорируя лишь звук собственного дыхания и шум стучащей в висках крови. Он принюхивался, как принюхивается гончая, чтобы взять след живой добычи или подстреленной дичи. Гончей было все равно, что искать, но ему — нет. Ее запах до сих пор не выветрился из его ноздрей, он преследовал албанца, словно насмешка. Запах его поражения.
Он заметил ее первым. Всего лишь быстрое, почти неуловимое движение в подлеске, словно вспорхнула с ветки птица; но албанец находился с наветренной стороны и учуял ее запах, для него — отчетливый и резкий, как нашатырь. С ухмылкой он устремился в нужном направлении. Чем внезапнее будет атака, тем лучше. Он бежал низко пригнувшись, сжимал и разжимал кулаки, разминая пальцы на жилистых руках. Среди зелени снова мелькнула ее тень, и он забрал немного левее. Она заметила что-то или кого-то впереди, возможно, русского, который рвался вперед, и ее внимание было всецело обращено на преследование невидимого противника. Это давало албанцу преимущество. Он прибавил темп, собираясь воспользоваться благоприятным моментом для нападения. Еще мгновение, и он заставит ее за все заплатить, он повалит ее на землю и расправится с ней. Времени мало, нужно торопиться. Иначе вся слава достанется русскому. Нет, он должен присутствовать при этом, он увидит, как откроется сокровищница…
Он прыгнул вперед. Дженни услышала, начала оборачиваться, и в этот момент он ударил ее кулаком по почкам. Она распахнула глаза, ловя ртом воздух, не удержалась на ногах и покатилась по траве.
Албанец расхохотался. Его смех напоминал лай, лай цепкого, кровожадного, бездумно преданного хозяину охотничьего пса, которым он, собственно говоря, и был. Он повалился на Дженни, замахнулся, собираясь ударить по переносице, но она, отпрянув, мотнула головой и стукнула его лбом по подбородку. Голова албанца откинулась назад, клацнули зубы. Рот наполнился кровью: он нечаянно прикусил кончик языка.
Он потянулся к ней, но Дженни резким движением отбросила его руку, одновременно приподняв одно бедро. Она пыталась скинуть с себя противника, найти хоть какую-то точку опоры, но безрезультатно — албанец навалился на нее всем своим весом. Замахнувшись одной рукой, другой он сжал ее горло и надавил.
