– Знаю, – буркнул я. – Меламори мне как-то сообщила.
– Никогда не думал, что она столь наблюдательна. Впрочем, случай был особый… Не переживай, обычно люди не обращают внимания на подобные мелочи. Да и сам я ни в чем не был уверен окончательно, пока не попутешествовал сегодня по твоим снам. Ты, знаешь ли, был куда более разговорчив, чем обычно. Но речь сейчас не о тебе. Объясни, что ты имел в виду, когда затеял этот разговор?
– Ладно, – проворчал я. – Будем надеяться, что профессор Лонли-Локли действительно единственный и неповторимый специалист по вопросам дыхания существ из иного Мира. Я завел этот разговор только для того, чтобы сообщить тебе, что вряд ли смог бы послать зов своей мамочке, даже если бы мне здорово приспичило. Я ясно выражаюсь?
– Вполне. Но, по-моему, путешествие между Мирами – из ряда вон выходящее событие. А ничего выходящего за рамки моих представлений об обычном с нами не происходит. Поездка как поездка.
– Да что с тобой, дружище?! Вот уже несколько часов мы едем по местности, которой, по утверждению сэра Джуффина, просто не существует; местный уроженец не может внятно ответить, когда мы окажемся в Кеттари… Черт, вообще-то я могу тебя понять, мне бы самому ничего подобного в голову не пришло, если бы я не попутешествовал между Мирами на обыкновенном трамвае. У меня на родине это такое же банальное средство передвижения, как амобилер, так что…
– Ладно, тебе виднее, – неохотно согласился Лонли-Локли. – Давай пока оставим эту тему. Сэр Гламма будет считать, что он просто едет в город Кеттари, а леди Мерилин может оставаться при своем мнении. Думаю, что это будет довольно разумным решением: смотреть на сложившуюся ситуацию с разных точек зрения.
– Ага, – кивнул я. – Как выражается наш глубокоуважаемый Мастер Предводитель каравана, поживем – увидим.
– Что-то в этом роде я и хотел сказать, – кивнул Лонли-Локли. – Тебе не кажется, что мы наконец приближаемся к Кеттари?
– Да, дорога стала вполне приличной. Хотя местность по-прежнему выглядит не слишком обжитой… Погоди-ка! Что это там виднеется? Неужели городская стена?
– Именно это я и имел в виду. Это сооружение не может быть ничем иным.
– Сейчас мы увидим семь деревьев вахари у городских ворот. И сами ворота, на которых еще сохранились остатки резьбы старого Квави Улона, – мечтательно псказал я. – Представь себе, я так волнуюсь, словно это мой родной город, а не Джуффина. Хотя, что я несу?! Если бы это был мой родной город… Фу, какая скука!
– Одиннадцать, – бесстрастно заметил Лонли-Локли.
– Что – «одиннадцать»?
– Одиннадцать деревьев вахари. Можешь пересчитать.
Я внимательно уставился на приближающийся пейзаж.
– Смотри-ка, действительно, одиннадцать. А Джуффин говорил, семь.
– Мало ли, что было раньше, – пожал плечами Лонли-Локли.
– А ты разбираешься в ботанике, Гламма?
– Отчасти, а что?
– Тебе не кажется, что эти деревья примерно одного возраста?
– Да, верно. И они очень старые, потому что ствол вахари становится таким узловатым только на пятисотом году жизни.
– Ого! – уважительно присвистнул я. – Ну, вот видишь? Значит, и при Джуффине их должно было быть одиннадцать. Если бы деревьев стало меньше, это было бы объяснимо, а так… А вот и городские ворота – новехонькие! Никаких там древних развалин, украшенных давно почившим Квави Улоном. Простенько и со вкусом. Поздравляю, дорогой, вот мы и в Кеттари! Даже не верится.
Лонли-Локли пожал плечами.
– Рано или поздно это должно было случиться. По какому поводу ты так радуешься?
– Не знаю, – честно сказал я, с восторгом разглядывая небольшие нарядные домики.
Любой составитель икебаны пришел бы в ужас, созерцая аляповатые букеты, обильно украшающие окна, но мне они пришлись по сердцу. Мелкие камешки мостовых всех оттенков золотисто-желтой гаммы причудливыми узорами разбегались в разные стороны по узким улочкам. Воздух был чист и пронзительно холоден, несмотря на горячие лучи закатного солнца. Но я не замерз, а почувствовал себя словно бы умытым изнутри. Голова сладко кружилась, в ушах звенело.
– Да что с тобой? – спросил Лонли-Локли.
– Леди Мерилин влюбилась, – улыбнулся я. – Мы с ней без ума от Кеттари. Посмотри только на этот домик… и на тот, узкий, трехэтажный! Какая-то сумасшедшая вьющаяся штука оплела его так, что флюгер не вертится! А воздух – его же ложкой есть можно! Ты чувствуешь разницу? Когда мы ехали через горы, ветер не был таким пронзительно чистым. Ох, кто бы мог подумать, что в Мире есть такое… такой… Слов нет!
– А мне здесь не нравится.
– Не нравится? – изумленно спросил я. – Но это невозможно! Гламма, дружище, ты болен или просто устал за последнюю сотню лет. Тебе просто нужно расслабиться. Хочешь – смотри мои сны хоть каждую ночь. Они же тебе понравились?
– Да, это действительно было великолепно. Должен заметить, что твое предложение кажется мне весьма великодушным. Даже слишком.
– Так уж и слишком… Готовь деньги, Гламма, грядет час расплаты. Вот она, базарная площадь! Где мы с тобой поселимся, как ты полагаешь? Хорошо бы подальше от наших милых попутчиков. Пусть себе думают, что хотят, все равно мы уже на месте, а после нас хоть потоп!
– Ты знаешь это выражение? Откуда?
– А что тут особенного? – удивился я.
– Этот девиз был начертан над входом в резиденцию Ордена Водяной Вороны. Для тебя это новость?
– Какие душевные люди! – усмехнулся я. – Что мне не удается, так это вообразить себе их могущество. При таком-то названии!
– Порой ты меня по-настоящему удивляешь. Чем тебе не угодило название?
– Пожалуй, нам стоит расплатиться с господином Аборой и прокатиться по городу, – сказал я, не рискуя брать на себя труд разъяснить Шурфу Лонли-Локли, почему словосочетание «водяная ворона» кажется мне смешным. – Не будем жить в гостинице, где полным-полно приезжих из столицы. Если хочешь узнать город, нужно обзавестись чем-то вроде настоящего жилья. Да и спокойнее будет без свидетелей.
– Это весьма разумное решение, – кивнул Лонли-Локли. – Думаю, что этот пройдоха, Мастер Предводитель каравана может дать нам неплохой совет. Уверен, что подобные капризы приезжих – еще одна статья его дохода.
– Хрен он на мне еще что-то заработает, – ухмыльнулся я. – Поехали, Гламма! У меня роман с этим городом. Поверь, через час я найду жилье лучше и дешевле, чем присоветует этот хитрюга. Думаю, что на досуге господин Вала врет сам себе, просто по привычке. И его счастье, что он никому не верит.
– Как скажешь, – пожал плечами Лонли-Локли. – Ищи жилье сама, Мерилин. Но тут я тебе не помощник. Что я могу, так это доставать деньги из сумки.
– Ну да, ты же в перчатках. Отдай этому чуду природы, что ему причитается, а потом сворачивай вон в тот переулок. Кажется, там что-то поблескивает. Очень надеюсь, что это вода. Для полного счастья мне просто необходима квартира на берегу реки.
Лонли-Локли неторопливо вышел из амобилера, расплатился с нашим проводником, вернулся и внимательно осмотрел меня с ног до головы. У него были внушающие доверие глаза хорошего психиатра. Я смущенно пожал плечами, сэр Шурф молча взялся за рычаг, и мы свернули в облюбованный мной переулочек. Минута – и мы действительно выехали на набережную. Маленькие, хрупкие мостики и грациозно тяжеловесные мосты, совершенно не похожие друг на друга, но прекрасно сочетающиеся, изящно перечеркивали темную морщину узкой, но глубокой реки.
– Ох, – тихо вздохнул я. – Неужели тебе и это не нравится, ворчун ты этакий? Посмотри на эти мосты. Ты только посмотри! Грешные Магистры, как называется эта речка, ты, часом, не в курсе?
– Понятия не имею, – с некоторым смущением пожал плечами Лонли-Локли. – Надо посмотреть на карте.
– Вот где-то здесь мы и поселимся, – мечтательно сказал я. – А потом уедем домой, и мое бедное сердце еще раз будет разбито.
– «Еще раз»? – переспросил Лонли-Локли. – Извини, но сэр Макс не производит впечатление человека с разбитым сердцем.
Я весело кивнул.
– Одно из мерзейших свойств моего организма. Чем хуже идут дела, тем лучше я выгляжу. У меня не раз возникали проблемы, когда в свои самые черные дни я пытался одолжить денег у знакомых с такой счастливой рожей, словно только что выиграл большой приз в лотерее. Моим правдивым рассказам о целой неделе, проведенной на хлебе и несладком чае, верили с ясно слышимым скрипом.
– А ты знавал и такие времена?
Общение со мной явно способствовало развитию подвижности лицевых мускулов сэра Шурфа. Теперь на его каменной физиономии имело место неумело, но четко написанное удивление.
– Подумаешь. Еще и не такое было, поверь уж на слово. К счастью, все меняется. Иногда.
– Это многое объясняет, – задумчиво кивнул Лонли-Локли. – Потому-то с тобой так легко иметь дело, невзирая на твое безумие.
– Что? Ну и комплимент!
