в подарок на день рождения? Ну надо же… – едва ли не с презрением первой высказала своё мнение на счёт подарка бабушка девочки. Но девочка неожиданно заулыбалась.
– Я ещё не читала такую книгу.
– Ты не читала “Малыша и Карлсона”?! – в удивлении округлил свои глаза Берек.
– Нет, – невозмутимо пожала плечами девочка.
– Но тебе ведь семь лет!..
– А тебе сколько?
– Мне скоро будет пя… – я успела сжать руку сына до боли, так, что он едва не зашипел. – Мне скоро будет четыре, – мгновенно потупился он. – Ну тебе-то книжка хоть понравилась?
– Очень понравилась! – девочка засветилась в улыбке, точь-в-точь такой же лучезарной, какой обладала её мать. – Я люблю читать! Я прочла уже двадцать четыре сказки.
– Двадцать четыре?! Я прочёл пятьдесят две и это без учёта тех, что мне прочли дедушка с бабушкой!
– Берек, ты что, хвастаешься? – сдвинула брови я.
– Хммм…. – в ответ похоже сдвинул брови Берек, явно раздумывая над тем, что же мне ответить.
– Ого, ты так много прочёл? Это же классно! – девочку ничуть не задело мальчишеское хвастовство, что ещё больше делало её похожей на свою мать. – Большое спасибо тебе за эту книжку. Я обещаю прочесть её двадцать пятой, – улыбалась она.
Стоит признать, Гера, как для девочки, растущей в обстановке общего изобилия, оказалась неожиданно дружелюбной личностью, внешне напоминающей своего отца, но характером под копирку дублирующей свою мать (к счастью, точно не бабку).
– Это трилогия… – надув губы, опустил взгляд Берек, словно девочка слишком сильно тупила.
– Значит прочту двадцать пятой, двадцать шестой и двадцать седьмой. А тебе эта история понравилась?
– Очень! – мгновенно воспрял духом мой сын. – Все три книги понравились! “Малыш и Карлсон” – это моя любимая история. Я её три раза перечитывал и маму заставлял мне перечитывать много раз.
– Пап, а ты мне почитаешь? – обратилась не к матери, а к отцу девочка, и Марк с Августой мгновенно переключились на неё, что позволило мистеру Крайтону-старшему вновь включиться в разговор.
– Ваш сын так хорошо и много читает в столь маленьком возрасте? Наверное, он одарённый ребёнок.
– Я уже хожу в школу имени Годдарда, – вновь опустился до хвастовства Берек.
– Школа имени Годдарда? – сдвинул брови мистер Крайтон. – Это, случайно, не та самая школа для одарённых детей, стоящая на пригорке недалеко от залива?
– Наверное та, если второй такой школы нет, – задумался Берек.
– Так Ваш сын одарённый ребёнок? – на сей раз мистер Крайтон обратился ко мне напрямую. Нас осталось пятеро: я, Берек, Байрон, мистер и миссис Крайтон. Что бы я сейчас ни сказала, всё может привести меня к краху.
Произведя глубокий выдох, я резко расслабилась. Всё будет хорошо. Сейчас Берек уйдёт на улицу играть с другими детьми и дожидаться рыцарского шоу, и я сама уйду вслед за ним, и все опасные расспросы останутся позади.
– Да. Он в этом году поступил в школу.
– Мама даже ради меня переехала! Мы жили в Куает Вирлпул, но ради школы приехали жить в Роар.
– У тебя очень заботливая мама, – вновь влепил мне пощёчину в виде нелепого комплимента Байрон.
– Ещё бы! Я ведь говорил, что она самая крутая девочка на планете, – гордо заулыбался Берек.
– Знаете, а ведь в нашем роду по моей линии постоянно рождались дети с высоким коэффициентом интеллекта, – обдал меня неожиданной новостью мистер Крайтон-старший. – Так мой дед был известным канадским историком, мой отец был известным инженером, мой старший брат, отличающийся аномально высоким показателем IQ, пошёл по стопам нашего отца…
– А ты преуспел в продаже мебели, – встряла Лурдес, но мистера Крайтона было явно сложно задеть. Уверенно продолжая игнорировать колкости своей супруги, он продолжил настойчиво посвящать меня в историю своей семьи:
– Мы с братом тоже ходили в школу для одарённых детей. Та ещё мука. Поэтому я порадовался, когда у Августы не выявили чрезмерно быстрого интеллектуального роста, несоответствующего её возрасту, благодаря чему она смогла прожить обычное счастливое детство, не отягощенное чрезмерным интеллектуальным трудом. Зато Байрон у нас сразу попал в школу для одарённых и, желая поскорее отделаться от этой муки, разозлился и закончил её с отличием уже в пятом классе.
– Береку это передалось от деда, – моментально выдала из себя ложь я, словно из сорвавшегося с предохранителя автомата. – Он был известным астрономом и тоже рос одарённым ребёнком.
– Дедушка Говард был одарённым ребёнком и астрономом?! – болезненно громко удивился Берек. – Я не знал!
– Не твой дедушка, дорогой, – прикусила щеку изнутри я, поняв, что моя и без того хромая способность ко лжи при этом ребёнке начинает ещё и сутулиться. – Мой дедушка, – мне нужно было срочно отвлечь внимание слушателей от несуществующего деда-астронома и потому, наверное, я в итоге решила перетянуть его на себя. – А я, как и ваша Августа, в детстве была самым обыкновенным ребёнком.
– Пффф… Никто и не сомневался в этом, милая, – совершенно не задумываясь о такте, Лурдес врезала мне словесную пощёчину, даже не смотря мне в лицо. На сей раз я не знала, как на подобное отреагировать таким образом, чтобы не послать эту обиженную на весь свет высокородную особу при помощи нецензурной лексики, однако мне на помощь неожиданно пришёл взгляд Байрона – он буквально пронзил им свою мать. В этом взгляде неприкрыто выражалось даже не недовольство, а настоящая злоба. С чего бы вдруг так ярко реагировать? Унизили ведь не его, а меня… И тем не менее, словив взгляд сына, Лурдес вдруг резко развернулась и ушла прочь в толпу гостей. Итак, нас осталось четверо: я, Берек, Байрон и мистер Крайтон. Как сбежать?.. Развернуться, как Лурдес, и уйти куда глаза глядят?
– Я думал, что в школы для одарённых детей проходной возраст начинается с пяти лет, – не унимался мистер Крайтон-старший, и я, к своему удивлению, неожиданно и резко пожалела об уходе Лурдес. Она бы его точно утихомирила.
– Возможно относительно этого вопроса таким образом обстоят дела в Канаде, но в США приёмный возраст в школы для одарённых детей не имеет нижней границы, – лишь наполовину солгала я.
– Если рыцари ещё не приехали, тогда можно посмотреть надувные замки? – вновь подал голос Берек, и в эту секунду внутри себя я едва ли не с победным облегчением воскликнула: “Ну наконец-то!”. Только мой сын мог вогнать меня в самую трудную ситуацию в моей жизни и только он же мог меня из неё выдернуть.
– Конечно можно, – моментально включился Байрон. – Пошли, я покажу тебе, где играют дети.
Прежде чем он договорил эти слова, он сделал шаг вперёд и, прежде чем я поняла,
