Тормод вынул трубку изо рта и принялся рассматривать ее, как это делал Кэлам, — Ривен буквально застыл, пораженный, наблюдая, за ним.
– Этим утром Совет собирается обсудить некоторые детали истории, которую мы расскажем вам сегодня. Но чуть попозже, — сказал Тормод. — Наш Сказитель оттачивает сейчас свой стиль и выпытывает у старейшин древние предания, чтобы представить тебе подлинную историю, — безупречную, — подобную которой ты в жизни не слышал.
– Историю?! — воскликнул Ривен. — Ты хочешь сказать, что он будет рассказывать нам истории?
– Одну историю, — поправил его Тормод.
– Одну. — В голосе Ривена послышалось раздражение, и Байклин бросил предупреждающий взгляд в его сторону, который так и остался незамеченным. — У нас нет времени слушать легенды. Нам нужны конкретные ответы, чтобы мы могли решить, куда идти и что делать.
Тормод выпустил синий клуб дыма, завившийся змеиными кольцами в свете свечей. Его голос был также тих и сдержан, но красный огонь в глазах гнома стал ярче.
– Из этой истории ты и получишь свои ответы.
Ривен почувствовал, что густой голос гнома отдался резонансом в его душе. Он приумолк. Истории и магия. Он понимал, что гном прав. Истории и магия составляли само существо Мингниша. Самое средоточие пересечения этого мира с его собственной жизнью. История. Магия. Горы. Сгарр Дигу еще предстояло сыграть свою роль. В этом Ривен был уверен.
В комнату вошла Джиннет и налила себе пива. Тормод поглядел на нее исподлобья. Кэлам, пристально наблюдающий за дочерью. Ривен потряс головой и отломил кусок хлеба.
– Чего уставился? — вызывающе спросила Джиннет Кэлама. — Во мне что, какой-то изъян?
Тормод вынул трубку изо рта и затушил огонь, прижав пепел большим пальцем.
– Вот именно, — ответ этот застал ее врасплох. — Изъян. Я и сам не подобрал бы более верного слова. — Его глаза сверкали в пляшущем свете свечей, точно два огромных рубина.
– Объясни! — потребовала Джиннет. Ее голос дрогнул. Ривен опустился на скамью рядом с Ратаганом.
– Ты испорчена. С тобой что-то не так, — сказал Тормод. — Со Сказителем тоже что-то не так, — он кивнул в сторону Ривена, — но такова уж природа всякого переизбытка. В нем много лишнего… в тебе же чего-то недостает. В тебе какая-то пустота, в тайну которой я не могу проникнуть. Но есть у меня подозрение, скорее — предчувствие, что ты для чего-то еще понадобишься. Если б не это, я посчитал бы за лучшее, чтобы тебя и твоих головорезов прикончили тут же, как только вы поднялись в эти горы. Но Орквилл — один из старейших в Совете — сказал, что нам следует оставить тебе жизнь, подтвердив тем самым мои предчувствия. Ты — убийца, но все же, сдается мне, в тебе есть не только зло.
Ратаган и Ривен обменялись взглядами.
– Кроме того. Сказитель, мне кажется, не позволил бы нам причинить тебе вред, поскольку это означало бы причинить вред себе самому.
Айса открыл было рот, словно намереваясь сказать что-то, но промолчал. Только нахмурился.
– Прими это к сведению. Ты здесь и жива, потому что другие решили, что будет так, а не из-за каких-то твоих достоинств. Так что попридержи язык, если не можешь не огрызаться.
Голос Тормода оставался по-прежнему тих и мягок, но Джиннет вся сжалась, как будто он ударил ее. Она нервно вертела в руках чашку, потом швырнула ее на пол. Чашка разбилась — звук заставил их вздрогнуть. Ривен не смел поднять глаз и уставился на густую шапку пены над своей кружкой пива.
– Что вам нужно от меня? — прошептала Джиннет.
– Пока мы и сами не знаем, — ответил ей Тормод, — но мы это выясним. — Лицо гнома застыло, как камень, лишь алые глаза были живыми. И все же лицо его оставалось лицом Кэлама. Ривен редко видел тестя во гневе, но, однажды увидев, запомнил на всю жизнь. А вот чего он не видел ни разу, так это — как Кэлам теряет терпение в разговоре с дочерью. И теперь почему-то ему было стыдно наблюдать подобную сцену.
– Уж не ты ли и не твои ли сородичи заставили меня прийти сюда? — спросила Джиннет. Ее лицо пылало, волосы растрепались. Она выглядела как ребенок, которого только что наказали.
Тормод приподнял бровь.
– Заставили прийти сюда? Никто-не заставлял тебя встать на тот путь, по которому ты пошла. Ты сама сделала выбор.
Она покачала головой. По щекам ее бежали слезы, достигая подбородка. Она стояла босыми ногами в луже разлитого пива среди осколков своей чашки, но как будто этого не замечала. Или ей было уже все равно.
– Нет. — Голос ее сорвался. — Что-то заставило меня прийти сюда. Что-то тянуло меня к нему. С того самого раза, когда я впервые его увидела. — Она не отрываясь смотрела на Ривена, но он был не в силах, поднять глаза и открыто встретить ее взгляд.
Глаза Байклина вспыхнули гневом.
– У тебя странный способ демонстрировать свое влечение, если таковое и в самом деле имеет место.
– Влечение! — Теперь в ее голосе появилась твердость, как если бы она была королевой, обращающейся к холопам. — Влечение! Других слов ты, как видно, не знаешь. Ты не знаешь, о чем говоришь, так что лучше закрой свой рот.
Как ни странно, но Байклин действительно замолчал. Ратаган провел рукой по усам и бороде, стараясь спрятать улыбку.
Сердце Ривена глухо билось в груди. Значит, ее влекло к нему? Значит, в ней все-таки было что-то от Дженни?
Он допил пиво, в голове его все смешалось.
– Когда мы услышим эту вашу историю? — спросил он Тормода. Гном пожал могучими плечами.
– Мы подумали, что сначала тебе надо бы отдохнуть. И друзьям твоим тоже, судя по вашему виду. — Он вдруг усмехнулся, сверкнув белыми зубами. — Но у меня появилось такое чувство, что если оставить вас здесь одних еще ненадолго, вы все просто передеретесь. Между собой.
– Эта женщина не с нами, — огрызнулся Айса.
– Думаю, ты заблуждаешься, брат миркан. Как бы тебе это ни было неприятно, но она вам нужна. — Тормод помедлил, задумавшись. — Я попрошу мой народ собраться для вас еще раз и как можно скорее, хотя, как я уже говорил, нашему Сказителю надобно время, чтобы сложить историю из обрывков, которые он собрал по крупицам у наших старейших советников.
– Должно быть, то будет и вправду нечто необыкновенное. Всем историям история, — заметил Ратаган.
– Может быть. И начинается она с того, с чего должны начинаться все хорошие истории: с самого начала.
– У меня есть вопрос, — вдруг сказал Байклин. — Наши предания утверждают, что те из Горнего народа, кто спасся от чистки, скрылись в горах, где их приняли гномы. Это действительно так или же это просто легенда?
Тормод сделал несколько затяжек, чтобы раскурить свою потухшую трубку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
