7. Кризис 1873 г. – Модель этого кризиса тоже напоминает предыдущие. Экспансия началась в США из-за высоких затрат на Гражданскую войну. Впечатляюще выросла сеть железных дорог, интенсивно развивались металлообрабатывающая и сталелитейная отрасли. Экспансия распространилась на остальную часть мира, и на европейском фондовом рынке начались гигантские спекуляции, в ходе которых взлетели цены на акции промышленного сектора. Кризис разразился на континенте в мае 1873 г., а в США – летом, когда спад стал очевидным и когда обанкротился Jay Cook & Co, один из главных американских банков. Примечательно, что Франция, воздержавшись от кредитной экспансии, избежала этой паники и последовавшей за ней тяжелой депрессии.
8. Кризис 1882 г. – В 1878 г. США и Франция возобновили кредитную экспансию. Во Франции резко вырос выпуск промышленных акций и была выдвинута амбициозная программа общественных работ. Банки играли весьма активную роль в привлечении семейных сбережений и в массовом предоставлении кредитов промышленным компаниям. Кризис разразился в 1882 г. с падением банка Union Générale. Оказавшийся на грани банкротства банк Crédit Lyonnais столкнулся с массовым изъятием депозитов (около половины). В США лопнули более 400 банков (из общего числа 3271); кризис и безработица поразили главным образом отрасли, наиболее удаленные от потребления.
9. Кризис 1890–1892 гг. – Кредитная экспансия распространилась по всему миру в форме кредитов, направляемых в основном в Южную Америку. Быстро развиваются судостроение и тяжелая промышленность. Кризис грянул в 1890 г., а депрессия продолжалась до 1896 г. Привычные банкротства железнодорожных компаний, крах фондового рынка, кризис в металлообрабатывающей и сталелитейной отраслях и безработица проявились во всем своем неистовстве, как это характерно для всех следующих за кризисом периодов депрессии.
10. Кризис 1907 года. – В 1896 г. вновь началась кредитная экспансия, длившаяся до 1907 года. В этом случае средства новых кредитов (созданных ex nihilo) инвестировались в электростанции, телефонную связь, метро и судостроение. Ведущую роль, которую прежде играли железные дороги, теперь заняло электричество. Кроме того, преимуществами банковских кредитов впервые воспользовалась химическая промышленность и появились первые автомобили. Кризис разразился в 1907 г. Особенно тяжелым он был в США, где лопнуло множество банков.
Вслед за кризисом 1907 г. наступил новый подъем, который в 1913 г. завершился новым кризисом, похожим на предыдущие. Этот новый кризис был прерван началом Первой мировой войны, которая изменила производственную структуру почти всех стран мира[488].
«Ревущие двадцатые» и Великая депрессия 1929 г.
Годы, последовавшие за Первой мировой войной, характеризовались огромной кредитной экспансией, начавшейся в США. Этот водоворот кредитной экспансии, вращавшейся вокруг программ стабилизации ценности денежной единицы, разыгрывался по нотам новообразованного (в 1913 г.) Федерального резерва. Теоретики – Ирвинг Фишер и другие монетаристы – поддержали эти программы, которые тогда обрели огромную и устойчивую популярность. С учетом того, что в десятилетие 1920-х годов благодаря применению новых технологий произошло значительное увеличение производительности и были накоплены большие объемы капитала, в отсутствие расширения денежной массы в форме кредитов произошло бы существенное снижение цен на потребительские товары и услуги и рост реальных ставок заработной платы. Однако на протяжении всего этого периода кредитная экспансия удерживала цены потребительских товаров и у слуг практически на постоянном уровне.
Бенджамин Андерсон, создавший выдающийся труд по финансовой и экономической истории США этого периода, предлагает подробный расчет объема кредитной экспансии, предпринятой американской банковской системой. Немногим более чем за пять лет объем кредитов, созданных в банковской системе из ничего, вырос с 33 млрд долл. до более чем 47 млрд долл. Андерсон категорически заключает, что «между серединой 1922 г. и апрелем 1928 г. мы неоправданно, легкомысленно, безответственно расширили банковский кредит более чем вдвое и в последующие годы расплатились за это страшной ценой»[489].
Мюррей Ротбард вычислил, что денежная масса США выросла с 37 млрд долл. в 1921 г. до 55 млрд долл. в январе 1929 г.[490] Эти цифры приближаются к оценкам Милтона Фридмена и Анны Шварц, согласно которым денежная масса выросла до 39 млрд долл. в январе 1921 г. до 57 млрд долл. в октябре 1929 г.[491]
Ф. Хайек сам был квалифицированным очевидцем экспансионистской политики, проводившейся Федеральным резервом в 1920-х годах. Между 1923 и 1924 гг. Хайек потратил пятнадцать месяцев на изучение in situ[492] денежной политики Федерального резерва США. Одним из результатов этого пребывания в Соединенных Штатах стала статья об американской кредитно-финансовой политике 1920-х годов[493], где Хайек критически анализирует цели Федерального резерва: «Любое повышение индекса на определенный процент полагалось встречать немедленным ростом процентной ставки и другими ограничениями кредита, а каждое падение общего уровня цен – снижением процентной ставки»[494].
Хайек указывает, что план стабилизации общего уровня цен исходил от Ирвинга Фишера (США) и Дж. М. Кейнса с Ральфом Хоутри (Великобритания) и что его жестко критиковало множество экономистов, возглавляемых Бенджамином Андерсоном. Важнейшее теоретическое порицание, высказанное Хайеком этому проекту стабилизации, состоит в том, что при снижении общего уровня цен попытки стабилизации неизменно принимают форму кредитной экспансии, которая неизбежно провоцирует бум, ошибочное размещение ресурсов в производственной структуре и последующий глубокий спад. Именно это и произошло.
На самом деле цель стабильности общего уровня цен на потребительские блага в 1920-е годы была почти достигнута ценой беспрецедентной кредитной экспансии. Это породило бум, который, в полном соответствии с теоретическими предсказаниями, затронул в основном отрасли, производящие капитальные блага. Так, на фондовом рынке цены акций [компаний, действующих в сфере производства капитальных благ] выросли вчетверо, производство товаров текущего потребления за этот период – на 60 %, а производство потребительских благ длительного пользования, металлов, стали и других основных фондов – на 160 %[495].
Другой факт, иллюстрирующий австрийскую теорию экономических циклов, состоит в следующем. В 1920-е годы ставки заработной платы росли в основном в отраслях, производящих капитальные блага. За восемь лет они увеличились в этом секторе приблизительно на 12 % в реальном исчислении, а в промышленности потребительских благ реальный рост составил 5 %. В некоторых отраслях промышленности капитальных благ ставки заработной платы выросли даже больше. Например, в химической промышленности они увеличились на 22 %, а в металлообрабатывающей и в сталелитейной – на 25 %.
