С утра 4 сентября немцы попытались прорваться к городу со стороны Неберджаевской. В контратаку совместно с 1-й сводной бригадой был брошен полк морской пехоты. [410] Их активно поддерживала береговая и корабельная артиллерия. Лидер «Харьков» и эсминец «Сообразительный» произвели огневой налет по скоплениям вражеских войск. Об эффективности этого артиллерийского налета говорит запись в журнале боевых действий группы армий «А»:
«Противник вел концентрированный огонь тяжелой артиллерией с военных кораблей и причинил нашим частям большие потери».
Однако усилия отдельных частей и подразделений не координировались штабом 47-й армии. Генерал Котов и его штаб не сумели наладить связь с войсками и мобилизовать все силы на отпор врагу. Вскоре немцам удалось захватить перевал Волчьи Ворота, Абрау-Дюрсо и Южную Озерейку, а с рассветом 6 сентября выйти на дорогу Неберджаевская — Мефодиевский и прорваться к северо-западным окраинам Новороссийска.
Усилив свою группировку частями, переброшенными из Крыма, и тремя батальонами танков, противник продолжал рваться к Новороссийску. 7 сентября немцы устремились в промежутки между опорными пунктами 47-й армии. В тот же день части 9-й пехотной дивизии прорвались к северной окраине Новороссийска, захватили железнодорожный вокзал, потом элеватор и порт. Завязались уличные бои.
В этот период Военный совет фронта сместил с должности Котова и назначил командующим 47-й армии генерала А.А. Гречко. Прибывший в Новороссийск вместе с новым командармом новый член Военного совета армии генерал Е.Е. Мальцев так описал сложившуюся обстановку:
«Картина выяснялась в общем-то неприглядная. Слабым было взаимодействие пехоты, артиллерии, авиации и флота. Не чувствовалось твердой руки командующего, Военного совета армии. Рода войск действовали в сущности сами по себе. Со многими частями штаб не имел связи. Бойцы каждой войсковой единицы, входившей в состав 47-й армии, героически сражались с наседавшим противником, но между ними не было взаимосвязи, не существовало единого и четкого плана обороны, потому подчас уязвимые места на стыках и флангах частей и соединений оставались открытыми, без укреплений, без войск. Резервы были израсходованы». [411]
К исходу 9 сентября противник занял большую часть западного района города. В ночь на 10-е Новороссийск был оставлен. Защитники города отошли и закрепились на восточном берегу Цемесской бухты.
До 15 сентября войска левого фланга 47-й армии отбивали атаки противника, пытавшегося прорваться вдоль побережья к Туапсе.
Все это время лекциями, семинарами и наглядной агитацией воодушевлял бойцов на подвиги сонм политработников. Вдохновенно рассказывает о работе политотдела армии его бывший начальник генерал М.Х. Калашник:
«Всем многообразием форм и методов партийно-политической работы мы стремились укрепить у солдат уверенность в том, что мы должны, мы можем выстоять… На ротных и батальонных митингах, в беседах и докладах… Частые выезды в войска, беседы с командирами соединений и начальниками политорганов, с комиссарами частей, с солдатами и офицерами занимали уйму времени. Для отдыха его почти не оставалось».
Количество этих дармоедов в Красной Армии просто не поддается никакому учету, все они, надувая щеки, рассказывают, как ковали победу, «воспитывая людей в духе непоколебимой стойкости».
Приведем пример передовой 81-й морской стрелковой бригады.
«В бригаде насчитывалось более ста агитаторов. Это были самые смелые, самые авторитетные, в политическом отношении наиболее грамотные люди. [412] Политотдел бригады, военкомы и руководители партийных организаций регулярно инструктировали их по самым различным политическим и военным вопросам, знакомили с положением на фронтах, с важнейшими международными событиями, помогали активистам готовить необходимые наглядные пособия, рекомендовали темы для бесед, газетные и журнальные статьи для коллективных читок.
В обстановке почти непрекращавшихся боев делать это было нелегко, однако партполитаппарат бригады находил возможность непрерывно поддерживать активность агитаторов. Например, военком 3-го батальона политрук Н.А. Дрепа ежедневно встречался с агитаторами непосредственно в отделениях, взводах и ротах… ставил перед ними практические задачи на день, а по вечерам, когда бои несколько стихали, обязательно проверял (!), как выполнены его задания. Опыт этого политрука политотдел обобщил в специальной листовке, которая принесла большую пользу другим политработникам…
Агитаторы в часы затишья проводили громкие читки этих материалов прямо в окопах, траншеях, в землянках и блиндажах, дополняя суждения и выводы авторов живыми, злободневными примерами из боевой жизни».
Не война, а сплошная политинформация. Закроешь глаза и представишь, как над позициями морской бригады «в часы затишья» сотня агитаторов читает лекции и дополняет суждения.
Напротив, 216-я стрелковая дивизия была явно не передовой:
«Слабо работали некоторые ротные партийные и комсомольские организации, многие из них в результате последних трудных боев и значительных потерь фактически распались. Разбор заявлений бойцов и командиров о приеме в партию и комсомол порой без каких-либо серьезных причин затягивался. Далеко не всегда целеустремленно велась воспитательная работа с воинами нерусской национальности».
А вот перлы из еще одного подобного источника: [413]
«…Казьмин заходит в кабинет со срочным делом. Он человек жизнерадостный, энергичный, любит шутку; с такими людьми приятно и легко работать. Однако на этот раз на его лице нет улыбки, он докладывает сдержанно и сухо — значит, чем-то взволнован. Так оно и есть: в некоторых подразделениях парторганизации затягивают прием бойцов и командиров в партию (страсти какие, аж дух захватывает! — Авт.). Конечно, спешки тут нельзя допускать, требуется кропотливая индивидуальная работа, однако откладывать заявления о приеме в партию, ссылаясь на какие бы то ни было причины, недопустимо: лучшие воины должны идти в бой, зная, что они находятся в рядах славной ленинской партии.
— В седьмой гвардейской стрелковой дивизии,-докладывает Казьмин, — выдача партбилетов и кандидатских карточек задерживается. Как будто вручение партийных документов — это простая формальность! Но ведь все мы, Андрей Дмитриевич, знаем по опыту, что партбилет в бою удваивает силы бойца…
Надо заметить, что во фронтовых условиях вручение партбилетов и кандидатских карточек далеко не простое дело (тяжела доля политработника! — Авт.). Необходимо сделать фотографию, записать учетные данные, вручить партбилет непосредственно в роте, батарее, эскадрилье».
