От волнения Максим плохо слушал вступительное слово академика. Затем, когда началось оглашение результатов, сосредоточился, но увидев, что даже третью лауреатскую премию вручает сам глава государства, разволновался еще больше.
– Первая премия присуждается открытию нашей Олимпиады, несомненному таланту Белому Максиму! - и юноша взлетел на сцену. Президент, вручая диплом, по своему обыкновению глубоко заглянул в юношеские глаза, начал говорить дежурную фразу, потом осёкся.
– Постой- постой! Белый? Знакомая фамилия. Очень знакомая. Да, вновь блеснул он своей феноменальной памятью. Награждал такого. Да, у меня на глазах развалившийся самолет посадил. Отец?
– Отец, - однозначно пролепетал Макс.
– Молодец! Оба молодцы! Как он сейчас?
– Сегодня… мандатную комиссию проходит… как я догадываюсь, добавил Макс на всякий случай, чтобы отца не упрекнули в болтливости.
– Догадливый - усмехнулся президент. Подожди. После окончания подойдешь ко мне, узнаем.
Максим стал приходить в себя только присев на отведенное для лауреатов место на сцене. Председатель, косясь то на президента, то на Максима, решался назвать победителя. Странная беседа юноши с президентом, обнаружившая какое-то знакомство, выбивала из колеи. А если пацан нажаловался? Но ректор заверил, что все утряс и этот не в обиде. Да и по виду…
– Пран- при завоевал уже известный, подающий большие надежды и их уже оправдывающий…
В это время лауреат первой премии, уже уняв волнение, более трезвым взглядом изучал президента. Ранее он видел того у Ираклия, когда творил представление для высоких гостей. Сейчас Макс разглядывал главу государства при свете дня. И ничего особенного - вдруг понял он. Встретишь на улице - не оглянешься. Вот аура властности - да, сильная. Как это, харизма? И, наверное, гипноз власти. Вот он вручает гран-при сыночку своего закадычного друга-соратника. Также улыбается, тоже что-то говорит. Видимо, поздравляет. За аплодисментами не слышно.
На дальнейшие торжества президент не остался. Уже уходя, подозвал к себе Максима, а на выходе, возле машины, скомандовал дать связь с кем-то Максу неизвестным.
– Скажи, там у тебя что, мандатная комиссия сегодня? Еще идет? Белый как? Проходит? По медицине как? Ну, и что еще? Ничего? Тогда дай ему трубку.
– Добрый день Петр Константинович, - продемонстрировал он вновь свою феноменальную память. - Поздравляю Вас с новым этапом. С новой ступенькой. Теперь все зависит от Вас. Я своё обещание сдержу. Вот, кстати, рядом Ваш сын, тоже поздравляет. Не удивляйтесь, я ему здесь премию вручал. За олимпиаду. Вот и разговорились. Ну, здоровья Вам и успехов.
– И тебе здоровья и успехов, - пожал он руку юноше, после чего укатил. Растерянный юноша остался на растерзание нескольких журналистов, последовавших на всякий случай за президентом и оказавшихся свидетелями какого-то разговора.
Вернувшись в зал, Максим моментально ощутил резко изменившееся к нему отношение. Торжества уже закончились и сейчас предстоял небольшой концерт звезд эстрады - университет немного раскошелился. Жюри, победители и финалисты переместились в первый ряд. Стесняясь проталкиваться туда, Макс устроился на первом попавшемся свободном месте. Но, оказывается, его уже высматривали. Сам ректор довольно быстро, но не превышая скорости, соответствующей его авторитету, метнулся к подростку, и приобняв за талию, потянул в первый ряд - на место возле себя.
– А ты не такой уж и простачёк, - тихим тоном, с полушутливой укоризной констатировал профессор. - Засланный казачёк, да? Президентов ревизор? Все о конкурсе доложил?
– Ай да что Вы! Просто…
– Шучу, шучу и не допытываюсь. Но теперь наши начинания окажутся тем более эффективными, правда?
– Конечно, - однозначно согласился Максим. "Теперь уж ты меня облапошить побоишься, даже если вдруг задумаешь" - злорадно подумал он. Видимо, та же мысль пришла в голову и академику - он вдруг взглянул на юное дарование зло и настороженно. Но начался концерт, и каждый задумался о своем.
– Завтра подходите часиков в десять. Покончим со всеми формальностями - прощаясь, пригласил к себе председатель жюри. Он тоже был под впечатлением обнаружившегося знакомства этого провинциала с президентом и все еще опасался скандала с засуживанием. Хотя все прошло, как по маслу, но, может, президент, как всегда осторожный политик, решил не поднимать публичного скандала? А завтра - всех на почетные пенсии? А ведь не хочется же! Поэтому надо максимально ублажить этого Макса (прости Господи, за каламбур) и сплавить его на заслуженные каникулы.
А финалисты еще зарулили на организованный для них праздничный обед. Ничего не чуждо и ребятам с математическими вывертами. Поэтому отвязались по полной программе. С шутками, хохотом, танцами и неофициально - с вином. Отсутствовал только главный победитель. И он сам и его папа были не от мира сего и положение не позволяло. Но ничего, обошлись и без него.
Уже вечерело, когда все, обменявшись напоследок номерами мобильников, вывалились из кафе. Только теперь Максим включил сотовик и набрал отца.
– Ну как у тебя?
– Порядок! А после того звонка, вообще пошло- поехало. До этого сказали - ехать, ждать окончательного решения и вызова. А теперь - все. Перебираемся.
– Как уже? Прямо сейчас? - заволновался юноша.
– Ну, еще отгуляем отпуск, а в школу пойдешь уже…ну, знаешь где. Так что с невестой попрощаться успеешь, - сболтнул отец и тут же, не дожидаясь язвительных замечаний, добавил, - А что президент?
– Как и тебе - вручал награду. Кстати, папуль, я завоевал путевку в Испанию. Недельки на три-четыре. Поэтому надо задержаться на пару деньков, порешать формальности. По деньгам не волнуйся, всё финансируют.
– Ну, у меня тоже некоторые формальности…
– Врешь, ох, врешь, папуля…
– Ну ладно, потом, - даже по телефону засмущался летчик и прервал разговор.
Макс переоделся и продлился в гостинице, после чего, залезши в ванную, набрал номер Синички.
– Видела, поздравляю. Тебя сегодня ждать? Или празднуешь? Приходи, пожалуйста. Сам говорил, что надо закрепить! - умоляюще замельчишила счастливая мать.
– Конечно приду. Через часок. Тут… некоторые вопросы надо порешать, - соврал Макс, нежась в ванной. Ему просто хотелось остановиться, передохнуть, немного подумать.
Одеваясь, он принял решение, вытянул из импровизированного тайника экспроприированные у Ржавового бриллианты, затем набрал номер Холеры, а через некоторое время - номер Элен.
Когда Максим вошел в квартиру журналистки, уставший от новых впечатлений, да и просто от физической нагрузки ребенок уже спал. О чем и сообщила его счастливая мама.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
