— Мяфф! – зафыркал кот. – Мяфф?..
Доктор решился открыть книжку. Вдумчиво вгляделся в строки, выведенные тарабарским языком. Непонятные значки… вдруг задрожали и трансформировались в русские буквы.
— Заклинание, как приворожить женщину, — прочёл Андрей Васильевич вслух. Нахмурился. По инерции перевернул страничку. – Как сбежать из-под стражи… Заговор на возвращение молодости… Обряд на получение неразменного рубля, — недоумение на лице сменилось вполне себе интересом.
— Мяу! – негодующе вскричал Кыся и выбежал, забыв про мясо, прочь из дома.
По крылечку поднялась занудливая соседка с косичками. Её чуть не сшиб здоровенный кот, проскочивший между её ног как смерч. Кыся выскочил на улицу через специальный лаз для котов, сделанный внизу входной двери. И поскакал по улице дальше и дальше. Юлька дернула манерным плечиком и нажала кнопку дверного звонка. Немного постояла, мнясь, приложила ухо к двери и надавила кнопку ещё раз. Звонок точно работал. Никто не спешил открывать.
Доктор же сидел на табурете и с обожанием на лице читал вслух, тщательно проговаривая каждое слово:
— Чтобы получить неразменный рубль, нужно пойти на базар. Там купить у первого попавшегося торговца живого гуся…
Книжка откровенно нежилась в чувствительных ручках доктора. Чуть подрагивая от удовольствия.
— …Заплатить за гуся, не торгуясь. По дороге домой с рынка, ни с кем не заговаривать…
Дверной звонок отчаянно пиликал и пиликал.
6. Необычное поведение в обычной жизни
В понедельник Андрей Васильевич сидел за своим рабочим столом с отрешенным взглядом и заспанным лицом. Зазвонил городской аппарат, он вяло взял трубку:
— Слушаю… хорошо, сейчас зайду.
В дверь постучали:
— Можно? – в кабинет просунулась средней полноты особа.
— Заходите, — равнодушно пригласил гинеколог.
Пациентка, скрипя длинной кожаной юбкой, присела за столик. Любезно улыбаясь, подала медицинскую карту.
— Я скоро приду, — молвил врач и, не обращая внимания на протянутую руку с карточкой, ничего не объясняя, вышел.
— А?! – сказала дамочка.
Через три минуты, Андрей Васильевич без стука ворвался в кабинет с табличкой: «Главный врач Репнин А. И.», без приглашения опустился на гостевой стул.
Главврач – толстый седой мужчина в очках, повел удивленной бровью. Конечно, врач врачу – «свой» человек, но без стука входить к Аниките Ивановичу могли только жена и дочка. И все в поликлинике об этом прекрасно знали.
Бутербродов глядел на начальника, не видя, правильнее было бы даже сказать, смотрел сквозь него.
— Вот что, Андрей Васильевич… — Репнин поднял и тут же опустил трубку зазвонившего стационарного телефона. – Из области спустили распоряжение. Необходимо от нашего города выделить одного врача для делегации, которая едет в Германию для обмена опытом.
Доктор слушал с застывшим лицом. Его мысли явно блуждали далеко от Германии.
— Ты здоров? – на всякий случай спросил Репнин.
— Да, — успокоил Бутербродов ровным голосом.
— Видок у тебя неважнецкий! — не поверил начальник. – Не выспался что ль?
Бутербродов неопределённо мотнул головой. Данная «мимика тела» натурально кричала: «Отвали!». Репнин был по квалификации педиатром и не въехал:
— Ну вот, парень… я наметил для обмена опытом тебя, как лучшего в нашем городке специалиста. Немецкий знаешь?
— Нет, — тем же ровным тоном отреагировал гинеколог. В глазах отразилась машинальная мысль, и он добавил: — Я в школе английский изучал.
— Надо выучить, хотя бы на бытовом уровне, — распорядился Аникита Иванович. – Айн, цвайн, гебен зе битте… Да что с тобой, Андрей!?
Заграничная поездка на халяву – это мечта любого нормального человека. Не всем же повезло родиться красивыми девушками с блядским образом мышления… Репнин не столько недоумевал, сколько негодовал! Он думал, его будут обнимать за широкий жест, а его посылают…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Аникита Иванович, а что такое неразменный рубль?! – вдруг спросил Бутербродов.
— Ч-что, твою мать!?
— Понятно… — проворчал гинеколог и поднялся. – Ну тогда я пойду.
И он ушёл.
Заскучавшая пациентка, при виде специалиста, оживилась.
— Что случилось? – апатично спросил врач, вновь усаживаясь на рабочее место.
— Доктор, родной мой, внизу живота появились тянущие боли, — прерывающимся от волнения голосом сообщила дамочка.
— Раздевайтесь! – рубанул врач, даже не глядя на пациентку.
— Прямо здесь!? – ужаснулась дамочка.
— Ну, не в коридоре же, — задумчиво напел доктор, барабаня пальцами по столу.
Особа с опаской посмотрела на его лицо. Бутербродов блаженно улыбался.
— Я, наверное, в другой раз зайду… — дамочка медленно попятилась из кабинета.
— Как хотите, — проводил её безмятежный голос гинеколога.
***
Инстинкт самосохранения подсказал врачу, что свою смену ему надо досидеть до конца. Когда часы показали 15.00, то Бутербродов галопом поскакал к дому. Но не к своему, а к соседскому. Дверь открыла бабушка Юльки.
— Добрый день, Елена Сергеевна.
— Здравствуй, Андрюша, — поклонилась старушка. – Проходи.
Доктор расположил задницу на мягком креслице, в гостиной. Бабулька примостилась на стуле. Внучки не наблюдалось.
Бутербродов тупо молчал, блуждая глазами по комнате. Спустя пять минут соседка не выдержала:
— У тебя что—то случилось!?
— Нет… то есть, да… не знаю… — невнятно ответил Бутербродов. Он как мог сосредоточился и быстро выпалил:
– Елена Сергеевна, помните, вы рассказывали про женщину, которая лечит, снимает порчу, заговаривает?
— Помню, конечно. Ты тогда ещё посмеялся над старухой.
— Беру свой смех назад! – отчеканил доктор. — Мне необходим её адрес. Срочно!
— Ты захворал? – проявила заботу Юлькина бабка.
Жизнь слишком коротка, чтобы лгать. Но правда наполовину – это не совсем ложь.
— Мне надо проконсультироваться по одному вопросу, — небрежно ответил Андрей Васильевич. – По очень… личному.
— Влюбился, — вынесла приговор старушка. – Я тебе помогу, — она с усмешкой отошла к буфету, стала там рыться.
Глупо отрицать то, что в принципе неотрицуемо по мнению старушек… а иногда и полезно играть с ними «в поддавки».
— Вы угадали, я влюбился! — обрадовано вскричал Андрей, и постарался сделать томное лицо.
— Вот адрес ворожеи, — бабушка протянула клочок бумажки. – Доедешь до предпоследней остановки девятого автобуса, там спросишь.
Андрей Васильевич схватил бумажку, протанцевал с нею до порога. И зачем-то задал глупый вопрос:
— А она дорого берёт?
— Кто сколько даст. С каждого по возможности.
* * *
— Кысь—кысь—кысь, — звал Бутербродов, заглядывая под кровать. – Куда же ты пропал, зазноба?
Пропиликал нетерпеливый дверной звонок. На пороге стояла Юлька.
— Добрый вечер, Андрей Васильевич, — впорхнула соседка в его квартирку, невзирая на попытку заградительного жеста.
Мокрый плащ поверх секси-халатика, в котором проглядывали аппетитные шарики. В руке – зонтик, в глазах – нахальный вызов. На худющих ножках босоножки.
— Мне надо поговорить с Вами, как женщине с мужчиной! – заявила девица.
— Может, в другой раз? – робко предложил доктор. – Мне надо идти.
— Двенадцать минут Вас не задержат, — с угрозой возразила Юлька. – Итак… меня интересуют четыре вещи. А ещё я Вам хочу сделать важное предупреждение!
— Ну, — Бутербродов обречённо сложил руки на животе.
Когда человек лжет, ему приходится затрачивать уйму энергии на поддержание вымышленных образов. Кроме того, искривляется поток между чакрой горла и чакрой сердца. Потому говорят «кривить душой». Ото лжи она действительно искривляется. Будем надеяться, что обожаемый доктор об этом знает. Юлька встала в воинственную позу и начала допрос:
