— Да, оступилась, — отводя взгляд, ответила она.
— Печально, — бросил Виктор и дал понять Лолите, что не желает с ней это обсуждать.
— Беатрис, прошу тебя, выслушай, — стоя под дверью, обратился он к Герцогине, но ответа не услышал.
— Полно уже этой ерундой голову забивать! Какие ещё демоны? Не одержима Эрика никакими демонами, мне хоть поверь! Мирозданием клянусь!
— Не поминай Мироздание, талерманец! Что ты сделал с бедной девочкой? — все-таки откликнулась Герцогиня.
— Ничего я с ней не делал. Эрика — наследница, и это естественно, что она считает себя вправе отдавать приказы! Конечно, странно, что девочка мечтает стать воином, курит дурман и отказывается заниматься рукоделием, но демоны тут причем? Я ведь объяснял тебе, почему она такая! — негодовал Виктор.
— Иди прочь, я не желаю тебя слушать! Ты поклоняешься Проклятому, и найдёшь любое объяснение. Ты навлек беду на всех нас.
— Да что за безумие тут творится! — возмутился талерманец, и, сделав вывод, что бессилен, пошел искать Эрику. Дело ведь теперь не только в Герцогине. Несложно догадаться, кто так отделал Лолиту. Принцесса могла приказать это сделать кому-то из гвардейцев, а те за золото и мать родную прирежут. И девчонка хоть и молчит, но вполне может науськать мать. Вот и что с этим всем делать, непонятно. Распутывать отношения, мирить кого-то? Это явно не к нему. Запугать, прижать, шантажировать? Есть много способов порядок навести. Но не привык он воевать с женщинами. А ещё не хотел он воевать с Беатрис. Но если прикажет Эрика, у него не будет выхода. Или наследница прикажет тому же Карлу убить Герцогиню, как быть тогда ему?
Решив, что принцесса вновь отправилась в лес заниматься бессмысленным издевательством над собой, обеспокоенный талерманец отправился ждать её на задний двор. При этом он мысленно проклинал Карла, вознамерившегося свершить наставнический подвиг любой ценой. Час от часу не легче, с девицами проблемы, ещё и этот гвардеец как некстати.
Разумеется, Виктор, как телохранитель, должен был проверить новоявленных гвардейцев. И если четверо вопросов не вызвали, обыкновенные наемники, польстившиеся на золото, Карл отличался от них не только выдающимися умениями, но и совершенно безумным мировоззрением. По сути, он не совсем нормальный человек даже для убийцы. Под зельем тот наговорил такого, что у Виктора едва волосы дыбом не стали. Абсолютно безжалостный, с гениальными способностями к постижению всего нового, но при этом с уязвленным самолюбием, он не признает никаких рамок. Считает себя темным мессией. А ещё он получает удовольствие, когда лишает человека жизни, полагая это искусством. Ему интересно убить человека каждый раз новым способом. Даже на попытке убийства Князя он прогорел из-за попытки убить его красиво. Искусство ему подавай.
Конечно, прямой опасности он для принцессы не представлял, этот несостоявшийся талерманец умудрился проникнуться к ней симпатией. Родственную душу нашел он, видите ли. Но в этом опасность и состоит. Он не учитывает, что все сомнения в его способностях, были проявлениями обычной нелюбви папаши, а не объективных обстоятельств. У Карла здоровье нормальное было, а способности и вовсе гениальные, причем и к наукам, и к воинскому искусству. Но нет, он всерьез проникся безумной идеей наследницы. Он преспокойно доведет Эрику до смерти, и, пожав плечами, пойдет дальше, сокрушался Виктор, попутно предполагая, что тот наговорил и так одержимой наследнице.
Карл оказался легок на помине. На заднем дворе, Карл, Лютый и Алан коротали досуг метанием ножей в стену сарая, при этом куря дурман и неспешно обсуждая шлюх из местного борделя. Талерманец неслышно подошел сзади. Как раз в этот момент была очередь кидать кинжал Карлу. Виктор кинул свой кинжал следом и попал туда же, что и гвардеец. Все обернулись. Алан резко замолчал. Виктор заметил на его лице тень испуга, Лютый также явно напрягся. Карл же наоборот, нагло улыбаясь, обратился к нему.
— Ты, как я понял, Виктор. Талерманец, — прищурив глаза, произнес он, и затянулся дурманом.
— Вроде как других талерманцев тут нет, — бросил Виктор, пристально глядя на гвардейца.
— Я Карл, а это… — тот, видимо думал представлять всех, но талерманец перебил его.
— Уже в курсе. Где Её Высочество? — решил без всяких церемоний спросить он.
— На чердаке. Ей есть чем заняться, — с ехидством пояснил Карл, и демонстративно откинул волосы с лица.
— И чем же ты её заставил заниматься? — с иронией спросил Виктор.
— Явно не тем, что ты надоумил. Наставник херов, — процедил гвардеец и криво оскалился.
Виктор хотел было съязвить в ответ, но решив, что поговорит с зарвавшимся темным мессией потом, развернулся уходить. Все-таки сначала нужно поговорить с наследницей и разобраться, что происходит в замке.
— Что, пойдешь опять рассказывать ей, что у неё ни хера не получится? — в наглой манере окликнул его Карл. Талерманец буквально опешил от его тона, давно к нему так не обращались, причем, будучи в курсе его прошлого. Настроение у Виктора, учитывая внезапно возникшие обстоятельства, и так было не особенно хорошее, а тут ещё какой-то выскочка позволяет себе дерзить. Виктор обернулся, гвардеец смотрел на него с нескрываемым презрением. Тем временем Алан пытался его незаметно одернуть, но это было тщетно.
— Зато, ты ей уже, наверное, великое воинское будущее наобещал, наставник доморощенный, — съязвил он, подходя ближе, и понимая, что разговор приобретает интересный оборот.
— Я конечно, в Талермане не учился, но у меня хватает ума понять, что совать секиру неподготовленному ученику в столь юном возрасте, неразумно, — все с той же наглой улыбкой заметил Карл.
— А что, по-твоему, разумно? Потакать невозможным желаниям в ущерб человеку? — парировал Виктор.
— Разумно, быть нормальным наставником, а не мудаком, — процедил гвардеец, и при этом продолжал улыбаться.
— А ты у нас, значит не мудак? Чему ты её научил? Пить и купить?! Вряд ли ты ещё чему-то научить сможешь! — раздраженно бросил талерманец.
— Спорим, через восемь месяцев ты свое мнение изменишь? — не унимался Карл. Лютый и Алан молча наблюдали за перепалкой, уже не рискуя вмешиваться.
— Не буду я с тобой спорить. Мои обязанности как её телохранителя, отвечать за её жизнь перед Императором. Вот и думай сам, какие последствия могут быть, — с явной угрозой намекнул талерманец.
— Угрожаешь? Я уже испугался. — Карл наигранно скорчил испуганное выражение лица, и уже нагло улыбаясь, шагнул к нему, — мне по херу на твои угрозы. Думаешь, если ты талерманец, все тебе в рот заглядывать будут, — оскалился он.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
