Поначалу мне было жалко их есть, они же могут быстро закончиться, если все люди начнут их трескать, но совершенно случайно я нашла способ, как заставить их размножаться. Однажды я нашла здоровенную сувенирную пивную кружку ёмкостью на восемь литров, изготовленную из какого-то особо прочного хрусталя, и решила переложить в неё зелёных лепестков из старого кувшина. Время от времени я кормила их рыбой и постоянно доливала воду, так как что когда переместила своих спасителей в новую ёмкость, то тут же бросила им кусок вяленой, несолёной рыбы и по запарке, мне нужно было работать, оставила кружку стоять на солнце. Рыбу они съели очень быстро, но когда я вечером вспомнила о зелёных лепестках, то их в кружке было раза в два больше и они покрывали всё дно. Ну, а после этого я повторила эксперимент, поместив зелёные лепестки сначала в маленький аквариум, в котором кормила их рыбой, время от времени отбирая воду и доливая свежую, а затем, через четыре дня, переложила их в аквариум побольше, который выставила на солнце, и ровно через четыре часа после сытного обеда, во время которого лепестки уже не выделяли метан, но толстели на глазах, они начали делиться и из восьмидесяти особей получилось сто шестьдесят. Это открытие я сочла ничуть не менее важным, чем производство солярки и жирной акулятины и даже воблы. Оно означало, что человек нашел себе новое домашнее животное.
За неделю я сварила второй биосинтезатор, из которого солярка стекала в двухкубовую стальную ёмкость с крышкой, а над ним возвышался здоровенный бункер для исходного сырья, из которого оно постепенно поступало в синтезатор. Помимо этого я полностью ободрала "Пазик" и на его раму установила цистерну, в которой раньше хранился бензин. На раму я втащила её лебёдкой. Ну, а ещё я разобралась с пресной водой. Ту, которая у меня оставалась, перекачала в алюминиевые бочки, установленные на бытовке, а для того, чтобы с водой не было никаких проблем, озеро-то оказалось глубоким, в середине оно имело в глубину сорок семь метров, если верить моим измерениям с помощью капронового шнура и грузика, то сварганила из двух стальных бочек перегонный куб с горелками, работающими на метане. За день он давал мне сто восемьдесят литров пресной воды и двадцать литров рапы, причём весь процесс был полностью автоматизирован. В общем почти за месяц я неплохо здесь обжилась.
Ну, хотя возле этого озера и девяти складов, которые ещё разбирать и разбирать, можно было жить припеваючи, я вкалывала с утра и до ночи вовсе не за этим. Поэтому, когда мне удалось решить самые главные проблемы, я занялась ничуть не менее важным делом, приступила к бронированию "Урала". Хотя это м было весьма трудной задачей с технической точки зрения, я всё же могла её решить вполне успешно. Для этого у меня имелся "ПАРМ", без малого пять баллонов кислорода, который мне нужно было расходовать крайне аккуратно, а также моя гондола и даже не столько она, сколько её моторный отсек. Он был целиком сварен из сверхпрочной броневой стали, которая хотя и имела толщину девять миллиметров, однако, была способна противостоять пулям, выпущенным из "Печенега". К тому же у меня имелись броневые листы ещё большей толщины, из которых были изготовлены внутренняя перегородка, задняя стенка, носовая часть, а также три мощных бронестекла размером пятьсот на шестьсот миллиметров, уже врезанных в броневые листы. В принципе мне ничто не мешало полностью переделать кабину своего "Уральчика" и вместо дверцы установить бронелюк гондолы и тогда сбоку меня можно будет достать только из гранатомёта. И именно так я и решила поступить. Второй иллюминатор я установлю вместо лобового стекла, а третий в дверце второй кабины, но она уже не будет открываться.
В длину моторный отсек, являвшийся постаментом гондолы, имел семь метров, в ширину три, а в высоту шестьдесят сантиметров, так что брони мне вполне хватит и на то, чтобы обшить ею борта кунга на высоту в полтора метра и его заднюю часть, не говоря уже о том, что вся кабина и передняя часть будут бронированными. Разумеется, бронирование будет лишь частичным и в настоящий бронетранспортёр мой "Уральчик" не превратится, но тем не менее я смогу на нём спокойно ехать куда угодно и по крайней мере не бояться психов, вооруженных автоматами и даже пулемётами. Сделав эскиз бронирования, я приступила к работе. В "ПАРМе" я нашла десять алмазных дисков для быстрой резки металла и если их хватит, то значит я буду на коне. Ну, а для того, чтобы их хватило, я первым делом изготовила направляющие к болгарке, колёсики-упоры и систему водяного охлаждения. Как только оснастка для резки металла была готова, я соорудила из досок помост, включила дизельгенератор, взяла в руки потяжелевшую болгарку, ну, это не страшно, мои мускулы за этот месяц тоже окрепли, установила её, включила и принялась вырезать первый иллюминатор.
Работала я не спеша, максимально щадя алмазный диск, которому приходилось резать броневую корабельную сталь толщиной восемнадцать миллиметров, но это было всё же лучше, чем резать её бензорезом и в миг прикончить кислород. За пять с лишним часов я вырезала, строго по разметке, первую плиту и как только она свалилась внутрь на деревянную подставку, сама я, аккуратно положив болгарку на помост, сошла с него и тоже свалилась от усталости на траву. Буквально рухнула на неё. Бедные мои ручки, как же они у меня болели. "Нет, за неделю ты точно не управишься, мать." — со стоном сказала я себе и заплакала. Нет, ну в самом-то деле, разве женское это дело растаскивать и перебирать громадные кучи, мастерить всяческие приспособления, чёртовы биосинтезаторы и перегонные кубы, а потом ещё и обшивать броневыми листами эту чёртову машину, но выжить-то хочется и доехать до своей дочери, чёрт с ним, с Серёжей. Ему в его Москве хорошо, там у него тьма тьмущая народа, а я тут уродуюсь в одиночку, как ёжик в тумане. Правда, полежав на травке полчасика, я нашла в себе силы спуститься к озеру, разделась догола, кому я здесь нужна в этой глуши, и вошла в воду. Тёплая морская вода мягко приняла меня в свои нежные объятья и я, опершись затылком на деревянную ступеньку помоста, который сколотила из досок, чтобы было удобнее мыть в озере посуду, а также отмывать и отстирывать нужные мне вещи, замерла и расслабленно выдохнула воздух. Аргон где-то рядом с громким лаем гонялся за лисами и шакалами, наводя на них ужас.
Всего лишь за какой-то час морская вода вымыла из меня усталость и я даже смогла немного поплавать, прежде чем выбраться на помост, где у меня имелась даже душевая кабинка. Воду из опреснителя я закачивала в неё электрическим насосом, а не таскала вёдрами. Голой я отправилась на кухню, где стоял, сверкая нержавейкой, японский холодильник. Обязательно заберу его с собой. Достав из него пятилитровую кружку, на дне которой лежали друг на дружке и мирно спали зелёные лепестки, совершенно не боявшиеся холода, на комете же прилетели, я отпила несколько глотков вкуснейшей воды. Она быстро придала мне сил и я стала разогревать себе суп из осетрового балыка и вяленой трески, в котором больше ничего, кроме рыбы, не было. Консервы, а их я набрала немало, были отложены на чёрный день. После обеда я отдыхала ещё целый час, а потом оделась и со стонами и причитаниями, снова пошла на свою Голгофу, чтобы вырезать второй иллюминатор. На этот раз работа у меня шла быстрее. В основном потому, что я поняла, солёная вода прекрасно охлаждает алмазный диск я могу давить на него сильнее и потому уже через три часа у меня была готова вторая остеклённая бронеплита. Обвязав цепью первую, я вынула её с помощью крана из гондолы и опустила на землю. За ней последовала и вторая, в общем начало строительству крепости на колёсах было положено и, потрудившись до самых сумерек я закончила работу и пошла ужинать вполне довольная собой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
