поэтому я повернулся на бок и моментально уснул, как уставшая охотничья собака. Полагаю, Аркл последовал моему примеру.
Когда я проснулся, солнце уже стояло высоко, а Аркл исчез. Я спросил Ханса, уж не случилось ли чего, ведь я невольно ждал от этих дабанда подвоха.
— О нет, баас, вы же знаете, что Рыжий бык победил Кенеку и купил у того право первородства, ну совсем как в Библии, а взамен не стал протыкать его, будто свинью. Теперь Рыжий бык — великий вождь. Так что дабанда пришли к нам с носилками и унесли его куда-то, чтобы Страннику самому не ковылять. Он просил передать, что не хотел будить вас, баас, потому что вы сильно устали, тем более что совсем скоро вам предстоит встретиться — там, где заседает Совет Тени, в городе дабанда. И еще Рыжий бык сказал, что баасу не о чем беспокоиться.
— Значит, он нас бросил.
— О нет, баас, ему просто пришлось уйти. Скоро мы его увидим. Понимаете, баас, Рыжий бык стал жрецом и вождем, и теперь он сам себе не хозяин. Он-то думает, будто управляет духами и людьми, а на самом деле это они управляют Рыжим быком, как им заблагорассудится. Ничего, Кумпана не даст нас в обиду. Смотрите, баас, нам принесли завтрак, так давайте насладимся угощением, пока есть такая возможность.
Совет готтентота был вполне благоразумным, и я решил ему последовать. Умывшись в ручье неподалеку от нашего пристанища, я съел превосходное рагу из козленка, фаршированного перепелами.
После завтрака Ханс подал мне пухлый кисет, набитый первосортным табаком, чем несказанно меня удивил. Он объяснил, что здесь это растение не только выращивают, но и, более того, делают своего рода сигареты, скручивая их из кукурузных листьев. А еще, подобно банту, в этом племени был в ходу нюхательный табак. Между прочим, не мешало бы всерьез изучить вопрос о том, как табак попал в Африку: полагаю, могло бы получиться весьма интересное исследование. Произрастал ли он там изначально или был откуда-то ввезен арабами? А может, это сделали, уже значительно позднее, португальцы? Кто знает… Но в любом случае, увидев курево, я обрадовался, ведь наш табак закончился, а запасы в коробке, которые были доверены носильщикам, отсырели при переправе и превратились в зловонное месиво. Я знаю, что некоторые категорически возражают против курения, считая его крайне вредным, однако, на мой взгляд, это один из даров, ниспосланных нам Небесами.
Я набил трубку и попробовал местный табак. Он оказался довольно крепким и сладковатым на вкус.
Тут пришел Кумпана и спросил, готов ли я последовать за ним. Я ответил, что готов, и мы зашагали вниз по склону, в сторону леса, под охраной десяти стражников дабанда.
При внимательном рассмотрении долина огромного кратера оказалась еще более удивительной и прекрасной. Правда, погода стояла весьма жаркая. Лес был не слишком густым и походил на большой парк. Высокие кедры и красные сандаловые деревья росли тут группами и поодиночке, перемежаясь травянистыми полянами. В зарослях бродило изрядное количество дичи. Одних только антилоп там было великое множество: канны и винторогие, черные лошадиные и белохвостые гну, а также лесные антилопы — самые крупные экземпляры, какие мне только доводилось встречать в разных уголках Африки. А вот слоны и носороги нам почему-то не попадались. Как ни странно, львы тут как будто тоже не обитали, чем, по-видимому, и объяснялось такое разнообразие фауны. Здесь в изобилии водились прекрасные птицы, порхали восхитительные бабочки: они были ярко-синими, огромного размера, а летали необычайно высоко и со скоростью ласточек. Родник питал речки, и они весело бежали вдоль оврагов, поросших папоротником, к озеру. В общем, после засушливых равнин по ту сторону гор казалось, что мы просто угодили в рай на земле.
По пути я разговаривал с Кумпаной, который на первый взгляд производил впечатление человека приятного и искреннего. Старик рассказал мне много интересного, уж не знаю, чему из всего этого можно было верить. По его словам, дабанда действительно поклонялись звездам, как и их соседи-абанда, жившие за горой, и владели, как я понял, зачатками знаний по астрономии.
Изначально абанда и дабанда были одним народом, но «тысячи лет назад» их вожди, братья-близнецы, поссорились, и началась, как мы бы это назвали, гражданская война, в ходе которой один брат коварно убил другого. Они оба претендовали на брак с Энгои, чем страшно ее разгневали. Спор сей и стал причиной взаимной вражды. Богиня призвала на убийцу и его сторонников проклятие Небес и изгнала их из земного рая (при помощи какой-то сверхъестественной силы или же вполне реального оружия — этого мне так и не удалось выяснить) на горные склоны и близлежащие равнины.
С тех пор абанда стремятся вернуть покровительство богини. Увы, то ли из-за своей корысти, так как представители этого народа жаждут регулярно получать от нее дожди и обильные урожаи, то ли по какой-то иной неведомой причине они никак не могут достигнуть желаемого, и проклятие продолжает действовать из поколения в поколение. Однако существует пророчество, которое гласит, что их чаяния исполнятся, когда очередной верховный жрец Энгои, муж или суженый Тени, известной также как Сокровище озера, вернет их в землю дабанда и примирит с обиженной богиней.
А еще старик Кумпана поведал мне, что земное воплощение Энгои, жрица, которая из поколения в поколение зовется Тенью, от рождения и до самой смерти живет на острове посреди священного озера Моун. До сих пор никто из абанда еще не осмелился войти в землю Моун — так дабанда называли свою страну, окруженную стенками кратера.
— И почему же, если у них много храбрых воинов? — удивился я.
— Да потому, господин, что тогда на абанда обрушится проклятие, которое принесет им позорную гибель. Не знаю, как именно это случится, но абанда верят, что падут от наших рук. Поэтому, как только вы вошли в расселину в скале, вам уже больше ничего не угрожало. Не страшись абанда проклятия, эти негодяи наверняка последовали бы за вами и убили, ведь они превосходили вас числом.
