— Пусть так, но все это не объясняет, с какой целью ты привел в свою землю белого Странника и почему его затем отсюда изгнали, подвергнув, как оказалось, смертельной опасности.
— Я привел этого человека, Макумазан, потому что ему суждено сыграть важную роль в нашей истории, так же как и некогда в прошлом. А прогнали мы Странника за непослушание. Им овладело безрассудство, и в наказание он должен был изведать вкус страха. Больше не спрашивай меня о нем, господин, потому что я не смогу ответить. Кто знает, не найдешь ли ты ответы сам, прежде чем все свершится.
Мне захотелось утолить свое любопытство до конца и спросить старика еще и о таинственной женщине, которая, как утверждают, живет на острове посреди священного озера. Я подозревал, что она представляет собой что-то вроде африканского водяного из старинных легенд, которые встречаются в любой стране. Однако стоило мне лишь заикнуться о Тени, как Кумпана, обычно такой спокойный и приветливый, сурово посмотрел на меня, и я умолк.
— Господин Макумазан, я вижу, что ты не веришь в нашу жрицу, Тень Энгои, которой мы поклоняемся. Мы не говорили об этом, но у тебя все написано на лице. Насколько я знаю белых людей, они невежественны в чужих верованиях и относятся к ним снисходительно. Однако я прошу тебя не глумиться над нашей жрицей, а ведь именно это было у тебя на уме. Я ответил на твои вопросы как мог, но о ней я говорить не хочу. Ты сам должен будешь все узнать. — И, не дав мне и рта раскрыть, Кумпана присоединился к стражнику.
Мы с Хансом остались вдвоем.
— Баас, — подал голос мой слуга, — вас всегда привлекали приключения и интересовали загадочные народы. На этот раз вам повезло вдвойне. Похоже, баас, они тут все колдуны вроде Кенеки. Мы угодили в их сети, и уж теперь, можете не сомневаться, баас, эти пауки выпьют все наши соки. Кстати, Рыжий бык тоже колдун, иначе его уже давно бы убили. И с чего бы дабанда вдруг так радуются его появлению, если этот парень не один из них? А как, интересно, он моментально запомнил слова клятвы, когда заставил Кенеку их повторить? Да и Белая Мышь наверняка тоже была ведьмой, хотя и очень милой. Иначе как бы она сумела заморочить голову доброму христианину Хансу? Она ведь заставила меня поверить, что она ревнивая жена Кенеки и что я ей нравлюсь! Ох и угораздило же нас забрести в заколдованную землю, где антилопы гну подобны послушным псам, а дороги охраняют духи. Мы никогда не выберемся отсюда живыми, баас. Скорее уж нас превратят в зверей — слонов или антилоп — и станут на нас охотиться.
Приблизительно такие же опасения высказывали прежде Том и Джерри (впрочем, нельзя сказать, что совсем уж без оснований), и я обеспокоился, уж не заразился ли Ханс их мрачными фантазиями. Однако, будучи по натуре оптимистом, мой готтентот не мог долго предаваться унынию и вскоре повеселел.
— А все-таки, баас, — усмехнулся он, — Белой Мыши не удалось полностью меня одурачить. И местным колдунам придется очень постараться, чтобы обмануть Ханса. Такой примерный христианин, как я, да еще имеющий в наставниках и покровителях вашего преподобного отца, готов бросить вызов самому дьяволу. Не горюйте, баас, со мной не пропадете. Главное, слушайтесь меня во всем и не позволяйте этой Тени одурачить вас, как то прежде сделала Белая Мышь. Да-да, все еще может закончиться хорошо. Кто знает, может, эти гну просто-напросто ручные, как у шотландцев на их фермах близ Дурбана. Там ведь антилопы запросто подходят к человеку и едят у него с рук. Да, я уверен, что дабанда их приручили, только и всего.
— Ну разумеется, — согласно кивнул я. — Сам я в магию абсолютно не верю. Но мне бы хотелось знать, что сталось с Арклом, тем белым господином.
По этой удивительной местности мы шли целый день. Наконец к вечеру показались возделанные участки земли, и мы приблизились к городу, расположившемуся у самой кромки леса. Не имевшие оград аккуратные побеленные домики из глины и соломы, с крышами из пальмовых листьев или плоскими кровлями из известкового цемента, были разбросаны там и сям по обеим сторонам улиц. Все вокруг буквально утопало в зелени: вокруг каждого дома был разбит большой сад. Короче говоря, этот, с позволения сказать, город дабанда не имел ничего общего с перенаселенными городами Нигерии, да и вообще больше смахивал на небольшую деревню, каковых можно немало встретить в Восточной и Центральной Африке.
— Если этот крааль считается у них главным, — заметил наблюдательный Ханс, — то народ дабанда действительно немногочисленный.
И в самом деле, за все время пути через широкую и плодородную долину кратера мы почти не видели следов человеческого присутствия. Вдоль дороги нам встретились от силы три хижины, окруженные садами. В отдаленных районах не попадалось ни одного домашнего животного, только дикие. Правда, около так называемого города паслись небольшие стада коров и косматых горных козлов. Дороги нигде не охранялись. Совершенно ясно, что маленькое племя дабанда до сей поры полагалось на силу духов, а не оружия. В целом все это совпадало с объяснениями Кумпаны.
Мы вышли на главную улицу города, которая, в общем-то, никуда не вела, и зашагали по ней, стараясь не привлекать внимания. Иногда какая-нибудь женщина выглядывала из-за двери дома или старик прерывал работу в саду, чтобы посмотреть на прохожих. Время от времени к процессии присоединялись дети и с важным видом следовали за нами, но затем останавливались и возвращались обратно. Признаться, меня тогда удивила реакция местных жителей (как, впрочем, и все остальное в этом странном племени), ведь они никогда раньше не видели белого человека, за исключением Аркла. Но очевидно, народу дабанда любопытство было абсолютно несвойственно.
Сказать по правде, они походили на обычных людей лишь внешне и сильно смахивали на лунатиков или же на тех, кто находится под воздействием злых чар. Этакие пожиратели лотоса, которым нет нужды особенно напрягаться и прилагать старания, потому что их кормит природа
