— Я откажусь, сэр…
— Отбросьте эту чертову вежливость.
— А вы тогда — вашу чертову глупость, сэр.
Свец ни за какие коврижки не хотел возвращаться за другой лошадью.
— Люди, считавшие лошадей домашними животными, наверное, научились спиливать рог у только родившихся жеребят. А как же иначе? Мы воочию убедились, насколько опасно это оружие для человека. Приручить животное с таким копьем на лбу становится невозможным.
— Почему же тогда у нашей лошади остался рог?
— Я думаю, что она дикая. Мне кажется, что спиливать рога люди начали только по прошествии нескольких веков.
Ра-Чен кивнул удовлетворенно, но все так же угрюмо.
— Я тоже так считаю. Но проблема в том, что наш Генеральный Секретарь достаточно внимателен, чтобы заметить различие: у его лошади есть рог, а у лошадей на картинке — нет. А винить в этом он будет только меня.
— М-м-м. — Свец не мог понять, какую реакцию ожидал от него директор.
— Мне придется ампутировать этот рог.
— Кто-нибудь обязательно обратит внимание на рубец, — ответил Свец.
— Вы правы, черт побери. В суде у меня полно врагов. Они будут рады-радешеньки подтвердить, что я изувечил любимое животное Генерального Секретаря. — Ра-Чен взглянул на Свеца. — Ладно, послушаем, что вы сможете предложить.
Свец уже пожалел о своих словах. Норовистая красавица-лошадь лишится своего устрашающего рога… Он вздрогнул при мысли об этом, не сумев скрыть своих чувств. Что можно сделать, если не спиливать рог?
Вот оно!
— Изменим изображения на картинках, а живую лошадь оставим в покое. Компьютер сделает точную копию по рогу. Не забудьте после этого уничтожить дискету.
Ра-Чен произнес в задумчивости:
— Пожалуй, эту идею стоит претворить в жизнь. Я знаю одного человека, который поможет нам. — Он бросил быстрый взгляд из-под густых черных бровей. — Вы, естественно, должны держать рот на замке.
— Да, сэр.
— Не забудьте об этом. — Ра-Чен поднялся. — Когда ваше обследование закончится, получите четырехнедельный отпуск. Ваша задача добыть вот это через четыре недели. — Он открыл собрание средневековых сказаний. — Мы нашли эту книгу в городском парке, примерно в 10 году постатомной эры; ее оставил малыш, игравший с корундовым яйцом.
Свец стал внимательно рассматривать картинку.
— Ну надо же, какое уродство! Просто страсть неземная. Вы хотите взять реванш? После такого красивого животного, как лошадь, вам потребовалось именно это — иначе равновесие будет нарушено?
Ра-Чен прикрыл утомленные глаза.
— Придется доставить сюда Джильское чудовище, Свец. Генеральному Секретарю поправилось именно Джильское чудовище.
— Каковы его размеры?
Они оба посмотрели на картинку. Определить это по ней было невозможно.
— Судя по внешнему виду, вам лучше отправиться в большой кабине перелетов.
Свецу пришлось вернуться в прошлое. Путешествие обернулось смертельной усталостью и обширными ожогами второй степени. Существо, которое он привез с собой, было длиной в тридцать футов, имело небольшие крылья, почти такие же, как у летучей мыши, извергало огонь, но было не очень-то похоже на изображенное на картинке чудовище. Никого более похожего Свецу найти не удалось.
Генеральный Секретарь очень полюбил свою новую игрушку.
Левиафан[1]
Двое мужчин стояли перед толстой стеклянной стеной.
— Вы сможете оторваться от земли, — говорил Свецу его босс, человек с полным красным лицом. — Пока вы лежали в больнице, нами была разработана усовершенствованная модель малой кабины перелетов. Используя ее, вы будете иметь возможность перемещаться со скоростью до пятидесяти миль в час. Есть там и автоматическое управление. Корпус кабины мы решили сделать абсолютно прозрачным.
По другую сторону толстого стекла металось нечто, пытавшееся наброситься на них. Существо было длинным, сорок футов от носа до кончика хвоста; на его спине находились перепончатые крылья, очень похожие на крылья летучей мыши. Если бы не это, создание напоминало бы изящную ящерицу. Оно рычало и взвизгивало, царапая стекло огромными острыми когтями, способными распороть живот человека.
Надпись на табличке, прикрепленной к стене, гласила:
Джильское чудовище доставлено из 1230 года доатомной эры, район обитания — Китай, планета Земля.
Представитель вымершего вида.
— Держитесь от него на недосягаемом расстоянии, — посоветовал Ра-Чен.
— Да, сэр. — Свец поеживался как будто в ознобе. Его отправляли за самым большим существом из всех живших когда-либо животных, а Свец боялся любых животных без исключения.
— Во имя Науки! Чего вы переживаете, Свец? Это ведь всего навсего крупная рыба!
— Да, сэр. Вы уже рассказывали мне о Джильском чудовище — называли его просто вымершей ящерицей.
— Картинка в детской книжке — это все, чем мы располагали. Откуда же нам было знать, что оно окажется таким громадным?
Джильское чудовище отпрянуло от стекла. Шумно вздохнув и прицелившись, оно выпустило в их сторону несколько языков желтовато-оранжевого пламени, которое вырвалось из его ноздрей. Свец вскрикнул и отскочил в угол комнаты.
— Через стену у него ничего не выйдет, — заметил Ра-Чен.
Свец сделал над собой усилие.
— Откуда же мне было знать, что оно дышит пламенем? — подражая директору, сказал он. — Эта ящерица чуть не кремировала меня заживо. Я провел в больнице четыре месяца, день в день. Но интереснее всего то, что каждый раз, когда я смотрю на нее, она все меньше и меньше напоминает мне изображенное на картинке существо. Иногда я даже сомневаюсь, то ли я привез.
— Какая разница, Свец? Генеральному Секретарю оно понравилось, а это все, что нам нужно.
— Все так, сэр. Кстати, о Генеральном Секретаре — зачем ему понадобился кашалот? У него есть лошадь, есть Джильское чудовище…
— Нам этого не понять, — Ра-Чен поморщился. — Дворцовая политика! Тут все так запутано… Как раз сейчас, Свец, во Дворце Объединенных Наций разрабатываются сотни заговоров. Каждый из них требует пристального внимания Генерального Секретаря. А удержать его внимание не легко.
Свец кивнул. Всем было известно, что из себя представлял Генеральный Секретарь.
Династия, представители которой вот уже семьсот лет стояли во главе правительства ОН, продолжала свое существование только за счет родственных браков.
Генеральному Секретарю было двадцать восемь лет. Он был, вероятно, одним из счастливейших людей на свете: любил животных, цветы, картинки и людей. Изображения планет и звезд приводили его в восторг — при виде их он начинал хлопать в ладоши и причмокивать губами от удовольствия, поэтому Институт Космических Исследований имел большой вес среди членов правительства Объединенных Наций. Но еще больше он радовался вымершим животным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
