Коум.
– Ты говорил, что нельзя использовать световую магию, но про ночную не было ни слова, – Розали приходилось кричать из-за сильного ветра.
– Ночная магия их не так злит, – согласился Аим. – Они были созданы, чтобы воевать со световыми.
– Создадим щит.
Коум кивнул Розали, после он, Энн и Жулли подошли к ней. Они взялись за руки, и постепенно над их головами стал появляться плотный дым. Щит распространился и на Дуайта с Аимом. Они словно находились под крышей.
– Ты бы мог им помочь, – посоветовал Аим Дуайту. – В тебе есть капля ночной магии.
– Они и без меня справляются, – буркнул он.
Розали, Энн, Жулли и Коум так и продолжили идти, держась вместе. Щит выглядел таким прочным, что Аим засомневался: «Может, это и правда их спасет?» Однако после первого удара, когда тень попыталась пробиться сквозь дым, стало ясно – щит долго не протянет. От внезапного нападения ночные визарды присели, будто на их щит упало нечто тяжелое. Местами дым рассеялся, из-за чего появились проплешины. Коум быстро обратил на них внимание и восстановил. Он беспомощно метнул взгляд в сторону Дуайта.
– Дружище, твоя помощь не будет лишней.
– Я световой, – уже не так уверенно возразил визард солнечного затмения.
– Предлагаю выпихнуть его за пределы щита, – не всерьез предложила Энн.
– Поддерживаю, – согласилась Розали.
Не успел Дуайт отреагировать, как последовал второй удар, он пришелся именно на то место, где стоял Коум. Тот упал на колени, однако продолжил держаться за Жулли, не размыкая рук. Для Дуайта это оказалось последней каплей в его океане упрямства. Он, как ни странно, тут же подскочил к другу, помог подняться, а затем встал между ним и Жулли, обхватив их ладони. Дуайт пошел вместе с ними в одной линии, благодаря ему щит стал прочнее.
Коум переглянулся с Дуайтом. На его лице отобразилась неподдельная радость, ведь его друг, который был ему как брат, принял часть себя, которую до того скрывал, и принял большую часть самого Коума.
Группа стала продвигаться дальше. Аим, как и прежде, шел впереди команды. Они почти вышли из эпицентра, как что-то заставило Аима взглянуть наверх, возможно, дурное предчувствие. Среди всего хаоса на щит летели четыре тени одновременно. Дыхание сперло. Аим успел метнуть встревоженный взгляд в сторону Розали, как тени врезались в щит, полностью его разломав. Ночные рухнули вниз, дым вокруг них рассеялся, а тени вновь взметнулись вверх, но на этот раз не так высоко.
Аим хотел метнуться к Розали, чтобы помочь встать, уберечь и довести до безопасного места, но увидел, как на нее нацелились два темных духа. Они летели прямо к ней. Аим даже не успевал подоспеть к ней вовремя. Любые командиры, которые вместе с войском отправлялись в лес для уничтожения зараженных животных и духов, назвали бы этот случай безысходным. Темные духи поглотят ее, задуют в ней свет жизни, утопят в своей тьме и сумасшествии.
Так и случилось бы, если бы Аим не знал, как этому помешать. Он не герой и после всех своих поступков не претендовал на такое звание, но ради нее он рискнет. Аим раньше твердил себе: «Я тот, кто выживет, несмотря ни на что. Я тот, кто выбирает себя», вот только с приходом Розали эти слова перестали хоть что-нибудь для него значить.
Он ловко достал осколок царства теней, который когда-то принадлежал Кайлу Нуару. Он решил использовать его, чтобы отразить свет от зеркала и пронзить тьму. Однако у этого поступка была цена, у любого она была, но именно у этого – огромна. После использования световой магии на него помчатся все тени из этого проклятого места. Спасая ее, он обрекал себя.
У Аима была лишь маленькая часть светового дара, но осколок царства теней поможет усилить свет и зарядить его магией, способной убить тьму. Аим решительно поднял осколок к небу. Из его руки полилось слабое свечение. Свет с каждой секундой становился все ярче, пока не превратился в мощный луч. Он испепелил всех теней на своем пути, в том числе тех, кто хотел навредить Розали. Больше они ей не угрожали. Стоило лучу коснуться их, и они воспламенились, как подожженная бумага.
Но теперь Аим стал мишенью для темных духов. Он опустил руку, и из его рта вырвался смешок. Он был обречен. Аим увидел нескончаемое множество духов, которые полетели к нему, как рой разъяренных пчел. От этой картины он застыл, будучи не в силах пошевелиться. Казалось, зачем лишние движения, когда все было решено? Он уже был в пасти зверя, его вот-вот проглотят живьем. И снова тот крик в ушах: «Осколок, вставай! Ну же!»
– Аим, беги, ну же! – раздался крик Розали.
И он пришел в себя.
– Убирайтесь отсюда! – прокричал Аим им последнее напутствие. Возможно, последнее в жизни.
Да, сейчас он был целью для всех теней, но надолго ли? Команде лучше было убраться отсюда как можно скорей. Аим же побежал в сторону леса, к месту, где протекала река.
– Аим! – прокричала Розали.
Она ему не поможет, никто не поможет. Аим бежал без оглядки, не останавливаясь. Сердце выпрыгивало из груди. Легкие, казалось, вот-вот разорвутся.
Чудом ему удалось вбежать в лес. Он убежал от основного скопления темных духов, но все еще был в радиусе поражения. Он пробирался сквозь колючие ветки, которые то и дело царапали лицо и руки. Дыхание давно было сбито, а в глазах темнело от усталости. За ним все еще гналась толпа темных духов, и не было времени, чтобы проверить, в правильном ли направлении он двигался. Либо в него вселится дух, либо он наткнется на зараженное чудовище и окажется растерзанным заживо. В любом случае ему не остаться невредимым. «Вот бы добежать до реки. Но она слишком далеко».
Последний раз он так бежал – без оглядки, со смертью за спиной – в ту роковую ночь, когда его отряд погиб. В тот вечер была очередь Аима приглядывать за их убежищем, пока остальные спали. Всю ночь, с двенадцати до шести утра, он должен был прислушиваться к тишине, чтобы не пропустить опасность, затаившуюся в чаще леса. В обычные дни Джей ставил в патруль двоих: один сторожил укрытие с двенадцати до трех часов ночи, а второй – с трех до шести утра. Вот только в этот раз, пока отряд пробирался по красно-багровой линии, которая располагалась дальше болота, двоих ранили. На пути они столкнулись со стаей орфов – двуглавых полупсов-полуволков, чем-то напоминающих церберов, но без трех голов. Они потеряли Дерека, когда
