— Чтобы поставить Метку? — спросил Гарри.
— Наверное. Должно быть, они договорились обо всем еще в Выручай-комнате, — сказал Люпин. — Правда, не думаю, что Гиббону так уж хотелось в одиночку дожидаться там Дамблдора, потому что он скоро спустился вниз, присоединился к сражению и попал под смертоносное заклятие, на волосок пролетевшее мимо меня.
— Значит, если Рон наблюдал за Выручай-комнатой вместе с Джинной и Невиллом, — обращаясь к Гермионе, сказал Гарри, — то вы...
— Да, дежурили у кабинета Снегга, — прошептала Гермиона, в глазах которой поблескивали слезы. — С Полумной. Проторчали там целую вечность, ничего не происходило, что творится наверху, мы не знали... Рон же взял Карту Мародеров с собой... а около полуночи в подземелье примчался профессор Флитвик. Он что-то кричал о Пожирателях смерти в замке, по-моему, нас с Полумной он даже не заметил, просто ворвался в кабинет Снегга, и мы услышали, как он говорит, что Снегг должен пойти с ним и помочь, потом какой-то громкий удар, а после Снегг выскочил из кабинета и увидел нас и... и...
— Что? — спросил Гарри.
— Я оказалась такой дурой, Гарри! — тоненько и тихо произнесла Гермиона. — Он сказал, что у профессора Флитвика обморок, велел нам зайти в кабинет, позаботиться о нем, пока... пока сам он будет сражаться с Пожирателями смерти...
От стыда Гермиона закрыла лицо ладонями и рассказ свой продолжила сквозь пальцы, приглушенным голосом:
— Мы вбежали в кабинет — посмотреть, чем можно помочь профессору Флитвику он без сознания лежал на полу и... ох, теперь-то все так очевидно. Снегг, скорее всего, оглушил его, а мы этого не поняли, Гарри, не поняли и дали Снеггу уйти!
— Тут нет вашей вины, — решительно произнес Люпин. — Если бы вы, Гермиона, не подчинились Снеггу и преградили ему дорогу, он наверняка убил бы и тебя, и Полумну.
— То есть когда он поднялся наверх, — сказал Гарри, мысленно следя за тем, как Снегг, вытаскивая на ходу волшебную палочку, взбегает в развевающейся черной мантии по мраморной лестнице, — и добрался до места, где вы сражались...
— Нам приходилось туго, мы проигрывали, — негромко сказала Тонкс. — Гиббон был убит, но остальные Пожиратели смерти готовы были драться на смерть. Невилла ранили, Билла погрыз Сивый... было темно... повсюду летали заклятия... Малфой куда-то исчез, должно быть, проскользнул мимо нас наверх, в башню... потом и другие Пожиратели смерти устремились за ним, и один из них перекрыл каким-то заклинанием лестницу за собой... Невилл бросился к ней, но его отбросило в воздух...
— Никому из нас прорваться не удалось, — сказал Рон, — а этот бугай, Пожиратель смерти, расшвыривал повсюду заклятия, они отскакивали от стен, чуть не ударяя в нас...
— И тогда появился Снегг, — перебила его Тонкс, — и он не...
— Я краем глаза заметила, как он бежит к нам, но тут огромный Пожиратель смерти снова метнул в меня заклятие, я пригнулась и потеряла Снегга из виду, — сказала Джинни.
— Я видел, как он проскочил через проклятый барьер, словно того и не было, — сказал Люпин. — Я попытался последовать за ним, но меня отбросило точно так же, как Невилла...
— Очевидно, он знал заклинание, которое нам не известно, — прошептала МакГонагалл. — В конце концов, он же преподавал защиту от Темных искусств... Я-то решила, будто он спешит нагнать ускользнувших в башню Пожирателей смерти...
— Он и спешил! — гневно сказал Гарри. — Но не ради того, чтобы их остановить, а чтобы помочь им... и, готов поспорить, этот барьер пропускал только тех, у кого есть Черная Метка... Так что же произошло, когда он вернулся?
— Ну, как раз перед этим здоровенный Пожиратель смерти выпалил заклинанием, которое обрушило половину потолка, заодно развалив и барьер на лестнице, — сказал Люпин. — Мы все бросились к ней, во всяком случае, те, кто еще стоял на ногах, и, когда из облака пыли появились Снегг с мальчиком, никто из нас, естественно, не стал на них на-падать...
— Мы просто пропустили их, — глухо произнесла Тонкс, — вот и все. Решили, что за ними гонятся Пожиратели смерти, а в следующий миг Пожиратели вернулись вместе с Сивым, и снова началась драка. По-моему, я слышала, как Снегг крикнул что-то, но что — не разобрала...
— Он крикнул: «Все кончено», — сказал Гарри. — Он сделал то, что хотел сделать.
Все замолчали. Плач Фоукса еще разносился над землями замка. И пока музыка продолжала наполнять воздух, непрошеные, нежданные мысли прокрадывались в голову Гарри... Унесли ли уже тело Дамблдора от подножия башни? И как с ним поступят потом? Где найдет оно упокоение? Гарри стиснул засунутые в карманы кулаки. И ощутил под костяшками правого холодный кусочек металла — лже-крестраж.
Двери больничного крыла резко распахнулись, заставив всех испуганно вздрогнуть: в палату торопливо вступили мистер и миссис Уизли, а следом за ними Флер с искаженным ужасом прекрасном лицом.
— Молли, Артур, — воскликнула профессор МакГонагалл, вскакивая и бросаясь им навстречу, — мне так жаль...
— Билл, — прошептала миссис Уизли, увидев изуродованное лицо сына, и метнулась мимо МакГонагалл к его кровати. — О, Билл!
Люпин и Тонкс торопливо встали и отступили в сторону, чтобы позволить мистеру и миссис Уизли приблизиться к Биллу. Миссис Уизли склонилась над сыном, коснулась губами его окровавленного лба.
— Вы сказали, что на него напал Сивый? — встревоженно спросил профессора МакГонагалл мистер Уизли. — Но ведь он не преобразился? Так что же это значит? Что будет с Биллом?
— Пока мы этого не знаем, — ответила профессор МакГонагалл, бросая беспомощный взгляд на Люпина.
— Какое-то заражение, вероятно, произойдет, Артур, — сказал Люпин. — Случай редкий, быть может, уникальный... Не ясно, как поведет себя Билл, когда очнется...
Миссис Уизли отобрала у мадам Помфри остро пахнущую мазь и начала сама покрывать ею раны Билла.
— А Дамблдор... — продолжал мистер Уизли. — Это правда, Минерва?.. Он действительно...
Профессор МакГонагалл кивнула, и в этот же миг Гарри, почувствовав какое-то движение стоявшей рядом с ним Джинни, взглянул на нее. Чуть сузившиеся глаза Джинни не отрывались от Флер, которая, замерев, вглядывалась в Билла.
— Дамблдор погиб, — прошептал мистер Уизли, но миссис Уизли могла сейчас думать только о сыне. Она заплакала, слезы ее падали на изуродованное лицо Билла.
— Конечно, какая разница, как он выглядит... это н-не так уж и важно... но он был таким красивым м-мальчиком... всегда таким красивым... и с-собирался жениться!
— А это еще что такое? — внезапно и громогласно осведомилась Флер. — Что значит — соби'гался?
Миссис Уизли повернула к ней залитое слезами, испуганное лицо.
— Ну... только то...
— Думаете, Билл не захочет тепе'гь взять меня в жены? — гневно спросила Флер. — Думаете, 'газ его покусали, так он меня и 'газлюбит?
— Нет, я совсем не об этом...
— И п'гавильно, потому что он захочет и еще как! — заявила Флер, распрямляясь во весь рост и отбрасывая за спину длинную гриву белокурых волос. — Чтобы помешать Биллу любить меня, т'гебуется кое-что пок'гуче какого-то обо'готня!
— Да, да, конечно, — торопливо подтвердила миссис Уизли, — просто я думала, может быть... раз он теперь... то как же...
— Вы думали, что я не захочу за него выйти? — гневно раздувая ноздри, спросила Флер. — Что меня инте'гесует одна его внешность? По-моему, моей к'гасоты вполне хватит на нас обоих! А все эти ш'гамы показывают только, как отважен мой муж! Пустите, я сама! — яростно воскликнула она, отталкивая миссис Уизли и вырывая из ее рук мазь.
Миссис Уизли отпрянула назад, к мужу, и с растерянным видом наблюдала, как Флер обрабатывает раны Билла. Все молчали; Гарри не решался даже пошевелиться. Подобно всем остальным, он ожидал какого-то взрыва.
— У нашей тетушки Мюриэль, — произнесла после долгой паузы миссис Уизли, — есть редкой красоты диадема... гоблинской работы... Я не сомневаюсь, что уговорю ее одолжить эту диадему вам на венчание. Знаете, она так любит Билла, а диадема очень пойдет вашим волосам.
— Спасибо, — чопорно ответила Флер. — Уве'гена, это будет к'гасиво.
А через миг — Гарри не успел даже заметить, как это произошло, — две женщины уже плакали, обнимая друг дружку. Гарри был совершенно сбит с толку и, гадая, не сошел ли весь мир с ума, огляделся по сторонам: Рон выглядел таким же ошеломленным, как он, Джинни и Гермиона обменивались изумленными взглядами.
— Видишь! — произнес сдавленный голос. Тонкс гневно взирала на Люпина. — Она все равно хочет выйти за него, пусть даже он и искусан! Ей наплевать на это!
— Тут другое, — едва шевеля губами, ответил напрягшийся вдруг Люпин. — Билл полным оборотнем не станет. Это два совершенно разных...
— Да мне-то что, какое мне дело? — воскликнула Тонкс, хватая Люпина за отвороты мантии и встряхивая его. — Я миллион раз говорила тебе...
Вот тут-то значение нового Патронуса Тонкс, ее получивших мышиный окрас волос, причина, по которой она бросилась искать Дамблдора, едва услышав, что Сивый снова на кого-то напал, — все это стало вдруг для Гарри совершенно ясным: выходит, Тонкс была влюблена вовсе не в Сириуса...
