— Ну откуда я мог знать, что там вместо деталей для лазера такое богатство?
Макс указал на почти опустевший контейнер:
— А это для чего?
Все уставились на последний предмет: металлический цилиндр размером с большое ведро.
Эн пожал плечами:
— Не знаю — но на вид очень тяжелый. Выбивается из общего ряда — в одиночку эту штуку поднять непросто. Попробуйте вдвоем вытащить.
Он оказался прав — в железяке веса оказалось не меньше сорока килограммов. Массивная крышка была с секретом — не сразу смогли разобраться, а потом, сняв запоры, долго откручивали. Когда, наконец, справились, не сдержали дружного разочарованного вздоха — внутри не оказалось ничего интересного. Просто пухлая скрутка из упаковочного пузырчатого пластика, обвязанная фигурной металлической ленточкой.
Эн не сразу справился с лентой — фигурные вырезы на ее боках соединялись друг с дружкой на нескольких витках и держались крепко. Затем развернул рулон и показал стеклянную трубочку с серебристым стержнем внутри:
— Вот!
— И что это? — спросил Олег.
— Не знаю, но эта штука такая ценная, что ее хранили в контейнере из нержавеющей стали, за многими слоями упаковочного пластика. Похоже на какой-то датчик. А ну-ка…
Эн зашел в хижину, вернувшись с маленьким приборчиком. Поводил им над цилиндром, удовлетворенно кивнул:
— Порядок — радиация в норме. А то я уж было подумал плохое. Спасибо, что добрая душа догадалась радиометр в контейнер положить — хоть спать теперь спокойно буду.
Макс, потрогав внутреннюю стенку цилиндра, нахмурился — нездоровый холод почувствовал. Будто заморожено было еще недавно. Но сказать ничего не успел — вернулась Дина:
— Сейчас принесут завтрак, — сообщила она и с интересом уставилась на груду вываленных сокровищ. — А это что у вас?
— Из второго контейнера достали, — задумчиво произнес Эн.
Дина, присев, покрутила в руках стеклянную трубочку, потрогала цилиндр, затем покопалась в пластике, подняла фигурную ленточку из черного металла, восхищенно охнула.
— Ты чего? — поинтересовался Макс.
— Я… Да это… Ленточка красивенькая…
— Я бы так не сказал.
Дина рассмотрела упругую полоску со всех сторон, затем змейкой обернула вокруг левого запястья, ловко защелкнула фигурные вырезы:
— Вот видите какой браслетик из нее получился.
— Это не браслет — это завязка для пластикового бандажа, — меланхолично заметил Эн — он пребывал в глубочайшей задумчивости.
— Пусть завязка, но прикольно смотрится. Стильно. Можно я себе ее возьму? Если вам не нужна.
Эн молча отмахнулся, а Олег коварно "предупредил":
— Смотри — фигнюшка эта сильно радиоактивная. Особенно на таких вредных как ты плохо действует.
Но Дина его не слушала — сосредоточенно возилась с витками на запястье, добиваясь их равномерного расположения.
Девочки принесли завтрак. На столе появились четыре благоухающие кокосовые миски и большая плоская ракушка с печеными моллюсками.
Макс унюхав аромат, чуть струю слюны на пол не выпустил — по горячей юшке соскучился неимоверно. Затем прикусил губу от досады — выплыла старая проблема.
Кушать жидкое нечем.
Дина перестав любоваться смешным "браслетом", выглядевшем на ее руке и впрямь очень гармонично, вытащила из кармана несколько крупных ракушек, формой похожих на сердце, вставила в дырочку на одной из них тонкую веточку, протянула. Повертев в руках, Макс заулыбался до ушей:
— Блин — да это ведь ложка! Дина, как же у тебя все просто, а я!..
— Из дерева их надо вырезать, как в Липе делали. Там у каждого своя.
— Ложки… вилки… Мне бы ваши проблемы, — вздохнул Эн, вновь уставившись на обескураживший его контейнер.
Глава 27
В Липу отправились с комфортом — на корабле. Десять ребят и Дина. Главная ударная сила: Макс, Олег и Сашок. Против готов прихватили автомат, карабин, дробовик и револьвер. В поселке почти не осталось огнестрельного оружия — лишь три пистолета, из которых один почти без патронов (к трофейному не подходили боеприпасы из контейнеров) и дробовик. Макса это очень напрягало, но если подумать, то ничего страшного нет. Сомнительно, что готы нагрянут до его возвращения, а отбиться от мелких групп диксов хватит.
Некоторые прозрачно намекали, что если совершить еще одно погружение, за последним контейнером, то проблем вообще не возникнет — вооруженность огнестрелом увеличится в два раза. Но Макс эти намеки проигнорировал — при одной мысли о том, что придется опять идти на такое, его охватывал ужас. Он хорошо запомнил, каково видеть, меркнущую перед глазами недостижимую поверхность. Готы разгромлены, поселок освобожден — ставить жизнь на кон острой необходимости нет.
Но с вертолетом надо что-то решать. В контейнере столько всего ценного — нельзя его на дне оставлять. Вчера испытали в деле новые рыболовные снасти и результат превзошел все ожидания. Десятилетний ребенок с простенькой удочкой и оснасткой с маленьким крючком просидев день возле расселины смог наловить около трех килограмм мелочи. А уж взрослые ребята с серьезными снастями гораздо больше смогут, когда приноровятся. Здешние воды кишели разнообразной живностью, вот только попадаться на громоздкие малоэффективные самоделки она не любила.
С кораблем нелады начались с самого начала. По прозаичной причине — мореходов в поселке не было. Максимум, что смогли выжать — несколько ребят, когда-то где-то бравшиеся за весло. Речь при этом, увы, не о галерах или драккарах шла — прогулочные лодки, надувные рыбацкие или байдарки. И даже таких сомнительных "спецов" не хватало — значительную часть команды набрали из тех, кто о смерти слышал не по телевизору, не обращая внимания на другие навыки. Убийцы, а не мирные матросы — таких теперь среди островитян теперь хватало.
Макс сомневался, что и с хорошей командой получится добиться приличной управляемости этого корыта, но с такой шансов и вовсе не было. Не прошло и десяти минут после поднятия якоря, как первый раз ударились поплавком-противовесом. И это было только начало — дальше еще веселее стало. Расселина, тянувшаяся среди рифов будто узкая река, издевалась над ними как хотела. Приливное течение несло бамбуковое суденышко туда, куда ему вздумается, игнорируя жалкие потуги дилетантов.
Приблизительно после двадцатого "поцелуя" об очередной риф Макс понял — даже гибкость конструкции корабля не способна спасать их вечно. Рано или поздно начнут лопаться пустотелые бамбуковые бревна, расшатываться крепления, растягиваться скрепляющие канаты. Совладать с коварным приливным течением пока не получается — опыта не хватает. И то, что оно несет их пока что в правильном направлении, не утешает — до Липы доплывут одни обломки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
