Пока Исава вели к двери узилища, Абигайль провожала любимого глазами; ее губы еще раз произнесли холодное «сожалею», а глаза говорили «люблю тебя».
Дверь захлопнулась, щелкнул замок. Исав Морган кое-как дотащился до койки и рухнул на нее. Организация собственной казни далась ему тяжело, намного легче было заслонить кого-то от пули или вынести из горящего дома — ведь в этих случаях хватало минутного порыва. Душевные силы молодого человека истощились. Исав вздохнул, плотнее запахнул на себе сюртук и вытянулся на койке. Он осмотрел неотесанные потолочные балки. Итак, он снова под замком, снова ждет смерти.
— Да пребудет с тобой Бог, Джейкоб, — сказал Исав.
Свет резко полоснул по глазам. Веки плотно смежились, словно щитом заслонив глаза от адской боли. Каждый удар сердца тупо отдавался в голове. Джейкоб застонал. На лбу лежало что-то мокрое и холодное. Он попытался сесть. Твердая, но ласковая рука удержала его.
— Лежи. — Женский голос. Знакомый. — Ты в безопасности. Отдыхай.
«Где он?» — Джейкоб мужественно разлепил веки. Рядом с ним был кто-то нежный, светловолосый, в белом платье.
— Абигайль.
— Правильно. Ты в безопасности.
— Исав… отравил меня.
— Что-то в этом роде. Лежи. У тебя, наверное, голова раскалывается.
Джейкоб застонал. Неточно сказано. Разнеси его голову на куски взрывом, и то было бы легче.
— Ты с ним заодно. — Голос сухой, бесстрастный, почти шепот.
— Виновата, — призналась Абигайль и поменяла полотенце у него на лбу.
Он вновь попытался сесть, но уверенная рука уложила его в постель.
— Лежи и не шевелись!
— Чем… — Звук собственного голоса заставил его взвыть от боли. — Чем он напоил меня?
— Это снадобье мы раздобыли у аптекаря. Названия не знаю. Мы попросили дать нам средство, которое поможет усыпить диких животных, забредших на мой участок; причем объяснили, что не хотим их убивать, лишь перетащить. Аптекарь поднял на смех такой по-женски нерациональный подход и добавил, что отравить дешевле. Я заставила его поклясться, что животные не пострадают, и получила четкие разъяснения — это средство безопасно как для животных, так и для людей. Если его выпьет человек — потеряет сознание, затем у него начнется частая рвота, временная потеря ориентации, сильнейшая головная боль. Но он выживет.
Джейкоб застонал.
— На поверку выходит, — с усилием выговорил он, — что аптекарь прав по всем пунктам, кроме последнего. Я выживать не собираюсь.
— Не будь ребенком. Твой брат спас тебе жизнь.
Глаза Джейкоба наконец полностью открылись; он попытался сесть.
— Мне что, привязать тебя к кровати? — прикрикнула на него Абигайль.
— Я возвращаюсь в погреб.
Молодой человек попытался совладать с Абигайль. Безрезультатно.
— Исаак! — воззвала она. От этого крика в голове Джейкоба тяжело ударил молот.
У кровати появился негр-слуга; в руках он держал мушкет.
— До знакомства с тобой и твоим братом я не встречала таких упертых людей — вы готовы соперничать даже за смерть на эшафоте. А теперь, Джейкоб Морган, послушай меня! Ты уедешь в Бостон, даже если мне придется влить в твое горло все мое снадобье и переплатить проводникам!
Молодой человек затих, и вновь прилег на кровать.
Еще раз он попытался сбежать, когда чуть набрался сил. Поздняя ночь, Исаака не видно, Джейкоб почувствовал себя достаточно окрепшим, чтобы взять верх над Абигайль. Его поймали на лестнице — он спускался, Абигайль поднималась.
— Прочь с моего пути, Абигайль.
— И куда это ты собрался?
Молодой человек безмолвствовал.
Она презрительно покачала головой:
— Чем же вас с братом кормили, на чем взращивали, что вы стали такими непрошибаемыми?
— Последний раз прошу, отойди!
— Или что? Убьешь? Ну, так давай, вперед! Видно, умирать нынче модно.
Он двинулся вниз по лестнице.
— Чего ты добиваешься? — вдогонку закричала она.
Джейкоб остановился.
— Должно быть по-честному. Я не могу позволить Исаву умереть вместо себя.
— Будет лучше, если вы умрете оба?
— Умрет только один, и это буду я.
Абигайль вновь сердито покачала головой.
— Поздно! Если пойдешь туда, тебя повесят за шпионаж, а Исава за пособничество в побеге. Думаешь, кто-то поверит, будто у тебя обманом уволокли виселицу прямо из-под носа?
Она попала в точку. Джейкоб растерянно застыл на месте.
— После твоего ухода мне сжечь вашу фамильную Библию?
— Сжечь Библию?
— Разве не в ней причина? Будущее Морганов, наследие Морганов? Мертвые братья Морган не оставят сыновей, никого, кому бы она перешла по наследству. Лучше уж сразу бросить ее в огонь.
— Не в этом дело.
— Ошибаешься! — крикнула Абигайль, а потом безудержно заплакала. — В этом. Вся надежда на вас с Мерси, вы могли бы не дать роду Морганов угаснуть. Исав согласился пожертвовать собой ради будущего вашей семьи. Вернувшись назад, ты не только убьешь обоих сыновей Джареда и Энн Морган, ты перерубишь ветвь семейного древа.
Джейкоб обдумывал ее слова, грустно склонив голову.
— Библия у тебя? — наконец спросил он.
Она кивнула.
— Исав велел передать тебе на словах следующее. Ты должен отдать ее отцу с его извинениями.
— Как мне попасть к американцам?
Абигайль перевела дух и оперлась на перила.
— Все подготовлено. Выезжаем через час.
Последние наставления Абигайль давала Джейкобу в лесу. Молодому человеку предстояло пройти милю до фермерского дома, который стоял подле маленького белого мосточка. В задней части хлева есть несколько незакрепленных досок. Их можно отодвинуть и залезть внутрь. Утром придет доить коров хозяин; Джейкобу нужно сказать пароль: «Меня послал полковник». Фермер довезет его в стогу сена до парома, что ходит по реке Гудзон. Паромщик с готовностью берет любых пассажиров, лишь бы хорошо платили (Абигайль дала молодому человеку деньги). На другом берегу реки он отвечает за себя сам.
— Понял, — сказал Джейкоб.
Она улыбнулась:
— Удачи, — и повернулась, чтобы уйти. Джейкоб придержал ее за руку.
— Я сразу понял: ты особенная женщина.
Ее лицо тронул легкий румянец.
— Я не о том поцелуе, — исправил свою ошибку Джейкоб. — Ты рискуешь жизнью ради нашего общего дела. Почему ты не уходишь со мной?
— Не сейчас. Но вскоре.
Она отвела глаза.
— Ты же не собираешься идти на казнь? — догадался он.
Ответа не последовало.
— Абигайль, тебе не нужно помнить его таким.
— Прощай, Джейкоб. Когда доберешься до Бостона, передай Мерси и своим родителям, что пусть и недолгое время, но мы с Исавом были очень счастливы.
