дочь в кроватку, послала мне воздушный поцелуй и одними губами сказала:
– Я позвоню.
Связь закончилась, а я все сидел, пялился в пустоту и улыбался, даже как-то не сразу сообразил, что сижу не один. Наконец я повернулся к послу.
– Я готов.
– Подожди, теперь я не готов, такой мощный поток эмоций, дай переварить немного.
Я налил себе из бурдюка вина. А что? Мне можно, у меня дочь родилась, я бы даже посла напоил, да непонятно, чем он питается вообще. Вино было приторно-сладкое, но довольно приятное, успел посмаковать полбокала, как ожил посол.
– Ну, давай начнем по схеме, как я обычно принимаю паломников. Задавай три вопроса, только правильные вопросы, как вопрос будет неправильным, встреча закончится. Ожидаю от тебя интересные вопросы.
Вот тоже задачу поставил. Паломники, наверное, вопрос обдумывают не один год, а мне так в лоб сразу. Я начал думать, а что, собственно, спросить? Как в астрал правильно входить? Так мои учителя мне не просто так не говорят, хотят, чтобы до меня самого дошло. Может, спросить, кто мои учителя? Тоже не стоит. А что же тогда спросить? Что там с родными на Земле? Не тот уровень, нужно что-то глобальное, мировое.
– Ну, – поторапливает еще.
Ну получи, не хотел я такое спрашивать, чревато это очень, но что называется вынудил.
– Хорошо, есть у меня вопрос. Для чего вы, сполоты, сталкиваете лбами разные расы и корпорации? Для чего вы развязываете войны? И не говори, что войны аграфы развязывают, это ширма для всех, и даже я поначалу так думал. Так для чего вы губите миллионы разумных? Для прогресса? Так та война, что семь тысяч лет назад была, так прогрессивно подвинула, что семь тысяч лет на тот уровень технологий выйти не можем. Для чего? Или вопрос неправильный? Вы же вроде наставники разумной жизни в нашем мире, своего рода пастухи. Да и без войны уровень жизни вы поддерживаете такой, что чуть выше чем голод, как только богатеть начинает народ, так вы делаете так, что-либо реформы, либо революции там проходят, которые сжигают все накопленное. Вы же провели черту, выше которой богатеть основной массе нельзя. Для чего это? Почему обычный работяга работает, работает, а заработать не может.
Посол молчал. Конечно, зря я так, мне он помог, встретил хорошо, а я неблагодарный, но нет у меня другого вопроса, а этот гложет. Да и сам вопрос во всех мирах щекотливый, за него можно и получить.
– Думал, что вопрос интересный будет, но не думал, что настолько. Не переживай, вопрос правильный, но давай я начну издалека.
– А как ты думаешь, для чего вообще люди рождаются и приходят на этот свет? Вообще в чем смысл жизни?
– Ты хочешь, чтобы я ответил на вопрос, на который не могут ответить философы с начала времен?
– Нет, ну предположения, может, какие есть? Денег заработать там, статус? А может, из-за детей? Или просто воздух покоптить? Ну, смелее.
– Ну не знаю, с собой в могилу ничего не забирают, если только опыт. Думаю, что в этот мир мы приходим чему-то научиться.
– Правильно, научиться. Так вот, как ты говоришь, нас пастухами над вами назначили, и спрашивают с нас, и не сколько вы веса наберете, а сколько знаний. И извини, если основная масса людей богатеет выше той черты, что мы прочертили, то люди начинают набирать вес, а не знания. Вот лично тебе дай все, ты выйдешь на улицу? Нет! Обленишься. Вот мы и заставляем вас немного шевелиться, создаем условия для того, чтобы жизнь вас правильно учила.
– Я так понимаю, жизнь учит не физическим формулам и не правописанию, и даже не тому, как штаны заштопать?
– Будем считать, что это второй вопрос. Да, правильно, физические формулы и штаны только для нашего мира пригодны. Я, если честно, сам только догадываюсь, чему жизнь нас учит, скорее распознавать, что правильно, а что нет. К примеру, уступил ты бабушке место на скамейке. Как думаешь, это правильно?
– Наверно, да.
– А вот не всегда, тут все индивидуально. К примеру, одного разумного, который никогда никому не уступит место, жизнь будет учить, что нужно место уступать, он еще старости не достигнет, как будет уже смотреть на сидящих и мечтать о том, как бы сесть, ноги-то держать уже не будут. А другого, который, наоборот, всем уступает, жизнь будет учить, что не нужно место уступать. Та же бабка, которой он место уступил, будет смеяться и издеваться над ним. Истина где-то в середине. Уступать место нужно, но не всегда и не всем.
– Я думаю, первому разумному будет все равно, и его жизнь ничему не научит.
– А это правильное замечание. Учить чему-то новому, не усвоив предыдущий урок, бесполезно. Тут тоже немного издалека начну, может слышал, что человек это сосуд грехов?
– Конечно, это почти в любой религии есть.
– Так вот, грехи это и есть недоученные уроки, то есть неправильные поступки, и у человека есть определенный лимит на них. Условно назовем этот лимит сосудом. И этот сосуд имеет вот такую форму. – Посол показал на мой конусный бокал, на Земле в такие мартини обычно наливают, только этот побольше. – Так вот, грехи можно совершать, и сосуд будет наполняться, а можно и исправлять, тогда сосуд опустошается. А твоя задача – держать этот сосуд примерно наполовину наполненным. Вот как раз так, как сейчас в нем вина налито. Обрати внимание на форму бокала, перевернутый конус. Чуть налил, и уже прибавляется заметно, еще чуть подлил – и уже половина бокала, а когда больше половины, можно лить и лить, и чуть заметно в бокале прибавляется. Снизу бокал узкий, а кверху бокал здорово расширяется. И кажется вместительным. Но конец есть, и это конец в этом мире, придется возвращаться в предыдущий класс, как неучу.
– А что плохого в том, чтобы держать пустым бокал?
– В теории это невозможно, можно держать почти пустым. Уйти в монахи-отшельники, никого не видеть, ничего не делать. Только тогда можешь понизить свой уровень грехов почти до нуля. Но это неправильно. Тебе такую возможность дают отучиться, а ты ей не пользуешься.
– Я так понял, можно же просто исправить свои ошибки?
– Ну ты меня разочаровал таким вопросом, некоторым нужна целая жизнь, чтобы исправить всего одну ошибку. Неужели никогда не замечал, вот сделал что-то не так, волнуешься, переживаешь, думаешь вернуть бы время назад, сделал бы по-другому. Но жизнь куда интереснее, она сделает точно такую же ситуацию. Только другие люди и другое место будет, и ты точно так же поступишь. И главное, может, тебе и не нужно по-другому поступать, может, достаточно понять, что ты правильно поступаешь.
– Подожди, хочешь сказать, ни бога, ни дьявола
