Син сокрушённо покачала головой — «прослушка» в их сумке была весьма качественной, а если учесть, что сумки большую часть времени валялись открытыми из-за постоянных сборов сестёр, то…
— Так ты нас отпустишь? Просто, если мы отведём тебя на кладбище? — Удивлённо переспросила Грослин. Она обняла за плечи дрожавшую Минни, и, таким образом, сёстры образовали как бы «живой кокон». — В чём же подвох? Почему ты сам не можешь сделать всё, что требуется? Ты ведь получил завещание с картой — к чему тебе мы?
— Господи, до чего же вы тупые! — простонал Медичи. — Я же говорю, мне без вас в склеп не попасть — в завещании недаром сказано, что пройти внутрь сможет только прямой, прямой потомок — и точка! А вы-то как раз и являетесь самыми прямыми потомками Балтимора Кроу, в то время как я — всё же лицо второстепенное, хоть и единственный представитель мужского племени, оставшийся от вашей жалкой семейки!
— Эй, хватит орать! — прикрикнула на него Грослин. — Ты разве не в курсе, что здешняя полиция имеет очень длинные уши? Их не видно, но они всё же где-то поблизости…, - притихшим голосом закончила блондинка, памятуя о внезапном появлении на площади шерифа Хаммера.
— Ну хватит, — устало сказал Ли и вновь вытащил из-за пояса свою «пушку». — С вами говорить — всё равно, что собирать рассыпавшийся горох: и нужное, но страшно дерьмовое занятие. На карте стоит отметка, что следует обратиться к здешнему смотрителю кладбища. Скорее всего, речь идёт о получении ключа от «северной» его части. Туда и направимся.
Медичи покрутил перед сёстрами пистолетом, понукая их развернуться и идти в обратном направлении — если следовать карте, кладбище должно было располагаться южнее, в нескольких кварталах отсюда. Там, где почва не подмывалась изнутри грунтовыми водами — следовательно, как можно дальше от Зелёных Прудов и реки Ривер-Бридж.
— Почему задерживаемся? Вперёд девушки — проведём время с пользой. В конце концов, сегодня такой прекрасный день — так много солнца…, - издевательски пошутил он.
— Прямо сейчас? — переспросила Син. — А как же Минни? Посмотри, что ты с ней сделал, Медичи?! Она же еле может ходить — ей необходима помощь! Хотя бы просто продезинфицировать раны на лбу! — Син была в крайнем раздражении, но больше всего её сейчас бесила их беспомощность.
— Сияющий, как же я устал от них! — проговорил Ли, после чего закатил глаза, и неглядя выстрелил.
Пуля угодила прямо рядом с Син. Пара миллиметров — и Медичи попал бы ей точно в ногу. Звякнув, она отскочила куда-то за перила моста. Минни вскрикнула, Гро прижалась лицом к волосам Минни. Син рефлекторно отвернулась, лишь сильнее сжав руки средней сестры.
— Заткнись, и делай то, что я велю. Это и к вам относится, — ровным голосом произнёс Ли. — Минерва потерпит, в крайнем случае — обратимся за помощью к смотрителю. У него должна быть аптечка.
— Интересно, что он на это скажет? — прищурив глаза, поинтересовалась Минни.
— Детка, мы же не будем говорить об истинной цели нашего визита, — произнёс Ли таким голосом, словно разговаривал с умственно-отсталой. — Если спросит — ты упала с велосипеда. Ясно?! — Терпение полицейского явно подходило к концу.
— Посреди зимы? — не удержалась Син.
— Ещё одно слово, и я лишу тебя глаза, дорогая Синайя. — улыбнувшись своей ласковой улыбкой, ответил он. — Что жаль, они ведь такого редкого цвета…
Дальнейший путь до кладбища сёстры провели в полном молчании. Медичи шёл позади, натянув припасённое в кармане мягкое кепи. Даже в столь рискованной ситуации он оставался заправским денди. По «легенде», все четверо были родственниками, горячо желавшими навестить своих почивших предков. В сущности, оно так и было — только в самом наихудшем из возможных миров.
Глава 20 Дежавю
Шестиметровая монолитная стена из серого кирпича разделяла два мира: мир живых и тех, кто уже приобщился к миру куда более спокойному и прекрасному. Ворота городского кладбища, на удивление, отличались простотой и имели вид самых обычных — приличествующих данному месту врат. Высокая ограда из чёрных чугунных прутьев разделялась на две большие створы, которые соединялись на своей верхушке печальным узором в виде маленьких остроконечных пик. В центре узора выделялась крупная заглавная буква «Д», отлитая готическим шрифтом и заключённая в идеально очерченный круг. На вратах висел самый обыкновенный замок, который в это утро уже был отомкнут, и болтался на конце обвитой вокруг одного из прутьев цепи.
Хотя официально кладбище и открылось, створы врат всё ещё были плотно прикрыты. Медичи потянул одну из них на себя, и та подалась с лёгким скрипом. Издевательским жестом, он чуть поклонился и попросил «леди» проследовать вперёд. Сёстры неохотно подчинились. Как только они вошли внутрь, тут же услышали повторный скрипучий звук — Ли закрывал за ними ворота. «Надо будет напомнить старику, чтобы смазал петли — проржавели насквозь», — по-хозяйски отметил детектив, после чего вновь обратил на девушек свои глаза, в которых не было ничего, кроме холодного желания поскорее добраться до «сокровищ Кроу».
За периметром врат открывалась уже другая, несколько странная картина: небольшой дворик прямоугольной формы, где в левом углу стояла небольшая кирпичная сторожка смотрителя — а в правом, возвышались четыре крупных напольных вазы в греческом стиле, с живыми цветами. Все четыре стояли в ряд, растения в них были свежи и благоухали по-весеннему сладко и легко. В основном, там были розы нежных оттенков на длинных стеблях, перемежавшиеся тонкими стрелами белых лилий, придававших всеобщему аромату радости пикантную капельку горьковатой грусти. Телесно-бежевый цвет ваз с орнаментом в виде греческих муз превосходно сочетался с обилием розовых, красных и нежно-белых цветов. Однако это было всё, что мог охватить глаз стороннего наблюдателя — ибо параллельно всему этому, чисто «байроновскому» пейзажу, тянулась столь же высокая, как и всобщее ограждение, стена. Она наглухо отделяла двор от самого кладбища, и лишь где-то с краю неё находилась та самая калитка, миновав которую, можно было попасть непосредственно на территорию самого «последнего приюта» здешних жителей.
Сёстры сделали несколько шагов по ровно подстриженной лужайке, которая, несмотря на слякоть и грязь, выглядела довольно чистой и ухоженной. Зелёная травка так и просила, чтобы по ней прошлись босыми ногами — на мгновение отрешились от мирской суеты и приобщились к величественному покою вечности. В целом, длина двора составляла не меньше двух сотен метров, а ширина была примерно шестьдесят, но из-за широкой толстой стены, перекрывающей всё пространство, дворик казался раза в два уже и прижимистее. Девушки удивились такому необычному «ландшафтному» решению, однако промолчали, не желая вызывать в воздухе очередные писклявые возгласы раздражённого Медичи. У Минни сильно кружилась голова, вдобавок, её не переставала мучить тошнота — она подозревала, что у неё может быть лёгкое «сотрясение», но как сказать об этом сёстрам, когда они в таком положении, она не знала. Сильно хотелось пить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
