На экране появился номер Метца.
Жаль Крайдайки. Для фина он всегда слишком серьезен и строг, не всегда разумен... но Чарли не мог радоваться этой потере. Напротив, в животе у него появлялось странное ощущение пустоты, когда он думал о другом капитане корабля.
«Ну и не думай об этом! Ни к чему хорошему беспокойство не приведет!»
— А, доктор Метц! Вы уходите? Не могли ли бы мы с вами поговорить? Сегодня чуть позже? Хорошо! Да, я попрошу у вас о маленьком, очень маленьком одолжении...
39. МАКАНАЙ
«Врач должен быть немного интеллектуалом, немного алхимиком, сыщиком и шаманом», — подумала Маканай.
Но в медицинской школе ей не говорили, что придется быть еще солдатом и полицейским.
Маканай с трудом сохраняла достоинство. На самом деле она была на грани неповиновения. Хвост ее взбивал воду, заливая стены лазарета потоками пены.
— Я не могу оперировать одна! Механические врачи тут не помогут. Мне нужно поговорить с Джиллиан Баскин!
Лениво приподняв один глаз над поверхностью, держа в механической руке коммуникатор, Такката-Джим посмотрел на Игнасио Метца. Лицо человека выражало терпение. Они ожидали такой реакции от хирурга корабля.
— Я уверен, вы недооцениваете свое мастерство, доктор, — сказал Такката-Джим.
— Значит, вы теперь хирург? И мне нужно ваше мнение? Дайте мне поговорить с Джиллиан!
Успокаивающе заговорил Метц:
— Доктор, лейтенант Такката-Джим только что объяснил, что по военным причинам мы вынуждены на время прервать связь. Наши буи показывают, что в пределах ста километров от этого места, происходит пси-утечка. Ответственны либо те, кто работает с Хикахи и Свесси, либо те, что на острове. Пока мы не выясним, где происходит утечка...
— Вы действуете на основе информации буя? Неисправный буй чуть не уб... б... бил К... к... крайдайки!
Метц нахмурился. Он не привык к тому, чтобы его прерывали дельфины. Он заметил, что Маканай возбуждена. Слишком возбуждена, чтобы так говорить на англике. Дельфин в ее-то положении! Это, несомненно, стоит отметить в досье... и ее чрезмерно агрессивное поведение.
— Это другой буй, доктор Маканай. Помните, у нас три точки. К тому же мы не утверждаем, что эта течь действительно существует, но мы должны действовать так, будто она существует, пока не докажем обратного.
— Но связь не прекращена полностью! Я слышала, что шимпанзе по-прежнему получает данные от этого Ики — проклятого робота! Почему вы не разрешаете мне поговорить с доктором Баскин?
Метцу хотелось выругаться. Он ведь просил Чарлза Дарта помалкивать. Будь проклята необходимость улещивать этого шимпа!
— Мы по очереди отклоняем любую возможность, — попытался успокоить Маканай Такката-Джим. В то же время он принял позу повеления, требуя на языке телодвижений покорности. — Как только мы убедимся, что молодой человек Ивашика, Судман и поэт Сахот не являются источниками утечки, мы свяжемся с доктором Баскин. Понимаете, пси-энергия может исходить от любого, поэтому мы должны проверить всех.
Метц слегка приподнял брови. Браво! При ближайшем рассмотрении объяснение, конечно, шито белыми нитками. Но в нем есть доля правды! Им нужно совсем немного времени. Пусть Маканай помолчит еще хотя бы два дня, этого довольно.
Такката-Джим, очевидно, почувствовал одобрение Метца. Приободрившись, он стал еще агрессивнее.
— Довольно, доктор! Мы хотим знать о состоянии капитана. Если он не сможет выполнять свои функции, должен быть выбран новый. У нас тяжелое положение, и мы не можем откладывать.
Если он хотел напугать Маканай, то добился противоположного результата. Маканай хлестнула хвостом. Подняла голову из воды. Устремила один сузившийся глаз на дельфина-самца и произнесла саркастически:
Я думала,Вы забылиО долгеКак приятно,Что я ошибласьВ оценке вашего поведенияВы ведь не требуетеТоропливоКапитанских почестей?
Такката-Джим открыл рот, обнажив ряды белых зубов. Метцу на мгновение показалось, что он сейчас набросится на маленькую самку.
Но Маканай начала действовать первой, она выпрыгнула из воды и опустилась обратно с всплеском, залившим и Метца, и Такката-Джима. Человек, отплевываясь, подплыл к стенному поручню.
Маканай повернулась и исчезла за рядом темных аппаратов жизнеобеспечения. Такката-Джим плыл под водой, испуская сонарные щелчки, ища ее. Метц ухватил его за спинной плавник, прежде чем тот смог погнаться за ней.
— А... хм! — Метц продолжал держаться за стену. — Нельзя ли справиться со своим дурным характером, фины? Доктор Маканай? Прошу вас вернуться. Достаточно того, что полвселенной стремится захватить нас. Мы не должны воевать друг с другом!
Такката-Джим посмотрел на него и понял, что доктор Метц говорит искренне. Лейтенант продолжал тяжело дышать.
— Пожалуйста, Маканай, — снова позвал Метц. — Давайте поговорим, как цивилизованные разумные.
Они ждали. Вскоре между двумя автодокторами появилась голова Маканай. Теперь она выглядела не вызывающе, скорее, устало. Врачебные доспехи издавали негромкие звуки. Изящные инструменты дрожали, словно их держит неуверенная рука.
Только ее дыхало поднялось над поверхностью.
— Прошу прощения, — сказала она. — Уверена, что Такката-Джим не станет присваивать себе полномочия капитана без одобрения совета корабля.
— Конечно, нет! Это не военный корабль. Обязанности командира на борту исследовательского корабля в основном административные, и иерархия подчиненности должна быть утверждена на совете корабля при первой же возможности. Такката-Джим полностью отдает себе в этом отчет. Я прав, лейтенант?
— Да.
— Но до того мы должны подчиняться Такката-Джиму, иначе на корабле наступит хаос. И на «Стремительном» должна соблюдаться иерархия. Пока мы не удостоверимся, что капитан Крайдайки больше не сможет выполнять свои функции.
Маканай закрыла глаза, она тяжело дышала.
— Крайдайки, вероятно, не придет в себя без дальнейшего хирургического вмешательства. Да и то сомнительно.
— Шок распространился от гнезда нервной связи на мозг. Большая часть повреждений в новых зонах коры... там, где серое вещество турсиоп подверглось наиболее значительным изменениям при возвышении. Повреждены отделы, контролирующие зрение и речь. Сожжено соединение полушарий — corpus callosum...
Маканай открыла глаза, но как будто не смотрела на них.
Метц кивнул.
— Спасибо, доктор, — сказал он. — Вы сказали все, что нам нужно было знать. Простите, что отняли у вас много времени. Я убежден, что вы делаете все необходимое.
Она не ответила, а человек натянул маску и нырнул в оксиводу. Сделал знак Такката-Джиму и повернулся.
Самец-дельфин еще пощелкал Маканай, но та не ответила, и он последовал за Метцем к выходу.
Когда они исчезли в шлюзе, по телу Маканай пробежала дрожь. Она подняла голову и произнесла им вслед:
— Не забудьте, что я член совета корабля! А также Хикахи, Джиллиан и Томас Орли! — Дверь как раз закрывалась, и Маканай не знала, услышали ли ее.
Со вздохом она погрузилась в воду.
«И Том Орли, — подумала она. — Не забудьте о нем, вы, скользкие ублюдки! Он вам не даст уйти с этим!»
Маканай покачала головой, зная, что мыслит иррационально. Для подозрений нет оснований. И даже если они справедливы, Томас Орли не может протянуть руку за две тысячи километров и спасти положение. Говорят, он уже погиб.
Метц и Такката-Джим привели ее в смятение. Она чувствовала в глубине души, что ей сообщили искусную смесь правды, полуправды и откровенной лжи, и она не может отличить одно от другого.
«Они считают, что могут одурачить меня, потому что я самка и к тому же стара, на два поколения старше всех по возвышению, кроме Брукиды. Но могу догадаться, почему они ублажают единственного члена совета, шимпанзе. Хотят, чтобы на их стороне было большинство. Неудивительно, что не торопятся вернуть Хикахи и Джиллиан!»
«Может, следовало солгать им... сказать, что Крайдайки может в любую минуту прийти в себя?»
«Но кто может знать, на какие отчаянные поступки они решатся? На что пойдут? Был ли случай с буем действительно несчастным случаем? Они могут лгать, оправдывая незнание — или заговор. Могу ли я защитить Крайдайки со своими двумя помощницами?»
Маканай негромко застонала. Такие происшествия — не ее стихия. Она иногда жалела о прежних днях. Тогда дельфиний врач только поднимал раненого над поверхностью воды, чтобы он не утонул, и ждал, пока тот либо придет в себя, либо у него разорвется сердце...
Она повернулась к палате интенсивной терапии. Палата была затемнена, слабо светилось тело большого неодельфина в защищенном антигравитационном танке. Маканай проверила показания приборов и убедилась, что они стабильны.
